Русские догоняют китайцев

С точки зрения рыночной привлекательности, для русских современных художников лучший комплимент – сравнение с китайцами. Насколько он заслужен?

Как известно, все познается в сравнении. И если по численности населения русские от китайцев безнадежно отстают, то по ценам на современное искусство вполне уверенно догоняют. Рост цен на рынке современного русского искусства в последние два года был столь резким и стремительным, что дал повод говорить о настоящем буме. Ценовые рекорды на работы Кабакова, Булатова, Дубосарского и Виноградова, АЕСов, размах прошлогодней «Арт-Москвы», появление на Sotheby’s и Phillips de Pury имен русских художников второй половины XX века и пристальное внимание со стороны международной прессы стали причиной разговоров о том, что молодой русский рынок развивается теми же темпами, что и китайский — в геометрической прогрессии.

Действительно, если не вдаваться в подробности, то сходство очевидно — за короткий период цены на русских и китайцев выросли в десятки раз. Так, итоговая стоимость некоторых работ нередко превышала предполагаемую на 600—800% в случае с русскими художниками, или 1000—1500% в случае с китайскими (см. графики 1 и 2).



Хотя история в обоих случаях недавняя, специализированные торги современного китайского искусства стали проводиться раньше, и планка сразу была взята более высокая. Первый аукцион русского современного искусства (не считая исторического, но оставшегося исключительным прецедентом аукциона 1988 года) Sotheby’s устроил в Лондоне всего полтора года назад. Хотя его итог — $5 млн — и превысил все возможные ожидания, он не идет ни в какое сравнение с результатом первых специализированных торгов современного китайского искусства, которые Sotheby’s провел в Гонконге еще в 2004-м — тогда они принесли аукционному дому $22 млн.



Не в пользу русских и география торгов. Современных китайцев можно купить не только во всех главных столицах мира, включая Гонконг, на специализированных и крупных интернациональных торгах, но и на более мелких, периферийных сейлах в Париже, Милане и других городах. Напротив, «русские недели» проходят всего два раза в год в Лондоне и один раз — в Нью-Йорке. Но и тут намечаются перемены — впервые работа современного русского художника появится на майских международных торгах Sotheby’s в Нью-Йорке. Любопытно, что организаторы аукциона выбрали не Кабакова, а Булатова — блестящей работы Кабакова под рукой не оказалось, а в качестве популярных хедлайнеров торгов эти два художника в последнее время с успехом заменяют друг друга.

Еще один важнейший показатель, который резко отличает рынок китайского искусства, — его привлекательность для западных коллекционеров. Именно они были первыми его покупателями, вместе с европейскими и американскими галеристами и кураторами они вывели работы современных китайских художников на международный уровень. Что касается русского искусства, то инициатива его продвижения на мировом рынке принадлежит по большей части крупным западным аукционным домам, которые тем не менее рассчитывают в основном на русских коллекционеров. Число иностранных покупателей на русских торгах по самым оптимистическим оценкам едва достигает 30% — большинство работ уходят в собрания коллекционеров из России и Украины. И на сегодняшний день это одно из главных препятствий на пути дальнейшего роста рынка современного русского искусства.



Несмотря на все эти обстоятельства, в первом квартале 2008 года сумма торгов современного русского искусства оказалась всего в два раза меньше, чем китайского, — $26 млн против $52 млн. Прошедшие в феврале—марте 2008 года аукционы Sotheby’s и Phillips de Pury внесли свои коррективы и в очередной раз подтвердили потенциал русских покупателей, на котором сегодня держится рост рынка. Серьезные цены достигнуты на работы Булатова и Васильева, а «Жук» Кабакова, ушедший почти за $6 млн, вполне может тягаться с самыми дорогими работами прославленных китайцев, например картиной «Большая семья #3» ($6 млн) из знаменитой серии Джана Сяогана «Родословная». Из графика 3 видно, что год назад, в первом квартале 2007 года, разрыв был более существенным.

Но радоваться тем не менее рано. Джан Сяоган — всего лишь третий в списке самых дорогих китайцев. Кабаков же на сегодня — номер один, а цены на работы его немногочисленных рыночных конкурентов — Булатова и Васильева — гораздо ниже и колеблются вокруг $1 млн. А поскольку «русские торги» проходят гораздо реже, совершенно очевидно, что до конца 2008 года разрыв будет только увеличиваться. Так, по итогам 2007 года он составил $312 млн (см. график 4).



Нельзя забывать и то, что самыми дорогими работами в категории современное русское искусство остаются произведения художников старшего поколения — именно они, а не группа АЕС+Ф или Виноградов и Дубосарский «конкурируют» с более молодыми китайцами. Самыми дорогими и яркими с точки зрения рыночного успеха представителями российского и китайского современного искусства в 2007 — начале 2008 года стали Илья Кабаков (р. 1933), Эрик Булатов (р. 1933), Джан Сяоган (р. 1958) и Юэ Миньцзюнь (р. 1962). Общая сумма продаж этих художников за 2007 — начало 2008 года существенно отличается — $5,5 млн за работы Кабакова и $49 млн за Джана Сяогана. Однако и количество выставленных на аукцион лотов неодинаково — всего пять полотен Кабакова и шестьдесят восемь Сяогана. И это следствие еще одной проблемы рынка современного русского искусства — нехватки топовых работ.

В итоге, если сравнивать показатели средней цены на произведение, то все художники примерно соответствуют друг другу. Получается, что работа Кабакова, Булатова, Миньцзюня или Сяогана в 2007 году стоила от $700 тыс. до $1 млн.



По мнению коллекционера и владельца первого в России частного музея актуального искусства Игоря Маркина, цены на русское и китайское искусства вряд ли в скором времени сравняются. «Китайцев больше», — сокрушается Маркин. Он уверен, что когда история рекордных продаж русских художников будет составлять не два-три года, а пять—семь лет, тогда их начнут смелее покупать фонды, спекулянты, наконец, западные коллекционеры.