Восстание масс

Выйдут ли на улицы кризисной России недовольные толпы?

На этот вопрос – каждый по-своему — отвечают социолог КАРИН КЛЕМАН, философ ВАЛЕРИЙ ПОДОРОГА, писатель ЭДУАРД ЛИМОНОВ, художник АНАТОЛИЙ ОСМОЛОВСКИЙ, политтехнолог МОДЕСТ КОЛЕРОВ и председатель Российского профсоюза докеров АЛЕКСАНДР ШЕПЕЛЬ. В колонке КИРИЛЛА РОГОВА высказаны предположения, за что, собственно, пойдет борьба. Кроме того, редакция получила письмо от молодой девушки АСИ П., которая попыталась выяснить для себя самой, почему она и хотела бы, но не пойдет протестовать на улицы.

Записали Зоя Машковцева и Илья Будрайсткис

После уже поистершихся в памяти кратковременных выступлений против «монетизации льгот» в начале 2005 года уличные протесты надолго стали достоянием маргинальных политических групп. Сегодня нарастающий экономический кризис, сопровождающийся масштабными сокращениями и ростом цен, способен спровоцировать появление нового движения протеста. Каким оно будет? Можно ли определить лицо его рядового участника?

Карин Клеман, социолог, директор института «Коллективное действие»: «Вчерашние обыватели могут выйти на тропу коллективной борьбы»

Я не согласна, что уличные протесты после 2005 года стали достоянием маргинальных политических групп. Скорее наоборот: присвоение себе уличного протеста «простыми гражданами» без политического опыта началось только в 2005 году. С тех пор мониторинг акций протеста, который проводит, например, институт «Коллективное действие», показывает, что не бывает ни дня без акции протеста, инициированной «снизу» по тем или иным конкретным поводам в том или ином городе страны. Это происходит потому, что ультралиберальные реформы касаются уже не только экономической или политической сферы, а социальной, т.е. власть уже посягает на самое святое — на жилье, пенсию, льготы и т.п. В своей повседневной жизни простые граждане непосредственно сталкиваются с нарушением их прав и с тем, что причина их бед отнюдь не абстрактная сила или судьба, а весьма конкретные представители власти или, допустим, работодатели, если говорить о трудовых конфликтах. Некоторые с этим мирятся или решают проблему обычным «русским» способом (авось или блат), другие начинают бороться. И вокруг них формируются группы по отстаиванию коллективных интересов.

Эти так называемые «инициативные группы» (условное название, это может быть домком, профсоюз, ассоциация…) растут сейчас как грибы. И они проводят акции протеста, порой даже очень радикальные: блокады строек, захваты кабинетов, перекрытия улиц, саботаж… Радикальные, потому что по мере того, как они действуют, они сталкиваются с тем, что «мирные» и полностью «законные» акции, во-первых, им проводить не дают («легальные» забастовки, «согласованные» митинги), а во-вторых, они неэффективны.

В то же время по крайней мере часть этих людей политизируется и приобретает организационный опыт. У них нет четкой политической ориентации, но они отчетливо связывают свою борьбу с вопросом о власти. Этих «низовых лидеров» пока достаточно мало, но они составляют костяк возможных крупных протестных выступлений против существующего порядка. Отмечу, кстати, что многие из них не лишены ресурсов, — это образованные люди, достаточно уверенные в себе, специалисты в своем деле, со средним, по российским меркам, достатком. Они пока держатся на плаву, при любом инциденте (угроза выселения, снижение заработка, резкий рост цен) они могут спускаться вниз, но они готовы активно и отчаянно защищаться от всякой угрозы своему благополучию, тем более если они считают ее несправедливой. Если кризис ударит по этим людям (а, судя по всему, это уже началось), то они вполне способны массово выходить на улицу.

Вот это портрет рядового участника потенциальных выступлений (то есть протестуют отнюдь не самые обездоленные и озлобленные — те скорее ругаются на кухне, даже иногда требуют оружия, но не выходят на митинги и не участвуют в забастовках). Это вчерашние обыватели, которые вышли на тропу общественной активности и коллективной борьбы. Цитирую слова одного жилищного активиста из Бутово, которые прекрасно иллюстрируют, кто они такие: «Я еще два года назад не мог себе представить, что я буду ходить по митингам и ложиться под бульдозеры. Но сама власть сделала нас бойцами за справедливость!»

Проблема в том, что эти низовые гражданские инициативы пока мало связаны друг с другом и раздроблены по проблемным сферам и по городам. Но горизонтальные связи между ними уже сейчас выстраиваются, действуют координационные структуры, в том числе межрегиональные, есть опыт проведения общероссийских мероприятий. Нет единой конкретной цели и нет общего понимания, что люди хотят взамен «беспредела», но есть общий лозунг «Власть под общественный контроль» и общее стремление к справедливости. Поэтому если кризис создаст общий повод для активного протеста, то есть вероятность появления массового протестного движения. Не хватает, на мой взгляд, идейной альтернативы. Ведь кризис — это кризис капитализма, а что взамен? Здесь стоит вопрос о слабости левого движения и левых идей в России.

Сейчас, хотя начались уже массовые увольнения, сокращаются доходы и увеличиваются расходы (на ЖКХ, в частности), люди в целом занимают скорее выжидательную позицию. Нет пока крупных протестных выступлений.

Зато власти и бизнес-структуры, очевидно, паникуют. Иначе как объяснить ужесточение законодательства об экстремизме и о «госизмене»? Как объяснить жестокий разгон омоновцами популярных (широко обсужденных) акций протеста автомобилистов во Владивостоке? Охоту на выдуманных «организаторов» стихийных акций протеста барнаульских пенсионеров 26—30 октября против отмены льготных проездных или на неких «зачинщиков» акции матырцев (поселок в Липецкой обл.), которые 30 ноября перекрыли железнодорожную трассу в знак протеста против вредного стекольного производства? И как объяснить самое отвратительное — участившиеся случаи бандитских нападений на социальных активистов? Убийство адвоката и левого активиста Станислава Маркелова? Убийство журналистки и анархистки Анастасии Бабуровой? Теперь уже не только избивают, но и расстреливают. Вот результат нарастающей атмосферы безнаказанности и произвола.

Я думаю, что если власти не будут пресекать репрессии и преследования против социальных и профсоюзных активистов, то ситуация может выйти из-под контроля. Вместо организованных забастовок и мирных демонстраций могут начаться бунты, особенно если будут перекрыты все возможности «мирного» протеста, подавлены самоорганизующиеся гражданские инициативы, уничтожены дееспособные и активные профсоюзы.

Однако «зачинщиками» беспорядков станут те, кто борется с независимыми профсоюзными и общественными структурами, так как это лишает неизбежную (в условиях кризиса) протестную волну организующего начала.