Александр Пятигорский: «Нормально омерзительно»

Известный философ в разговоре с МАРИЕЙ ПРИВАЛОВОЙ утверждает, что в пятидневной войне Россия потерпела моральное поражение

В отсутствие религиозной традиции моральная оценка политической ситуации невозможна без интеллектуального усилия.

Кирилл Кобрин ^*

— Александр Моисеевич, хотелось бы услышать о вашем отношении к русско-грузинскому конфликту.

— Прежде всего, и это важно: я сижу в Лондоне, далеко от военных действий, далеко от России, и я не могу валять дурака и корчить из себя нового Александра Ивановича Герцена. А потому то, что я буду говорить, — это чистая эстетика. То, что я наблюдал, эстетически омерзительно.

— Что вы делали в эти дни? То, что происходило в Осетии и Грузии, вас сильно задело?

— Гулял с внуком в парке, смотрел английские последние известия, хотя телевизор, бывает, не включаю месяцами.

— Сама мысль, что грузин и русский могут стрелять друг в друга, была для многих невозможна. Про это говорили «страшно», «чудовищно»...

— Не страшно и не чудовищно, а совершенно нормально омерзительно. То, что произошло, висело в воздухе над летним Кавказом, и я нисколько не был удивлен. И не был возмущен, потому что возмущение — это моральный термин, в то время как с моей стороны главной эмоцией было отвращение — термин не моральный, а эстетический.

— Какие выводы можно сделать из этих пяти дней?

— Именно за эти пять дней ничего нового не произошло. В политике последней четверти века резко возросла роль чисто психического элемента, эмоционального. Политики последних двух десятилетий являют собой пример полного отхода от интеллектуального политического мышления. Они все — антиинтеллектуалы, причем некоторые, я уверен, даже убежденные. И этот антиинтеллектуализм питается именно эмоциональной составляющей.

Я слышал несколько интервью разных людей: ни один из них не попытался по-настоящему объяснить эту политическую ситуацию — или потому что не могут, или потому что не умеют или не хотят. В целом умственное убожество всех высказываний по поводу этой войны можно охарактеризовать как крайнее. Параноидальные высказывания Саакашвили обсуждать не имеет смысла, но и заявления его русских оппонентов были на уровне позднего неандертальского периода. Я думаю, что факт этой войны с обеих сторон — агрессивная демонстрация нежелания подумать.

— Вы говорите об интеллектуальных проявлениях, но там падали настоящие снаряды. Что вы скажете о реальных действиях сторон?

— Кто все это сделал? Клинический параноик Саакашвили. А Россия ответила. Предложенная экспозиция политической ситуации была экспозицией равенства, хотя даже школьник понимает, что никакого равенства тут нет: большая Россия — маленькая Грузия — совсем крошечная Осетия. Риторика России была построена на этой ошибочной презумпции равенства и на международном праве. Но эти две стороны неравноценны, не только материально, но и морально.

Политическая мораль России — мораль великой державы, а великая держава не должна себя вести черт знает как. Не стоит забывать, что мы занимаемся политикой, а не разборкой в коммунальной квартире. Россия должна была занять позицию превосходства, и прежде всего она могла бы убедить своих собственных граждан в этой неравнозначности и неравноценности сторон.

Я занимаю несвойственную мне державную позицию, но надо соответствовать тому, чем ты себя публично считаешь. Из-за этого несоответствия все опять переведено в терминологию склоки: будем защищать «своих». Но в русской трактовке «свои» термин расплывчатый, в отличие от грузинской, у них-то как раз понятно. Россия встала на уровень этой палаты номер шесть.

Чрезвычайно странное впечатление производит и то, что русское правительство обращается к миру, а не к собственному народу. Потому что предполагается, что этот народ дурак. Было обращение к народу? Не было. Не было даже заседания Думы. Они же в отпуск все поуходили. Поэтому эта акция со стороны России не принимает даже квазиконституционного характера.

— А как Россия должна была себя вести? Если иметь в виду, что у нее были считаные часы...

— Россия за дни, если не за месяцы, была готова к такой ситуации — это не детский сад. Часы являются оправданием политического бездумья и неграмотности. Люди бездумные любят, когда нет времени, его отсутствие оправдывает все. Прямо за произносимыми словами падают бомбы. Люди гибнут, но на самом деле это результат полного упадка политического мышления. Неужели не было ни одного человека с унцией мозгов и нормальным русским языком, зачем надо было подстраиваться под интеллектуальный уровень президента Буша, я уж не говорю о Саакашвили?

Я не беру великих политиков, но даже какой-нибудь Бисмарк или Горчаков, взирая на последнюю русско-грузинскую войну, не поверил бы, что в России нет ни одного человека, который может выразить ситуацию нормальным языком. А это может иметь страшные последствия, может стать привычкой: мы все равно не думаем, значит, не надо думать, надо действовать.

— Какие ошибки в действиях России вы видите?

— России в любом случае не надо было бомбить. Нельзя было воспроизводить действия этого параноика Саакашвили: пропадает разница. Это не ошибка, а гораздо хуже — страшная уступка! Русские пошли за грузинами, для великой державы это не ошибка — это унижение! Условно можно считать «ошибкой», что Россия упустила уникальный шанс показать свое моральное превосходство.

Был такой генерал, ныне покойный, Лебедь. Первое, что он заявил в Приднестровье: главное — не стрелять, надо запретить и прекратить стрелять. Этот человек, конечно, не гений, но он понимал свою миссию как настоящий русский генерал.

— Зная ваше внимание к терминам: а называете ли вы происшедшее войной?

— В реальном смысле этого слова, конечно, нет. Это мерзкая кровавая склока. Мы теряем терминологию, понятия уже давно утратили собственный смысл. То, что происходило в Приднестровье, в Чечне, в Косово, — это все не война, понятие давно фальсифицировано. И, конечно, невозможно сфальсифицировать понятие «война», не сфальсифицировав понятие «мир». Над «принудить к миру» я очень смеялся. Нынче склока называется войной, а блатное, мерзкое «договориться» — миром.

^*Эпиграф к интервью был выбран самим Александром Пятигорским


Еще по теме:

Гиги Гуледани. Несколько дней и одна ночь
Павел Пепперштейн. Две руки одного тела
Марина Давыдова. Война для пролетариев
Ольга Славникова. Что делать?
Екатерина Деготь. Что значит «Нет войне»

Ссылки

• Гиги Гуледани. Несколько дней и одна ночь
• Павел Пепперштейн. Две руки одного тела
• Марина Давыдова. Война для пролетариев
• Ольга Славникова. Что делать?
• Екатерина Деготь. Что значит «Нет войне»