Краткий очерк политического сыска

Шантаж, шпионаж, подкуп, внедрение агентов и другие методы борьбы новой политической полиции – Центра по противодействию экстремизму

За четыре месяца политической зимы как-то притупилось ощущение того, что и раньше — до нас — были люди, которые выходили на улицы, протестовали и, в общем, сделали немало полезных вещей. Мы забыли, но власти помнят, что кроме

Читать!

• 4 года с OPENSPACE.RU: Best of the Best
• Юровский об опере «Мастер и Маргарита»
• Заветные желания наших авторов и коллег
• Сергей Жадан. Ворошиловград
• Лена Катина: «Эти песни надо петь пожизненно»

«поколения Болотной» есть и активисты, пришедшие в политику еще в те времена, когда митинг в тысячу человек считался событием.

И сегодня складывается ощущение, что после победы Путина правоохранительные органы поставили себе задачей нейтрализовать именно этих людей. Возможно, оттого, что спецслужбы считают их «заводилами» зимних протестов, без которых все вернется на круги своя (хочется верить, что это неправда).

С недавних пор улей гражданского общества гудит таким количеством сообщений о самых разных несправедливостях, что в нем, конечно, теряется информация о преследовании политических групп по всей стране. Власти косят без разбора: либералы, правые и левые — все попадают под пресс.

Нет сомнений, что если задавят этих — примутся за остальных. Поэтому мне показалось важным исследовать, каким образом спецслужбы работают сейчас со «старыми» активистами. Чтобы рассказать об этих методах я разузнал о будничной работе сотрудников ФСБ и центров «Э», которую они ведут против анархистов Петербурга.

Повторюсь: преследуют, конечно, не одних лишь анархистов. Но поскольку лучше не пытаться обнять необъятное, я выбрал достаточно локальный и яркий пример. Методы полиции всегда примерно одинаковы, так что если политический сыск переместит свою активность на «большое общество», он будет пользоваться примерно тем же арсеналом.

«Кажется, наш противник просто безумен», — так анархисты говорят об усилиях спецслужб.


Съемка, сотрудничество, слежка

Самое банальное — оперативная съемка. На каждом пикете и митинге стоят оперативники с видеокамерами, которые снимают всех пришедших крупным планом. На многолюдных митингах в Москве и Петербурге используют специальные микроавтобусы с несколькими камерами на телескопических мачтах. Видимо, таких шпионских машин пока что мало: в Нижнем Новгороде, например, был замечен автомобиль с московскими номерами.

В последнее время на всех открытых собраниях Петербурга стараются присутствовать курсанты полицейских училищ — проходят практику. Иногда они выдают себя за журналистов, но без особого успеха: речь и лица их изобличают. «Напустили на нас сотню стажеров каких-то», — жалуются активисты.

Некоторые из незваных гостей предварительно пытаются втереться в доверие в соцсетях — например, «Вконтакте», где они обычно ставят себе аватарки с агентом Смитом. Говорят, что очень, очень хотят помочь активистам в их нелегкой борьбе.

Иногда они признаются, что работают в органах, и рассказывают о том, как их самих «все это достало». Доходит до смешного: «А если честно, понимаешь ли... не могу больше жить во лжи, откроюсь тебе одному. Я из спецподразделения центра “Э”, соблазнение особо опасных активистов и выбивание из них чистосердечного в экстремизме», — пишет одному из анархистов некая Кристина К.

«Не стоит наивно полагать, что ваши акции что-то изменят, но если вы, к примеру, хотите наказать сотрудников ЦПЭ рублем, это сделать очень даже можно. Более того, есть целый ряд акций, за непредотвращение которых конкретных сотрудников могут наказать выговором или даже уволить», — пишет другой предполагаемый сотрудник ФСБ.

Еще в ходу у оперативников — демонстративная слежка. Если им удается узнать о закрытом собрании, например, в каком-нибудь кафе, они придут туда и сядут за столик, практически не скрываясь. После этого могут следить до метро или даже до дома.

Иногда после пикетов и других публичных акций активистов «пасут», наблюдая за тем, куда они отправятся. Практикуется наблюдение и за квартирами: оперативники сидят под окнами в машине или прохаживаются возле дверей.

Помимо слежки в ход пускаются и откровенные угрозы — тоже явно демонстративные.


Эпистолярное наследие капитана Трифана

Капитан полиции Василий Трифан (на фото), старший оперуполномоченный местного центра «Э», давно известен своим агрессивным преследованием антифашистов, анархистов и участников арт-группы Война. От его лица им регулярно поступают письма с бранью и угрозами.

Адресаты этих посланий уверены, что за письмами стоит либо сам Трифан, сбрендивший от безнаказанности, либо кто-то из его «коллег по цеху», решивших подсидеть оперативника. Поскольку авторство проверить затруднительно, заключим имя оперативника в кавычки.

За последние месяцы «Василий Трифан» вступил в переписку едва ли не с десятком активистов — и в этих письмах полицейский выглядит самым настоящим уркаганом.

«Лучше мы всем отделом устроим коллективную разработку твоего ануса. И притом очень скоро. Готовь вазелин», — пишет он одному из анархистов.

«Мне лично адрес [email protected] тоже знаком. Мне с него пришло письмо 12 декабря, когда всё тот же Филипп (Филипп Костенко, питерский правозащитник и анархист. — OS) сидел свои первые 15 суток. В письме в частности было написано “придется тебе хуйца соснуть. Костенко уже опетушили на захарьевской, очередь за тобой”», — свидетельствует другой активист.

Филипп Костенко после декабрьских протестов два раза подряд был осужден на 15 суток ареста по сфабрикованному обвинению. После освобождения ему от «Василия Трифана» неоднократно поступали угрозы переломать ноги, а 3 февраля Филипп был избит неизвестными в безлюдном парке. Единственный вопрос, который задали нападавшие: «Как твое имя?» Опознав Филиппа, они принялись бить его по ногам, затем поспешно скрылись.

Костенко оказался в больнице с переломом ноги и сотрясением мозга. «Ну что филипок, болят ножки? Это пока только разминка. Будешь продолжать выебываться, получишь еще пиздюлей. Так что сиди тихо, и не вякай, а не то до конца жизни под себя кровью ссать будешь.)))», — в тот же день написал ему «Трифан». Когда анархист написал заявление в полицию, автор писем отреагировал незамедлительно: «Похоже тебе эти пиздюли в прок не пошли. В следующий раз, не отделаешься разбитыми очками. Надо будет тебя в очко выебать а потом заставить чтоб ты съел собственное дерьмо. Готов заняться этим самолично».

Когда друзья Филиппа решили провести митинг в его поддержку, художнице Ире Путиловой пришло такое письмо: «Что, Иришка, акцию мутим? Мало пиздюлей получала? Ничего, этот можно организовать. Костыли тебе будут к лицу)))». Акция все-таки состоялась: около 50 активистов развернули растяжку «“Э” — вы чё?» и принесли с собой костыли. Вскоре Ире пришло другое сообщение: «Что, Иришка, страшно? Лучше теперь на улицу и не высовывайся, а то встретят по головке)))».

Ире пришлось на некоторое время уехать из города. Заявление в полицию она решила не подавать. «Не вижу смысла: писать мусорам на мусоров — кафкианская заморочка», — написала художница в своем блоге.

По заявлению же Филиппа пока проводится проверка. На днях ему пришло новое письмо от «Трифана»: «ГАНДОН, ИЗ ЗА ТЕБЯ МЕНЯ С РАБОТЫ ПОПЕРЛИ, УРОД БЛЯДЬ СУКА НЕНАВИЖУ ТАКИХ КАК ТЫ!». Проверить это сообщение пока не удалось. Скорее всего, это утка. Во всяком случае, еще в марте «Василий Трифан» по-прежнему чувствовал свою безнаказанность и писал очередному активисту: «Ты на очереди, так что суши сухарики».

{-page-}

 



Вербовка стукачей и агентуры

Одно из самых интересных направлений деятельности спецслужб — вербовка внештатных сотрудников и попытки внедрения в активистскую среду.

В середине апреля от имени некоего Михаила пришло письмо одному из участников московского «Автономного действия» (вокруг этой организации тоже наблюдается повышенная активность спецслужб: в начале апреля из России был выдворен Антти Раутиайнен, а через пару недель был арестован Алексей Сутуга).

«К Вам обращается сотрудник внутренних органов. Вы, замечены в членстве в оппозиционной организации “Автономное Действие”. На данный момент по факту деятельности этой организации проводится оперативная проверка, порученная ведомству, где я имею честь служить», — так начинает Михаил свое повествование. Далее он предлагает активисту добровольно стать свидетелем и выложить всю известную ему информацию об организации (анкета с вопросами прилагается). Иначе не избежать проблем с учебой и работой.

«Еще мы можем сообщить ваше место жительства представителям националистических и фанатских субкультур. Не сделайте неправильный выбор, который сломает всю Вашу дальнейшую жизнь», — угрожает Михаил.

В анкете в основном стандартные вопросы о деятельности организации (сколько участников, с кем вы знакомы, кто собирает деньги и хранит бюджет, как часто проходят собрания и т.п.). Попадаются забавные и странные: «Что Вы знаете о связях анархиста *** с подпольными троцкистскими организациями?»

В конце письма приготовлен пряничек: «Ответите на наши вопросы — и мы от Вас отстанем, перейдя к лицам, которые возглавляли организацию и втягивали в ее деятельность таких законопослушных граждан, как Вы».

Хотя попытка заочной вербовки такого рода — это, скорее, экзотика. Обычно к внештатному сотрудничеству склоняют все-таки при личной встрече. Здесь запугивание и шантаж обычно сочетаются с предложением денег и некоторых поблажек. Некоторые соглашаются — из страха или желания поиграть в шпионов.

Одну девушку задержали на малозначительной акции. Через несколько дней ее вызвали в ФСБ, где сообщили, что у нее большие проблемы с милицией и только ФСБ ее может «отмазать». Предлагали помощь с учебой, некоторое количество денег «на карманные расходы» и новый модный мобильный.

За это от нее требовалось ходить с друзьями на все митинги. При этом говорилось, что ей «не нужно стучать», а только «необходимо информировать», если кто-то захочет перейти к радикальным действиям, и рассказывать, кто с кем общается и дружит. Девушка некоторое время подыгрывала сотрудникам и регулярно выслушивала мантру о том, что «мы помогаем тебе, ты помогаешь нам».

При этом «фейсы» (эфэсбэшники. — OS) противопоставляли себя «ментам» и за нужную информацию готовы были отмазывать от мелких правонарушений. Их интересовали сведения именно о структуре движения и о возможных радикальных акциях.

«Когда нас задержали после “Авроры”, то в отделе, куда нас доставили, я встретил трех эшников с физиономиями неудачников, которые начали мне говорить о том, что если бы я пошел к ним работать, то они мне дали бы удостоверение внештатного сотрудника, небольшую зарплату и бесплатный проезд — и почему бы мне не согласиться на такие их замечательные предложения. Ну, я их послал», — рассказывает Филипп Костенко.

Насколько известно, в Петербурге еще недавно речь шла о плате таким «внештатным сотрудникам» в размере 5000 рублей ежемесячно (в Москве агентура дороже, 12 000). Плюс премии и «крыша». Иногда активисту могут буквально насильно впихивать деньги. Известны случаи, когда оперативники пытались поздравить активистов с днем рождения, всунув им в руки конверт с деньгами.

Еще был случай, когда оперативник центра «Э» Алексей Григорьев (сам он часто представляется как Горов) достал 5000 и начал совать их в карман задержанному после акции анархисту. При этом Горов приговаривал, что если активист даст показания против своих друзей, то получит еще столько же.

У спецслужб здесь двойной интерес: во-первых, оперативникам выделяются деньги на агентурную работу и по этим деньгам необходимо как-то отчитываться. Во-вторых, в момент передачи денег можно сфотографировать активиста — неплохое начало для шантажа (и для отчета фото пригодится).

Некоторые плоды вся эта работа, видимо, приносит. Во всяком случае, считается, что именно благодаря девушке по имени Женя, завербованной спецслужбами во время «химкинских репрессий», прошлой осенью были задержаны трое активистов, подозреваемых во взрыве возле ДПС на МКАД летом 2011 года. Четвертой задержанной была она сама. Женю подсадили в камеру к одной из задержанных, где она пыталась «развести» активистку на откровения.

Впрочем, быстро выяснилось, что задержали все равно не тех. Через неделю всех отпустили без предъявления обвинений. Возможно, именно неудачи в поимке «городских партизан» привели к тому, что в Петербурге додумались до создания собственной, явно подставной группы подпольщиков.

{-page-}

 

«Радикальное крыло движения за честные выборы»

«Если вы против Путина, против его вертикали, той модели госуправления, что он построил, — мы можем быть вместе. Какая у вас идеология — нам до лампочки. Мы даже не будем это обсуждать. Только борьба против этой власти — вот, что нас интересует» — так утверждают в переписке участники группы под названием «Революционная повстанческая армия» (РПА). Группа появилась в Петербурге на волне декабрьских протестов и начала с того, что зарегистрировалась во всех соцсетях под именем rpa_1888 (год рождения Нестора Махно).

Себя они называют «радикальным крылом движения за честные выборы». «Честные выборы — это не сама цель, это некий идеал, к которому мы стремимся. Свержение даже не самой власти, а изменение нынешней политической системы — вот наша цель», — говорят в РПА и заявляют о намерении «создать сеть автономных групп во всех крупных городах России и проводить серии скоординированных акций на большей части территории РФ».

«Придет день, и мы сможем повторить судьбу “Приморских партизан”», — хвалятся в РПА.

Все акции, проведенные новоявленными партизанами, отдают дешевой бутафорией. Авторы этих радикальных вылазок явно задавались целью ни в коем случае не нанести объекту атаки сколько-нибудь серьезный ущерб. Так, в декабре они на пару минут развернули ночью на пустынной улице баннер с надписью «ЕдРо — в помойное», а затем провели акцию в поддержку арестованного Костенко: бросили под дверь изолятора дымовую шашку и наклеили рядышком четыре листовки.

В течение зимы аналогичным нападениям подверглись офис полпреда президента Николая Винниченко, база питерского ОМОНа и приемная депутата от «Единой России» Валерия Милонова. О последнем случае РПА пишет: «Приемная продажного депутата и избирком по совместительству были обстреляны». Но не уточняют, что обстрел производился праздничными фейерверками по кирпичной стене.

Особенно дерзкой можно назвать их последнюю акцию под громким именем «Менты насилуют людей? Так дай им жару поскорей!» РПА утверждает, что они едва не сожгли парковку с полицейскими автомобилями. Однако на видеозаписи этого «поджога» видно, как молодой человек с двумя подожженными «коктейлями Молотова» выходит на середину дороги (полицейских машин поблизости нет) и аккуратно роняет бутылки на асфальт.

Сообщения о каждой своей акции РПА спамообразно разбрасывает по всем активистским и оппозиционным сообществам сети. Когда их записи стали стирать с сайта «Индимедиа-Питер», туда по странному стечению обстоятельств повалился спам, содержащий личные данные модераторов, удалявших сообщения РПА. Причем часть этой информации не могла быть получена иначе, чем в результате оперативной разработки, говорит модератор «Индимедиа».

Деятели РПА успели предложить сотрудничество почти всем заметным группам. Активистов, работающих в легальном поле, они активно склоняют к совместным поджогам.

«Они хотели выйти на связь с некоторыми градозащитниками — так они пытаются вывести публичных активистов из правового поля, то есть сделать их чуть ли не террористами», — считает анархист К.

Наконец, недавно очередной тип с агентом Смитом на аватарке написал «Вконтакте» уфимскому анархисту И. — участнику «Автономного действия», который занимается легальной политической деятельностью. «Агент Смит» стал расспрашивать уфимского анархиста, знает ли он лично кого-нибудь из «Справедливости», группы, которая взяла на себя ответственность за поджог избиркома и нескольких офисов «Единой России» в Уфе, а также за взрыв самодельной бомбы возле министерства ЖКХ Республики Башкортостан.

Анархист из Уфы поинтересовался, к чему, собственно, «агент Смит» клонит. Тот, не моргнув глазом, объяснил, что он журналист, который как раз сейчас пишет статью на эту тему. «Егор Сковорода меня звать», — уточнил «агент Смит».

Наглость несусветная, по-моему. Я на стуле подпрыгнул, когда прочитал. Стоит уточнить, что этот диалог произошел через пару дней после начала моей переписки с РПА, а таких совпадений не бывает.

Зачем понадобилась такая подставная «радикальная группа», не очень понятно. Возможно, здесь работает странная логика спецслужб: раз уж по всей стране пошли поджоги, надо это движение перехватить и возглавить. Другие полагают, что это результат борьбы разных ведомств за главенство в борьбе с экстремизмом в Петербурге. Тогда РПА — инновационный проект одной из антиэкстремистских структур (скорее всего, какого-то подразделения ФСБ).

И, кстати, если за этой «Революционной армией» действительно стоят сотрудники ФСБ, становится понятно их презрение к коллегам: «Нынешняя полиция, центры “Э” — сборище идиотов. Они не смогут даже таракана поймать в своем кабинете <...>. Пусть глотают пыль».