«Территория» в Перми

OPENSPACE.RU рассказывает о главных событиях фестиваля и предлагает посмотреть отрывки из них

Имена:  Алекс Дауэр · Кирилл Серебренников · Пиппо Дельбоно · Такетеру Кудо

Фестиваль «Территория» в этом году впервые прошел за пределами Москвы, а именно в Перми, власти которой гораздо лояльней столичных относятся к современному искусству и лелеют амбициозные планы по превращению города в культурную столицу России. Администрация края верно рассчитала, что именно в области культуры можно за минимальные деньги получить максимальную отдачу и значительно улучшить имидж края. В результате в Перми одна за другой проходят выставки современного искусства, здесь обосновался теперь фестиваль «Новая драма», Эдуард Бояков открывает экспериментальную сцену «Молот», и появление здесь «Территории» выглядит в этом контексте вполне закономерно.

С переездом из столицы в провинцию в названии фестиваля проявился новый, очень конкретный смысл: «Территория» не только испытывает на прочность границы искусства, она исследует новые, непривычные для театра пространства города. Штабом фестиваля, где с утра до вечера что-то происходило, стало здание бывшего Речного вокзала, превращенного стараниями Марата Гельмана в музей современного искусства. Читки пьес актуальных немецких драматургов, которые предложили подготовить молодым российским кинорежиссерам — Оксане Бычковой, Кате Шагаловой, Валерии Гай Германике, Алексею Мизгиреву и Николаю Хомерики, — и вовсе проходили в таких неожиданных местах, как автомойка, детский сад или железнодорожный вокзал. Но самый смелый проект фестиваля состоялся на территории исправительной колонии №29, где английский режиссер Алекс Дауэр поставил спектакль силами заключенных.

Надо сказать, что проект «театр в тюрьме» не имеет ничего общего с новой драмой, которая любит в мрачных красках описывать подобные заведения. Напротив, он удивительно позитивен. Просматривая видеозапись спектакля (в колонию московских журналистов не пустили из-за каких-то бюрократических препон), ни за что не скажешь, что перед тобой воры и убийцы. Рассказ Бабеля «Мой первый гусь» и сочиненную одним из арестантов новеллу о богоискательстве «Бабочка» заключенные разыгрывают с трогательной старательностью артистов самодеятельности, а в чеховском «Налиме» и вовсе выглядят так естественно и убедительно, будто не первый год играют на сцене.


Конечно, этот проект не столько театральный, сколько социальный. Алекс Дауэр уже давно занимается театральной терапией в тюрьмах разных стран и верит в ее исключительную эффективность. Вот и одному из пермских заключенных, освоившему азы актерского мастерства, как рассказал режиссер, удалось, наконец, пройти собеседование по вопросу о досрочном освобождении, и он даже намерен теперь работать в театре. Для начала — рабочим сцены.

Творчество Пиппо Дельбоно, лауреата премии «Новая европейская реальность», тоже исполнено социального гуманизма. Этот итальянский режиссер-нонконформист в свое время проводил театральные мастер-классы в психиатрической лечебнице, приглашал в свою труппу бездомных, нищих, инвалидов, уличных художников. В показанном на «Территории» спектакле Дельбоно «Дикая темнота» участвуют глухонемой Бобо, молодой человек Джанлука с синдромом Дауна и страдающий дистрофией бродяга, исполняющий в полуголом виде хит Синатры «My way». При этом режиссер не позволяет называть своих артистов больными людьми, утверждая, что единственный больной в труппе — он сам. Пиппо Дельбоно вот уже двадцать лет борется с ВИЧ-инфекцией и, как принято сейчас в Европе, не скрывает этого, а делает болезнь частью своего творчества.

В спектакле, поставленном под впечатлением от автобиографической книги американского писателя Гарольда Бродки, Дельбоно играет умирающего от СПИДа. В «Дикой темноте» режиссер соединяет эстетику прекрасного и безобразного, уродливые тела и изысканную сценографию, визгливые голоса и божественную музыку. Жанр постановки можно определить как трагический карнавал. Дефиле фриков в фантастических костюмах, похотливые объявления о знакомстве, примерка хрустальной туфельки, символическое распятие и глумливый гимн обществу потребления — из таких вот не связанных друг с другом сцен итальянский провокатор складывает свой удивительной красоты театральный паззл. Тут можно говорить о влиянии Феллини и Пазолини, можно вспомнить «Смерть в Венеции» Висконти, а можно, наоборот, забыть о каких бы то ни было культурных ассоциациях и интерпретациях. «Ничего не понятно, но в финале слезы сами брызнули из глаз», — говорили ошеломленные зрители после просмотра.

«Танцующий в темноте»


Еще более жестким и бескомпромиссным по отношению к публике оказался спектакль японского исполнителя танца буто Такетеру Кудо «Явление Кармы — Гозараши». Гозараши — это человек, портящий свою карму, то есть совершающий дурные поступки. Таковы, по мнению господина Кудо, все жители современных мегаполисов, отрезанные от корней и традиций. В своем часовом соло танцовщик изображает одинокое, отчаявшееся и уже потерявшее человеческий облик существо. Это танец апокалипсиса — безжалостный, экстатичный и напрочь лишенный красивости экспортного, европейского варианта буто. Конечно, мало кто из зрителей уловил смысл этой безумной пляски Витта, но потрясающую пластичность и вышколенное тело исполнителя оценили все.

Но самой ценной частью нынешней «Территории» стали даже не спектакли, которых было не так уж много (помимо описанного выше, в Перми можно было увидеть балет Большого театра Женевы и новый спектакль Дмитрия Крымова «Смерть жирафа»), а программа мастер-классов «Искусство завтра». За десять дней студенты, съехавшиеся в Пермь из разных регионов от Белгорода до Алтайского края, получили столько информации и впечатлений, сколько в своих родных краях они, наверное, не получат и за год. Ну где еще в течение нескольких дней вы сможете поработать над «Гамлетом» с Томасом Остермайером, побывать в исправительной колонии и превратиться в весенний ветер под руководством японского мастера буто? То, как открыто, заинтересованно и жадно молодые люди воспринимали на «Территории» новое, неудобное и очень непривычное для них искусство, внушает надежду, что у нашего театра есть будущее.