Неутомимый Эдуард Бояков продолжает расширять территорию «новой драмы»
Город Пермь, известный еще вчера в основном как крупный промышленный и индустриальный центр Урала, в последнее время начал стремительно превращаться в культурное пространство общероссийского значения. Марат Гельман открыл тут Музей современного искусства. Артемий Лебедев создает Центр развития дизайна. Музыкальный продюсер Александр Чепарухин запускает совместно с Пермской филармонией музыкальную программу. А художественный руководитель московской «Практики» Эдуард Бояков открыл еще один театр, ориентированный исключительно на современных авторов, под названием «Сцена-Молот». Все эти начинания так или иначе рифмуются друг с другом и создают в Перми мощный художественный контекст.Читать!
В середине декабря в течение трех дней шел премьерный показ сразу трех спектаклей, составивших репертуар новорожденного театра. Утром, днем и вечером зрители Перми впервые смогли увидеть «Собирателя пуль» (драматург Юрий Клавдиев, режиссер Руслан Маликов), «Чукчей» (драматург Павел Пряжко, режиссер Филипп Григорьян) и «Засаду» (драматург Юрий Клавдиев, режиссер Юрий Муравицкий).
В «Чукчах» Пряжко рассказывается история малой народности, пытающейся идентифицировать себя, сохранить распадающиеся жизненные и культурные связи, зафиксировать ускользающую реальность. То и дело речь персонажей прерывается, и они по очереди пытаются задокументировать свое существование на печатной машинке. Это своего рода попытка сохранить верования и традиции (шитье, рыбалка, охота на зверей) путем их письменной фиксации, тщетное желание преодолеть разорванность между прошлым и настоящим (тщетное, ибо обыденное сознание чукчей, вовлеченное вопреки их воле в мир Большой земли, не способно обеспечить утраченную идентичность и единство человека и мира). Повседневный мир чукчей и чужая культура, средствами которой они пытаются его зафиксировать, так и остаются разомкнутыми, предоставленными сами себе.
«Собиратель пуль» Клавдиева показывает мир подростка, пытающегося сориентироваться в том, что он видит вокруг. Главный герой спектакля (его играет Донатас Грудович) выдумывает свою версию реальности, свою собственную действительность. Он чувствует, что понимание того, как следует жить, не заимствуется, а достигается путем индивидуальных усилий. Свободу он понимает как возможность свободного мышления, потому что «только я знаю, что у меня будет; что я хочу». Потому что, если осознаешь то, что нужно, можно целенаправленно менять действительность, а не просто плыть по течению жизни и зависеть от обстоятельств.
«Засада» (того же Клавдиева) подхватывает и развивает эту тему. По сюжету моноспектакля Сява (всенародно известный как рэпер Сява, живущий, к слову, в Перми) просыпается рано утром один в незнакомой квартире. Ему хочется курить, но курить нечего, он пытается выяснить, на какой улице находится; звонит друзьям с просьбой забрать его неизвестно откуда; находит пистолет; пугается; случайно простреливает себе ногу; выпивает со старичком, который стучит ему в дверь, и т. д. Но вся эта цепь событий (пистолет, подстава, старичок), заставляющая зрителя ожидать дальнейшего развития криминальной коллизии, — на самом деле обманка. Внезапно и резко Сява тормозит историю и, вместо того чтобы рассказывать, что он стал делать с пистолетом, со своим ранением и прочими своими проблемами, отматывает историю назад. Сява рассказывает о том, что предшествовало странноватым событиям. И выясняется, что ответ на вопрос, что он здесь делает один, до обидного прост. Он заложник своего образа жизни, той череды обстоятельств, из-за которых всегда, по его собственным словам, «просыпается последним». Смысл истории, рассказываемой драматургом, не в лихом криминальном сюжете, а в том, чтобы попытаться отыскать отправную точку событий. Только это даст шанс понять свою жизнь и, возможно, что-то изменить в ней.
Поразительным образом все три спектакля, открывшие театр, — об освобождении от иллюзий с помощью... иллюзий. О бегстве от реальности как способе познать реальность. Чтобы стать свободным, обрести себя, надо выпасть из внешнего мира в свой собственный мир. Постичь действительность можно, если в первую очередь понять самого себя в этой действительности. Так «Сцена-Молот», сопротивляясь музейному пониманию искусства, утверждает классическое представление о его назначении — помочь человеку найти точку опоры в мире, подверженном энтропии и распаду.
КомментарииВсего:2
Комментарии
- 29.06Большой продлил контракт с Цискаридзе
- 28.06В Екатеринбурге наградили победителей «Коляда-plays»
- 27.06На спектаклях в московских театрах появятся субтитры
- 22.06Начинается фестиваль «Коляда-plays»
- 19.06Иван Вырыпаев будет руководить «Практикой»
Самое читаемое
- 1. «Кармен» Дэвида Паунтни и Юрия Темирканова 3452142
- 2. Открылся фестиваль «2-in-1» 2343588
- 3. Норильск. Май 1269725
- 4. Самый влиятельный интеллектуал России 897911
- 5. Закоротило 822477
- 6. Не может прожить без ирисок 784165
- 7. Топ-5: фильмы для взрослых 761325
- 8. Коблы и малолетки 741827
- 9. Затворник. Но пятипалый 473014
- 10. ЖП и крепостное право 408241
- 11. Патрисия Томпсон: «Чтобы Маяковский не уехал к нам с мамой в Америку, Лиля подстроила ему встречу с Татьяной Яковлевой» 404171
- 12. «Рок-клуб твой неправильно живет» 371409
Промышленный и индустриальный. Сява (всенародно известный как Сява). Выпасть из внешнего мира в свой собственный. История малой народности, пытающейся зафиксировать ускользающую реальность.
Или рекламные тексты не редактируются?
Интересно. Спасибо за то, что указали на некоторые неточности. Давайте по пунктам:
1. Промышленный и индустриальный. Да, согласен, звучит странно. Так писать, действительно, не стоит.
2. Сява (всенародно известный как Сява). Не надо передергивать, Михаил. Я писал не так. Фраза звучала иначе: Сява (всенародно известный как рэпер Сява). Имелось в виду, что это не какой-то никому неизвестный Сява – а именно тот Сява, который известен как рэпер Сява.
3. Выпасть из внешнего мира в свой собственный. Имелся в виду внешний мир, понимаемый как мир причинных зависимостей. Мир утилитарного измерения, в котором мы являемся агентами каких-то политических, социальных, прагматических интересов. А есть еще внутренний план существования, который не детерминирован и не мотивируется этими интересами.
4. История малой народности, пытающейся зафиксировать ускользающую реальность. Опять же приведу фразу целиком. «В «Чукчах» Пряжко рассказывается история малой народности, пытающейся идентифицировать себя, сохранить распадающиеся жизненные и культурные связи, зафиксировать ускользающую реальность». Не знаю, что Вам здесь не понравилось. Я не знаю слышали ли Вы о таком феномене как отмирание различного рода культурных практик. Например, ткать ковры уже не надо. Массовое производства вытеснило и фактически оставило не у дел ручное ковроделие, за одно-два поколения ремесло исчезло. Именно в этом смысле я и пишу об ускользании реальности. Остаются лишь предания.
4. Или рекламные тексты не редактируются? Это видимо, Михаил, что-то сугубо журналисткое. Из факта филологической (назовем это так) некорректности автора и редактора статьи, делать вывод о ее заказном и рекламном характере – это интересный ход мысли. Обязательно ли это объяснять какими-то внешними причинами?