Как Фетхуллах Гюлен Умберто Эко победил

Частный пример эффективности социальных сетей

Британский журнал Prospect периодически проводит открытое голосование, которое должно определить самого влиятельного публичного интеллектуала в мире. В 2005 году первые три строки в этом списке занимали Ноам Хомский, Умберто Эко и Ричард Докинз. Летом 2008 года опрос был устроен еще раз и привел к неожиданным результатам. Имя его победителя главный редактор Prospect услышал впервые, а в десятке лидеров оказались только мусульмане. Редактор Prospect ТОМ НАТТЕЛ рассказывает, как с помощью социальных сетей поклонникам одного суфийского проповедника удалось изменить привычную для глаза европейца иерархию имен.

Вывешивая для голосования наш список из 100 главных интеллектуалов мира, мы не ожидали, что лавры победителя достанутся практически неизвестному на Западе суфийскому богослову. Не думали мы и что все, кто войдет в первую десятку, окажутся выходцами из мусульманского мира. Ноам Хомский, одержавший победу в 2005 году, в этот раз пришел только 11-м, сохранив, правда, свое лидерство среди интеллектуалов западного мира.

В этом публичном состязании авторитетов, в котором в этом году участвовало полмиллиона человек, быстрыми темпами двигались вперед перуанский писатель Марио Варгос Льоса и Гарри Каспаров. В какой-то момент Эл Гор был близок к тому, чтобы присовокупить эту победу к уже добытым ранее «Оскару» и Нобелевской премии мира. Однако примерно через неделю после начала голосования буквально в одну ночь на первое место взлетел Фетхуллах Гюлен, популярный суфийский проповедник из Турции, живущий в Штатах. Взлетел и остался там до самого конца. Здесь определенно было что-то не так: голоса, поданные за Гюлена, на протяжении голосования прибывали с неимоверной скоростью. Сначала мы подумали, что какой-то продвинутый член фетхуллахчи (так называют себя последователи Гюлена, а их миллионы) взломал наш сайт и организовал автоматическое голосование.

Но реальность оказалась куда увлекательней. Первого мая турецкая газета Zaman, известная близостью к гюленовскому движению, напечатала на первой полосе статью, оповещавшую читателей о том, что они могут проголосовать за Гюлена в списке интеллектуалов журнала Prospect. Тираж газеты Zaman — более 700 тысяч экземпляров. Плюс издания на иностранных языках. Zaman на протяжении нескольких недель держала своего читателя в курсе положения дел. Опрос был упомянут и в других турецких газетах, а также на всех официальных и неофициальных сайтах гюленовского движения.

Об оперативности и дисциплине фетхуллахчи ходят легенды, так что подмять под себя опрос вроде нашего не составило для них большого труда. Конечно, сыграл свою роль и так называемый «турецкий феномен». Когда в 1999 году журнал Time попросил своих читателей проголосовать за человека столетия, турки так активно поддержали Кемаля Ататюрка, что некоторое время он опережал Боба Дилана в категории «эстрадный артист».

Но важнее то, что ошеломляющая победа Гюлена позволяет нам говорить о появлении нового типа интеллектуалов — людей, чье влияние выражается скорее в способности создавать и организовывать социальные сети фанатов (в том числе и виртуальные), чем в публикациях и институциональных ролях. Фигура публичного интеллектуала, как мы ее знали раньше, то есть независимой, «единственной в своем роде» личности, в очень скором времени может показаться довольно старомодной.

А что же остальные представители топ-десятки? Участникам голосования было разрешено выбрать пять имен из списка, и, вероятно, то обстоятельство, что большинство голосующих за Гюлена были мусульманами, вытолкнуло вверх заодно и Юсуфа аль-Карадави, Абдолкарима Соруша, Тарика Рамадана и Амра Халеда (у которого на Facebook было специально созданное сообщество, где полным ходом шла агитация). Все это известные деятели различных религиозных движений исламского мира. Мухаммад Юнус, Ширин Эбади и Айтзаз Ахсан прославились в мусульманских странах своей активной борьбой: первые двое — лауреаты Нобелевской премии мира, третий — один из лидеров оппозиции президенту Пакистана Мушаррафу, проявившей себя во время прошлогодних протестов. Махмуд Мамдани (живущий в США политолог и автор постколониальных исследований), пожалуй, лишний в этой компании, однако и у него есть мусульманские корни — он родился в Уганде в индийской семье. Он известен резкими высказываниями, направленными против американской международной политики.

«Мусульманский эффект», о котором идет речь, отражает спаянность людей в исламском мире, особенно в более либеральных его частях. А электронные коммьюнити способствуют стремительному распространению информации, и кампанию такого рода можно организовать в течение нескольких часов. В Турции живут 3 миллиона пользователей Facebook — больше, чем в любой другой стране, за исключением США, Великобритании и Канады. А фарси (язык, на котором говорит подавляющее большинство населения Ирана), по некоторым данным, занимает четвертое в мире место по распространенности в блогах.

Непроснувшимся тигром во всей этой истории оказался Китай: в этот раз в нашем списке было пять китайских номинантов, но все они финишировали где-то в середине рейтинга. В начале голосования китайцы выступали едва ли не хуже, чем три года назад, но в последнюю неделю подтянулись: как видно, информация о рейтинге наконец-то дошла до китайского Министерства информации. Так что не стоит удивляться, если в следующий раз самыми главными интеллектуалами мира станут китайцы. Кампания, заставившая проголосовать несколько миллионов суфиев, — ничто в сравнении с мощью информационной машины Поднебесной империи.

Перевод с английского Ильи Куна

Ссылки

• Беззвучный шум: Александр Долгин vs. Демьян Кудрявцев
• Антон Носик: «Шеи вывернуты в направлении будущего»
• Василий Эсманов: «Look At Me был придуман для друзей»