Что нам Обама?

ДЕМЬЯН КУДРЯВЦЕВ, ЮЛИЯ ЛАТЫНИНА и БОРИС ДУБИН отвечают на два вопроса OPENSPACE.RU о новом начальнике Америки

Имена:  Барак Обама

1. Может ли личность Барака Обамы кардинально повлиять на ситуацию в мире?
2. Как приход Обамы отразится на России?

Демьян Кудрявцев, генеральный директор издательского дома «Коммерсантъ»

1. Безусловно, может, и способов у него для этого много, хотя их палитра не безгранична. Это президентское кресло на сегодняшний день все еще ключевое в политическом устройстве мира. Если Обама не выберет никакого позитивного способа повлиять на ситуацию, это будет расценено как сигнал, который повлияет на ситуацию отрицательно. Таким образом, Барак Обама не может не повлиять на мир, как бы он себя ни повел.

2. Мы в России определенным образом буферированы собственной властью от других властей, что может быть кому-то приятно, но не очень хорошо. Есть известная история, когда у Лема спросили, как он относится к избранию президентом Польши Качинского. Он сказал: «Какая мне разница?» Когда президент Соединенных Штатов — идиот, это существенно. А какой Качинский, мне все равно.

Дело в том, что, например, поляки все-таки не защищены от американской политики. Мы в плохом смысле слова от нее защищены, потому что у нас нет социальных и экономических институтов, которые напрямую завязаны на изменения, а точнее, на колебания (потому что ключевого изменения не будет) американского и общемирового политического расклада. Косвенное влияние, разумеется, будет. Если Америка предпримет шаги, которые позволят более мягко выруливать из экономического кризиса, это, разумеется, нас коснется. Если они предпримут шаги, которые еще больше подорвут ситуацию, то, поскольку Россия сырьевой экспортер, мы тоже это почувствуем. К счастью, проблему выхода из кризиса не решает один человек. Более того, логика человека в предвыборной кампании и логика человека на посту — это две совершенно разные логики. Я хотел бы услышать программу Обамы-президента, а не программу Обамы-кандидата. К последней я отношусь не очень внимательно. Я считаю, что в ней столько привнесенных, не имеющих к экономике никакого отношения вводных, что об этом просто рано говорить.

Что касается внешнеполитических вопросов, то в каком-то смысле карты Обамы необычайно хороши, они позволяют и ему, и русской власти без потери лица сделать вид, что нагнетание напряженности носило не системный, а ситуативный, персональный характер. И поэтому сейчас можно снова договориться о чем угодно. По сути это не так, но эту форму можно попробовать разыграть. И если стороны будут умны, есть вероятность, что ситуация в некоторых аспектах улучшится, но я бы не сильно рассчитывал на это. {-page-}

Юлия Латынина, журналист, обозреватель «Новой газеты» и «Эха Москвы»

1. Любым образом США влияет на общемировую ситуацию, потому что США в данный момент является сверхдержавой. Статус сверхдержавы не означает, что она посылает танки, куда хочет. Он подразумевает в первую очередь то, что если экономике США плохо, то и всем остальным странам плохо. Вот экономике Нигерии может быть тоже не очень хорошо, но на это никто не обратит внимания. А если экономика США чихает, то все остальные валяются без сознания. Очевидно, что от Обамы очень многое зависит в мировой политике — в том, что касается будущего международного поведения США, и в том, что касается преодоления кризиса. А вот в отношении к России, я думаю, от Обамы практически ничего не зависит, потому что отношение к России определяется самой Россией. У любого демократического государства достаточно небольшой спектр возможных реакций на такое поведение.

На данный момент программа Барака Обамы по преодолению финансового кризиса недостаточно конкретна. Я хочу успокоить всех Леонтьевых, а также Владимира Владимировича, который сказал, что доллар кончился, — после чего курс начал так расти, что все перепугались. Так вот, экономика США явно переживет этот кризис, как и все предыдущие. Более того, при кризисе мировой экономики, как мы видим, все бросились покупать именно американский доллар. Все верят американским долларам больше, чем даже евро — евро, видимо, ждет достаточно длительная рецессия. Я думаю, что кризис в меньшей мере коснется экономики Америки — и именно благодаря тому, что все страны будут рассматривать ее как единственное надежное убежище. В большей степени кризис коснется тех стран, которые производят для США товары, — это в первую очередь Китай. И особенно он ударит по тем странам, которые производят сырье для производства товаров, — это страны, к которым относится Россия. Кроме того, в России свои особые причины кризиса. Надо понимать, что наш кризис не является в полной мере следствием американского. Кризис в США заключается в том, что лопнул пузырь нехороших ипотечных кредитов и по всему миру пошли лопаться пузыри. Причина нашего кризиса не в том, что до этого все в нашей экономике было зашибись, но потом вмешались проклятые американцы, убрали деньги с рынка, и все кончилось, а в том, что на российском рынке тоже был пузырь.

2. Для нас это достаточно абстрактный вопрос. В России есть неправильное представление о том, что мировая политика определяется личными контактами президентов стран. Это бесспорно так в случае, когда речь идет, скажем, о премьере Путине и Муаммаре Каддафи. Надо заметить, что российская внешняя политика наиболее успешна с теми странами, в которых нет бизнеса, а государство занимается бизнесом напрямую. У нас прекрасные отношения с Ливией — Путин посещает эту страну, подписывает ряд сделок, в результате которых Ливия больше не должна российскому бюджету, но оказывается должна госкорпорациям. Вот это некое идеальное представление о внешней политике.

Но отношения с демократическими странами строятся совершенно по-другому. Хотя есть иллюзия, что есть некий способ, как между собой договариваются эти страны (как Путин с Каддафи), но нас туда почему-то не пускают. И поэтому возникают нешуточные обиды — почему бы Тони Блэру не привезти на своем самолете в подарок Березовского. Это совершенно искренне воспринимается как некий личный выпад Блэра против российских пацанов. Но это не личный выпад, так устроены демократические государства. И что Барак Обама, что Маккейн, для нас большой разницы нет. В авторитарном государстве внешняя политика определяется личными отношениями лидеров авторитарного государства, а в демократическом — поведением партнера или противника. Если он посылает танки в Грузию, то отношение к нему соответствующее. {-page-}

Борис Дубин, социолог, руководитель отдела социально-политических исследований Аналитического центра Юрия Левады

1. Соединенные Штаты во многом определяют общемировую ситуацию, поэтому, разумеется, может. В ходе многомесячного обсуждения, предшествовавшего выборам, Штаты определили ряд проблем, стоящих перед Америкой и миром. Так что президенту работы хватит.

2. Мы в последние дни октября провели опрос, который показал, что все-таки некоторое, пусть незначительное преимущество, с точки зрения россиян, у Обамы существовало. 15 процентов опрошенных были за Маккейна, 27 за Обаму, 29 не хотели бы видеть ни того, ни другого, и еще 29 процентов затруднились с ответом.

Меня как социолога интересуют не только те, кто ставил на Обаму, но еще и эти 60 процентов, которые были против обоих кандидатов или затруднились с ответом. Я думаю, именно их мнение об Америке и их отношение в частности к президенту Обаме во многом определит в этом смысле ситуацию в России. Это те люди, которые в большинстве своем относятся к Штатам, мягко говоря, с большой настороженностью, внутренним недоброжелательством. В общем-то, они хотели бы, чтобы провалились эти Соединенные Штаты, и легче бы стало от этого жить. Поэтому я думаю, что реальных запросов к президенту Обаме у российского общества нет, просто-напросто за неимением этого самого российского общества. Есть масса людей, которые испытывают негативные чувства к Америке, и ни к каким шагам президента США они не готовы.

Знаете, глядя на американские выборы, я не могу не удивиться в хорошем смысле этого слова, что огромный народ в течение нескольких месяцев способен обсуждать свои собственные проблемы (а не заниматься проблемой наследника), не терять при этом интереса и пойти на шаги, которых раньше не было и которые означают возможность реальных изменений в жизни страны. Я думаю, что это достойный пример для других государств, включая и наше отечество.


Еще по теме:

Евгений Берштейн. Америка после бала
Евгений Берштейн. Североамериканский мировой театр: солдат, охотница и законовед
Давид Рифф. Американское искусство бурлит в преддверии выборов
Катя Кибовская. Обама vs. Маккейн: медиавыборы
«В Вашингтоне я чужая». Поэзия Сары Пэйлин