Дело плохо

После катастрофы на Волге ЮРИЙ ЯРОЦКИЙ чувствует беспокойство в воздухе, а ФЕДОР СВАРОВСКИЙ думает о параллельном государстве и национальных героях-спасителях

Юрий Яроцкий. Беспокойство в воздухе
Федор Сваровский. Конец всему

Беспокойство в воздухе
Юрий Яроцкий

В субботу из Казани в двухдневный круиз по Волге и Куйбышевскому водохранилищу, кренясь на правый борт, вышел теплоход «Булгария». В воскресенье днем он вдруг накренился еще сильнее и за несколько минут затонул. Погибло больше ста человек, из них больше тридцати детей.

Дело совсем не в том, что теплоход «Булгария» был старый, 1955 года выпуска. «Адмиралу Нахимову» в 1986 году было еще больше — 61 год. И судьба его была не такой простой, как у «Булгарии». Ее, «Булгарию», как построили в Чехословакии, так она и плавала с момента поставки из братской страны — по Волге. А «Нахимов» сошел с верфи в уже послереволюционной, но еще донацистской Германии. Корабль назвали «Берлином», в 1945-м возле Лиепаи он подорвался на советских минах и с ранеными немецкими солдатами на борту сел на мель. Его подняли, починили, отправили в Черноморское морское пароходство, где он безо всяких проблем много лет ходил в престижнейшие круизы между Одессой и Батуми, пока самым идиотским образом из-за лоцманских ошибок не столкнулся в акватории Новороссийска с сухогрузом «Петр Васев» и не унес с собой на дно более четырехсот человек.

В 1986 году жизнь уже не казалась такой спокойной, как это было со времен окончания войны. Беспокойство как-то вообще слегка витало в воздухе, а после апреля, когда случился Чернобыль, а советское правительство сделало непозволительные пиаровские ошибки и проиграло справедливым паническим слухам, стало и подавно неспокойно.

Это беспокойство — Чернобыль, «Нахимов», еще через два года Спитак, потом совершенно невообразимая, абсолютно идиотская по стечению обстоятельств и совершенно душераздирающая по последствиям железнодорожная катастрофа под Уфой — убило то чувство надежности, которое до этого момента советская власть в отличие от многого другого целиком и полностью гарантировала.

Разбивались самолеты, но ведь и сейчас, садясь в лайнер даже самой надежной авиакомпании, никто в сердце своем не уверен, что точно выйдет из него в аэропорт назначения, а тогда возможность совершить перелет, как правило, пересиливала любую аэрофобию. Были катастрофы, о которых доходили только слухи — как взрыв баллистической ракеты Р-16 на взлетной площадке на Байконуре, сжегший заживо более ста человек, но это было далеко, это было секретно, это не имело никакого отношения к трудовым будням не засекреченных работников и тем более к их заслуженному отдыху.

Тогда, во второй половине восьмидесятых, кроме всего прочего (неожиданно для себя перестала казаться эффективной власть — дефицит, Афганистан), вдруг пошатнулась какая-то общая надежность. Вдруг, и раньше такого не было, оказалось, что может очень быстро, так, что не спастись, потонуть пароход с простыми советскими гражданами. Ну, может, и не такими простыми — все же престижный маршрут, — ну уж точно не хуже остальных.

На этом месте в общем-то можно констатировать, что, как и было предсказано, износ основных фондов приблизился к критической точке и наступило предсказанное же время катастроф — Ту-154, Ту-134, Ан-24, теперь и совсем уж неожиданный и безобидный теплоход, к беспокойству всех своих пассажиров, проходивший несколько рейсов с сильным креном на правый борт.

Наверное, самое главное здесь то, что теплоходы не стали плавать лучше ни после 1991 года, ни после 1993-го, ни после 1999-го и так далее. Нет ни одной причины поверить в то, что они вдруг заплавают лучше, какое бы добро какое бы зло ни сменило. И лучше бы была хоть одна, и тогда вдруг можно было бы поверить, что больше не будет такого, что вдруг комната, в которую на дешевом круизе собирают тридцать детей, за три минуты уходит под воду и происходит такой ужас, о котором невозможно ни говорить, ни думать.

{-page-}

 

Конец всему
Федор Сваровский

Большинство вещей, которые я тут собираюсь сейчас очень кратко изложить, уже давно сказали все на свете — от Владимира Милова до Эдуарда Лимонова, и от правозащитного Александра Подрабинека до каких-нибудь отдельно взятых крайних правых. Так что ничего нового я не обещаю. Просто дело плохо.

Мгновенное потопление «Булгарии» — одновременно ужасная история и очередной яркий пример нарастающего в нашей отдельно взятой стране тотального бардака. Несвежая мысль, не так ли? Собственно, катастрофа с атомной подводной лодкой «Курск», многочисленные падения изношенных самолетов, внезапные отказы спутников и ракет, непобедимые пожары и взрывы складов с боеприпасами (список легко продолжить) — все это явления одного порядка.

Итак, все эти наблюдаемые нами катастрофы связаны с наступающим хаосом, развалом как технических средств, так и общественных отношений. Старые корабли-самолеты разваливаются потому, что их никто не чинит. Общество и страна разваливаются потому, что каждый здесь никому не нужен, и даже наоборот — ненавистен, убийства на этнической почве эту ненависть неплохо иллюстрируют. Государство и инфраструктура разваливаются потому, что власть вообще ничего не делает и, судя по всему, не собирается. Увлекшись своей медиакратией и извлечением прибыли из энергоносителей, стоящие во главе страны товарищи с каждым днем все слабее чувствуют связь с объективной реальностью. Они создают фантомные Роснано и Сколково, собирают бутафорские народные фронты и способствуют развитию бизнеса своих соратников. Более ничего. Их бутафорские инициативы выглядят все нелепее. И при этом все, я имею в виду всех нас, воспринимают страну — эту свою единственную среду обитания — лишь как ресурс для извлечения тех или иных выгод. И почти никто из нас не ищет покоя и благоденствия здесь и сейчас. Обустройство дачных участков — не в счет. Для покоя и благоденствия есть Европа и тропические пляжи (некоторым годится и Бочаров Ручей). Потому и я, например, большую часть года неимоверно страдая от жизни в Москве, надеюсь получить кратковременное и заслуженное, как мне кажется, утешение на прекрасной чужбине. Большинство моих знакомых и друзей живут приблизительно так же. Возможно, так живут все, у кого достаточно денег, чтобы уехать. Как живут остальные, я, к удовольствию моей слабой психики, толком не знаю. Предполагаю, ужасно.

Мне, как пока и большинству, неизвестны все подробности волжского кораблекрушения, но уверен, что, как всегда, тотальная безответственность, халатность, коррупция и равнодушие к жизни в принципе привели к смерти более сотни людей, в том числе детей. И это обычное дело. Возможно, после такого вопиющего случая виновных найдут и накажут. Возможно, как в случае с «Курском», или взрывами домов в Москве, или штурмом на Дубровке, настоящих виноватых не обнаружится. Но теперь это не имеет почти никакого значения: через месяц, или два, или уже через неделю утонет еще один корабль или подлодка, упадет еще один самолет и погибнет еще какое-то количество заложников. А если нет, случится еще что-нибудь не менее ужасное. Частота этих событий возрастает. События эти становятся все более катастрофичными. То же самое происходит, кстати, и в политической жизни. Своеобразная деятельность спецслужб и МВД на Кавказе приводит к тому, что сперва в Ингушетии, а теперь и в Дагестане огромная часть населения симпатизирует радикальным силам и бегает по лесу с автоматами. На Урале селяне вынуждены отбиваться от нападающих на них бандитов собственными силами. Сотрудники полиции-милиции и других подобных ведомств продолжают пытать, насиловать и крышевать. Медведев увеличивает Москву в 2,4 раза. Владислав Сурков едет в Чечню и сообщает, что Путин нам послан Богом. Уже невозможно читать эти новости.

Это я все к чему. Скорее всего, если все будет идти, как идет, то в скором времени — через три года, пять, десять лет — это государство рухнет. Все корабли утонут, все самолеты упадут. Все дома взорвутся. Возникает закономерный вопрос: что же делать? Не становиться же жертвами разворачивающихся перед нами исторических событий. Возможно, стоит попытаться выстроить параллельную жизнь, параллельную страну, параллельную инфраструктуру и систему отношений. Скажем, если мы уже давно на своем опыте убедились, что некоторые авиакомпании плохо следят за самолетами, возможно, стоит отказаться от их услуг и организовать им заслуженную медиатравлю (благо интернет это позволяет). Если корабли часто оказываются неисправны, можно попробовать проверить их самим, привлекая к этому делу специалистов. Если на село нападают бандиты, а полиция бездействует, надо защищаться самостоятельно. Если в детских садах обижают наших детей, надо создать другие детские сады. Если государственное образование разваливается, надо создать свое образование. Если власть не хочет и не может ничего контролировать, нужно учиться самим всё контролировать. Этакая анархо-синдикалистская модель. Государство в государстве. И если власть будет мешать этим позитивным усилиям, тогда нужно противостоять и власти.

Только я лично — совершенно не лидер, не организатор, не борец. Максимум, что я могу — это упрямо чего-то не делать или просто упрямо что-то повторять. Еще могу такую колонку написать. Ничего существенного я делать не умею. Все вышесказанное — это мои эмоции, мечты и досужие рассуждения. И потому мне очень хотелось бы надеяться, что где-то уже растут истинные организаторы. Вот Навальный, конечно, не выглядит пока очень серьезной фигурой, но все теперь знают, что «Единая Россия — партия жуликов и воров». Определенный успех достигнут. Возможно, следующим героем будет кто-то поэффективнее. Определенно нам нужны герои-спасители. А то ведь конец всему настанет уже очень скоро.

И вот как же было бы здорово, если бы тут возникла такая параллельная страна. И все эти неприятные господа, которые стоят у власти и распиливают бюджеты, и запускают по Волге разваливающиеся корабли, а по воздуху разваливающиеся самолеты, остались бы там, в других местах, где нас уже нет, в далеком от нас, параллельном своем пространстве. И пускай у них все взрывается и падает. Пускай у них все ветшает. Мы бы только смотрели, как бессмысленные президент и премьер управляют гигантской развалиной, населенной дикими мутантами-прокурорами, нетрезвыми любителями шансона и оборотнями в погонах. А у нас бы тут всё было прекрасно, всё бы работало, никто бы никого не обижал. Вот это было бы здорово. Но история, как мне кажется, показывает, что почему-то так бывает  крайне редко. Конечно, навскидку вспоминаются легендарные личности — Жанна д’Арк или Рёма Сакамото, Ататюрк или Александр Невский, Минин с Пожарским и император Алексей Комнин, непонятным образом оказавшиеся способными повернуть вспять совершенно запущенные пагубные процессы. Но прецедентов немного.

Но если бы кто-нибудь все-таки был способен организовать нечто подобное, попробовать стоило бы. Вдруг получится. Если кто-нибудь сможет, я готов быть его упрямым последователем.​