Анатолий Осмоловский, художник: «Протестные движения будут ближе к нацизму»

Я очень сомневаюсь, что в России в ближайшие годы возникнет какое-либо вменяемое движение протеста. Для того чтобы образовалось прогрессивное политическое движение, необходимо, прежде всего, пройти этап серьезного теоретического обучения. А этот этап в России, по существу, даже не начинался. Поэтому если и будут возникать какие-либо протестные движения, то, скорее всего, они будут окрашены в неприятные националистические или шовинистические цвета. То есть будут ближе к нацизму, чем к социализму.

Модест Колеров, управляющий директор информационного агентства Regnum: «Средний класс стремится выжить, а не участвовать в акциях»

Не думаю, что сейчас в Москве, где 80 процентов населения представляет средний класс, возможны масштабные социальные протесты. Потому что средний класс больше ориентирован на личное выживание, чем на участие в демонстрациях старушек, которые хотят, чтобы им увеличили пенсию.

Как показывает опыт Украины, где социально-экономическая ситуация гораздо хуже, чем в России, — даже там средний класс, выступивший инициатором протестных действий, не смог довести их до уличного результата. Это говорит лишь о том, что средний класс стремится выжить, а не участвовать в акциях.

Протесты автомобилистов на Дальнем Востоке страны в защиту праворульных и иностранных машин другие по своей природе — они отражают серьезную экономическую и административную проблему, опираются на некоторый сложившийся уклад, а именно на готовую сеть продаж автомобилей и на связанных с этой сетью представителей власти и контролирующих органов. То есть отражают еще и некоторый консенсус в разных социальных группах.

Любое другое подобное движение или уличный протест будут успешны тогда, когда они будут протестами не только дрессировщиков и только диких тигров, а протестами, которые объединят и тигров, и дрессировщиков. Пока в других регионах такой консолидации нет, но это не значит, что протест невозможен.

Сколь бы низкие показатели активности населения ни получали сейчас социологи, задавая вопросы людям, велика вероятность ситуативных акций.

Мы привыкли относиться к протестам по перестроечным меркам, когда миллион человек выходил на улицу. Этого, разумеется, не будет. Но наше общество достаточно уязвимо, чтобы решиться на локальные протесты, и если на улицу выйдут парикмахеры и их клиенты, что будет протестом и производителей, и потребителей, с ними будет трудно справиться.

Поэтому государство уже поняло, что для того, чтобы справиться с автолюбителями и продавцами иномарок, надо выстраивать альтернативную систему снабжения автомобилями. То есть уже отнеслось к этому как к социально-экономической проблеме. Чтобы минимизировать социальные движения, уже недостаточно только лишь организовывать шествия в поддержку отечественного автопрома. Если у автомобилей плохая репутация, уличными шествиями ее не исправишь.

Эдуард Лимонов, писатель: «Народное море волнуется раз лет в 15»
(Комментарий был записан в декабре 2008 года)

Появление новых протестных движений, тем более длительных, крайне затруднено — они просто не успевают раскрутиться, их не видно, телевидение захвачено группой Путина. Поэтому никаких новых политических организаций не будет, а если таковые и соберутся, то они быстро распадутся, поскольку, я же говорю, у нас полицейский режим.

Но к весне возможны всеобщие протесты, ввиду того, что кризис коснется всех и каждого. Простые люди будут выходить на улицы — и какие-то политические организации попытаются возглавить их протест. Вот в такой форме, я полагаю, это очень и очень вероятно.

Когда были акции против монетизации льгот, то начала эти бунты тогда еще не запрещенная национал-большевистская партия с захвата Министерства здравоохранения, кабинета Зурабова в августе 2004 года. А в 2005-м в ряде регионов наши товарищи возглавили это движение. И масса губернаторов жаловались, что вот, смотрите, национал-большевики бунтуют народ.

Ну и сейчас найдется, кому бунтовать народ, тем более что претензии у нас у всех к власти совершенно реальные — она не допускает никого к решению судеб страны, политическая жизнь уничтожена группой Путина, и если сейчас на власть падет вся ответственность за кризис, то она сама виновата.

«Льготных бунтов», как известно, власть испугалась — в 2005 году она «попятилась» во всех регионах. Кое-где были введены временные меры, кое-где была заторможена монетизация. Во всяком случае, я полагаю, что народ борьбу выиграл. Нужно и сейчас ожидать, что власть попятится, потому что она боится народа.

Хотя в принципе, народное море волнуется раз лет в 15, оно не может все время волноваться и выходить на улицы. История нас учит: в 1905 году была революция, а потом через 12 лет — в 1917. В 1993-м у нас была какая-то попытка изменения в стране, достаточно кровавая. Прошло 15 лет, пора уже опять народному морю подняться.