Леонид Десятников: «Должна измениться вся страна в целом»

Новый музыкальный руководитель Большого театра и бывший колумнист OPENSPACE.RU поделился своими планами с ЕКАТЕРИНОЙ БИРЮКОВОЙ

Имена:  Александр Ведерников · Алексей Ратманский · Анатолий Иксанов · Дмитрий Черняков · Леонид Десятников

234-й сезон Большой театр начал с сенсационной новости — его музыкальным шефом вместо ушедшего в июле Александра Ведерникова будет Леонид Десятников, известный питерский композитор (а также до недавнего времени колумнист OPENSPACE.RU). ЕКАТЕРИНА БИРЮКОВА побеседовала с маэстро в его новом кабинете с видом на Госдуму.

— Сколько вы теперь в этом московском кресле будете времени проводить?

— Я буду приезжать сюда примерно за неделю до очередной премьеры. Буду, наверное, бывать в форс-мажорных случаях. Но надеюсь, таковых не будет. И я буду бывать здесь в связи с какими-то, видимо, ритуальными процедурами, которые требуют формального присутствия. Что еще? Больше, наверное, не нужно.

— Вы для меня такое олицетворение Питера, питерскости. Работать в Москве — это вам не против шерсти?

— А здесь много питерских. Начиная с директора Анатолия Иксанова. А я ведь уроженец Харькова, как вы знаете. Я не могу сказать, что обожаю Москву. Но непосредственно с театром у меня дружеские отношения. Так все сложилась — начиная с «Детей Розенталя». Потом это продолжилось сотрудничеством с Ратманским, с балетной труппой. Все-таки этот театр для меня не чужой. С Мариинским театром, например, меня мало что связывает.

— Это ведь совершенно новый и даже радикальный для Большого театра ход — назначить музыкальным руководителем не дирижера, а композитора. Но в остальном мире такое случалось...

— Ну, самый известный такой случай — швейцарский композитор Рольф Либерман, про которого читатели сайта OPENSPACE.RU, может быть, знают, что он послужил прототипом одного эпизодического персонажа из фильма «Лили Марлен» Фассбиндера. Там есть такой композитор, который сочиняет всякие кабаретные частушки. Либерман начинал как легкий музыкант, потом серьезно занимался у Германа Шерхена. Он много лет возглавлял Гамбургскую оперу, затем руководил семь лет Парижской оперой, после чего вернулся в Гамбург. Параллельно он вполне успешно работал в области серьезной музыки. Дожил до преклонных лет. Вполне вдохновляющий пример. Он, правда, назывался директором театра, а не музыкальным руководителем, но я тут особой разницы не вижу, потому что не думаю, что он глубоко вникал в финансовые и технические вопросы. Что касается советских директоров-композиторов — Михаила Чулаки и Кирилла Молчанова, то...

— Ну, мы сейчас скорее говорим уже не о советских директорах, а о таком современном понятии, как интендант. Наверное, можно сравнить эту роль с кураторской в арт-среде. Это у нас вроде больше развито. А вот в музыкальной области у нас все только-только начинается. Хотя иногда кажется, что интендант или куратор становятся важнее самих музыкантов или художников...

— Возможно. И художники часто заявляют, что они страдают от ненужной опеки. Им не нравится, что они являются частью чьего-то кураторского проекта. Подобно тому, как композиторы испытывают определенный дискомфорт, становясь «задником» для исполнителя-звезды. Это похожие ситуации.

—А оперные певцы страдают, когда становятся строительным материалом для режиссера...

— Все упирается в вопрос субординации. Никто не хочет чувствовать себя униженным. Я со своей стороны могу сказать, что скептически отношусь к институту интендантства в России. И своим пребыванием на этом посту совершенно не собираюсь создавать прецедент. Я уже говорил об этом на пресс-конференции и сейчас могу повторить, что рассматриваю свое пребывание в этом кабинете как некую интерлюдию в жизни театра. Это кризис-менеджмент. Это абсолютно временная ситуация. И мой, так сказать, statement состоит в том, что нужно приложить огромные усилия для того, чтобы найти оптимального, настоящего главного дирижера — музыкального руководителя Большого театра.