Малая Бронная первой открыла сезон

Премьерный спектакль Льва Дурова «Я не Раппапорт» с детским простодушием рассказал о жизни стариков

Чем руководствовался Лев Дуров, берясь за постановку пьесы американского драматурга Эрба Гарднера, в общем-то, ясно: стремлением поведать о том, что чувства и эмоции не притупляются и в восемьдесят лет, а также понятным желанием выйти на сцену в заглавной роли. В результате Театр на Малой Бронной (при полном, надо сказать, аншлаге) сыграл премьеру пьесы более чем двадцатилетней давности «Я не Раппапорт», шедшей некогда на Бродвее и удостоившейся в 1986 году премии «Тони», а спустя десять лет — еще и экранизации.




Наши театры не раз обращались к теме одиночества стариков: вспомним хотя бы легендарные «Дальше — тишина» (1969) Анатолия Эфроса с Фаиной Раневской и Ростиславом Пляттом, «Соло для часов с боем» (1973) Анатолия Васильева и Олега Ефремова с блистательным ансамблем мхатовских корифеев, антрепризный «Железный класс» (1999) Николая Чиндяйкина с Сергеем Юрским, Николаем Волковым и Ольгой Волковой. Во всех трех случаях драматурги зарубежные — Вина Дельмар, Оскар Заградник, Альдо Николаи, значительными литературными свершениями не прославившиеся. По большому счету, то же можно сказать и об Эрбе Гарднере.

Пенсионер Нат Мойер (Дуров) и консьерж Мидж Картер (Георгий Мартынюк) по давней драматургической традиции встречаются на соседних лавочках Центрального нью-йоркского парка. Темпераментный Нат, эдакий престарелый Хлестаков, оглушает степенного подслеповатого Миджа вымышленными историями о своих похождениях (кубинский террорист, приехавший в США нелегально, и тому подобные легенды). В реальности же Нат всю жизнь проработал официантом, пока его не уволили за излишнюю болтливость. По своей натуре Нат жизнелюбивый бунтарь, неукротимый борец и велеречивый альтруист. А посему он произносит длинные пафосные монологи (о племени стариков, так называемом «говорящем антиквариате», о том, что «глубокий старик — такое же чудо, как новорожденный»); при первом подвернувшемся случае кидается на борьбу с несправедливостью, втягивая в нее осмотрительного Миджа и получая в свои восемь десятков лет синяки, шишки и серьезные увечья.



Ната пытается образумить и даже запугать собственная дочь, «королева недвижимости» Клара (роль отдана дочери режиссера и бенефицианта Екатерине Дуровой), но все безрезультатно: Нат не рожден для компромиссов. Он так и умрет вне дома, на любимой лавочке — остановится сердце, а вскоре за ним последует и Мидж.

Актеры общаются с публикой доверительно, почти по-детски: Дуров поначалу беседует с залом от собственного имени в знакомой манере Евгения Гришковца, Мартынюк с подростковым энтузиазмом изображает боксерское прошлое своего персонажа или увлеченно размахивает перочинным ножиком, когда Мидж угрожает наркодилеру-вымогателю. Зрители по-детски подхихикивают и дружно аплодируют. Такого рода ненапряженное сопереживание бесконечно далеко от потрясения, которое вызывал, скажем, спектакль Камы Гинкаса «Комната смеха» (1998) (по пьесе Олега Богаева «Русская народная почта» с Олегом Табаковым в роли пенсионера Ивана Сидоровича Жукова). У Гинкаса было не так уж много смешных моментов, но в отличие от постановки Дурова это, уж точно, был спектакль для взрослых людей.