Илья говорит, что после этого они пошли на остановку. А незнакомый мужчина встал, отряхнулся и ушел. А этот самый Борода говорит: "Илья, я пырнул его ножом. Если вдруг что, скажи, что это ты. Тебе за это ничего не будет, ты малолетка. Мама твоя штраф заплатит, фильмы тебе покажут нравоучительные, и все".

Потом они сели в трамвай, доехали до “Павелецкой”, там никого не оказалось. Ребята начали уже входить в метро, чтобы разъезжаться по домам. Илья спрашивает Бороду: "А где ты живешь, куда тебе ехать?" Тот говорит: "Я из Самары, приехал за вас, москвичей, болеть". А где живет, так и не сказал. Этого Бороду Илья видел всего пару раз, он говорит, ему где-то уже за двадцать.

Как мне кажется, остальные ребята, все пацаны, которые попали в эту компанию, — они реально знают Бороду. Знают, но не сдают. Они реально его боятся.

Среди задержанных есть один такой, «лысая башка». Если в темном переулке он к вам подойдет и спросит, сколько времени, вы будете быстро-быстро убегать. То есть его внешний вид, он такой, довольно страшный.

И вот этот лысый тоже Илюше сказал: "Бери все на себя, малолетки всегда отвечают за старших, не тяни за собой никого. А если нет, то твоим родственникам, родным будет очень плохо. И тебе: выйдешь — прибьем". У нас должна быть очная ставка с ним, Илюша ужасно боится. Говорит: "А вдруг он мне, мам, что-то сделает?"»

Те друзья и знакомые Кубракова, с которыми нам удалось связаться, не знают этой компании. Впрочем, это неудивительно: судя по всему, у Ильи очень широкий круг общения, он легко сходится с людьми, его интересуют все и всё. Он старался поспеть везде, где есть какая-то «движуха», особенно весь последний год.

Движуха

Болтливый, шебутной, неугомонный парень — так говорят о нем знакомые. И, кажется, очень добрый. На двери в комнате у Ильи наклеен стикер зоозащитного сайта zhestokosti.net. На полках — мягкие игрушки. Как рассказывает мама Ильи, пингвина он подобрал на помойке, принес домой и отмыл; змею нашел в каком-то торговом центре, она валялась на полу, ее топтали прохожие. «Жалко ведь, давай заберем себе».

Любовь Кубракова: «Когда мы в этот район переехали, он узнал, что нужно ходить убирать лес. Вот он бегал по лесу с пацанами, убирали мусор. Потом услышал, что какой-то собачий питомник голодает. Они собрали еду, повезли в питомник.

Потом бомжам они помогали, носили еду им, какие-то вещи находили. "Мам, нужно помогать, им надевать нечего, есть нечего". Против шуб и меха мне много чего говорил, потом на вегетарианство перешел…».

Впрочем, про какие-то политические акции, которые Илья посещал в изрядном количестве, он маме, кажется, рассказывал меньше. «То, что Илья способен на это, что ему это интересно, я уверена абсолютно. Где люди начинают протестовать — ему это интересно. Он мне так говорил, например: "Лужков обогащается, а наши бабушки нищенствуют"».

Дмитрий, приятель Ильи: «У него было много знакомых. Он общался с правыми и с антифа, с экологами и вегетарианцами. А так как он был добродушный болтун, его везде были рады видеть. Я вот, например, с ним ходил вместе на акции в поддержку антифашистов Солопова и Гаскарова, с анархами ходили на шествие 7 ноября в этом году. С правыми он против мечети ходил, в Люблино».

Конечно, в голове у мальчика каша. Тем не менее можно утверждать, что в декабре 2010-го он придерживался антифашистских взглядов. Так, впрочем, было не всегда. Если мы посмотрим на страничку Ильи «Вконтакте», то узнаем, что осенью 2009-го и в начале зимы 2010 года он общался с наци-скинхедами и, видимо, причислял себя к ультраправым. «Ребята-скины, не обижайтесь, я скин и Хоя я буду слушать», — пишет он 10 октября 2009-го. Потом зовет друзей на «Русский марш» 4 ноября, после которого оставляет такую запись: «Я с русского марша вернулся цел и невредим. Стоял я во второй колонне, в первых рядах со знаменем... И я вступил в ДПНИ».

Эти сообщения легко уживаются с записями о несчастной — или счастливой — любви. «Ты мой воздух, ты моя еда, я без тебя ни дня не могу прожить. Я люблю тебя сильнее всех». Или: «Любовь глупа, за нее я и погиб». Или: «Приходи завтра в 12 на качельки».

Примерно в тот же период Илью случайно встретил антифашист Сергей.

«Это было в марте 2010 года. Мы пошли в "Ролл-Холл" на “Тульскую” за веганскими тапками. Там стоит кучка бонов-старшеклассников, человек двенадцать, которые докапываются до скейтеров такого же возраста. Спрашиваю: "Что вы здесь потеряли?" — "Мы пришли валить антифу". — "Отлично, антифа — это мы, валите". Реакции нет. Нас, кстати, было четверо. Ладно, говорю, проваливайте. Они застремались, но не уходили. Кубраков среди них был. Мы ему дали по жопе, после чего боны убежали. На Первомае я опять видел эту тусу. Подумал, что им неймется, нужно еще разок им дать по жопе. Но оказалось, что они изменили свои взгляды, пришли участвовать в демонстрации. Потом я видел его на концерте "День вегана" 1 ноября. Он там был в красных мартенсах, был одет точно так же, как на фотографиях с Манежной. Вообще, по-моему, он малолетка, который ведется на угар. Он хотел быть с крутыми парнями, не так уж важно с какими. На Манежку, мне кажется, он пошел как на какой-то общий движ. На волне угара он мог оказаться где угодно».

Вот, например, один из слухов про Кубракова: как-то Илья выпил с приятелем-нациком того же возраста и, когда они пошли в метро, предложил ему: «Если сейчас встретим антифа, я помогу тебе его побить, а если наци — ты помоги мне!»

Итак, за весну прошлого года взгляды Ильи претерпевают изменения: от «фа» к «антифа». «Я R.A.S.H.», — пишет он в «Вконтакте» 3 мая. Его альбом с фотографиями там — скачанные из интернета снимки убитых нацистами антифа и девушек с прической челси.

Мама показывает школьный дневник Ильи. Там нарисован значок анархии — «А» в круге. Перечеркнутая надпись «Россия для русских», несколько густо зачеркнутых «имперок».

Скинхед-анархист С. подтверждает, что Илью знали в среде антифа, «самых младших из красных скинхедов»: «По поводу карапуза. Лет 14 ему было. Прыгал на бонов и любил угорать дичайше. В принципе, считал себя анархо-коммунистом. Ходил на какие-то легальные акции. Тусил изначально с малолетками на моде, которые собираются в кафе "***". Ну, понимаешь, какая там у них обстановочка! Сидят человек 20—25, лет по 14—16, разодетые по субкультуре. Бухают. Орут. Курят. Потом идут бить нациков, всё фоткая по пути. Валят несколько человек толпой. Радуются. Опять бухают и едут по домам. Как-то так».

Видимо, хотя бы изредка, но Илья все-таки дрался. Записи на его стене в «Вконтакте» как «фашистского», так и «антифашистского» периодов: «Ребята, в воскресенье устраиваем очистку Москвы от хачей, кто поедет, пишите... Чем нас больше, тем лучше» (18 сентября 2009). «Одев парку в клетку и розетку красно-синию, выхожу на охоту» (14 сентября 2010). «Опять и опять нож болон» (5 октября 2010). На аватарке во «Вконтакте» у него — персонаж из South Park с ножом в руке.

Последняя запись на стене Ильи — видео под названием «Путь домой!». На нем толпа молодых людей идет по улице, скандируя: «А! Анти! Антикапиталиста!» и «Алерта! Алерта! Антифашиста!». Это организованно возвращаются в метро посетители концерта группы «Нормы морали» в клубе «Лентяй», на который в тот день, 4 ноября, совершили нападение нацисты.

На одной из выложенных в сети фотографий улыбчивый Илья стоит рядом с Эдуардом Лимоновым — да, он общался и со сторонниками «Другой России». Участвовал в акциях 31-го числа на Триумфальной, несколько раз его задерживали, однажды летом мама ездила за ним в «Тверское» ОВД.

Матвей Крылов, активист «Другой России»: «Пришел он к нам в конце лета. Выглядел очень смешно: красные мартенсы, подвернутые джинсы, клетчатая рубашка и подтяжки, в общем, все как надо. Сразу заявил, что он антифашист и против наци. Смешной парень, очень общительный. Среди наших у него ни с кем конфликтов не было. Часто ходил на митинги оппозиции, на 31-е. Рассказывал, как ходит по ночам и рисует антифашистские граффити вроде: Good night white pride и т.д. Последний раз видел его седьмого ноября. На демонстрации он шел в колонне антифашистов с флагом Antifascist Action. На момент моего знакомства с ним он был стопроцентным антифашистом. Илья общительный, наивный и доверчивый (я много раз шутил над ним). Совершенно безобидный парень».

Манежка

Каким же образом антифашист Илья попал на Манежную?

Видимо, ответ здесь простой, и он уже прозвучал: «повелся на угар». Ясно, что Илья, который оказывался всегда и везде, не мог пропустить такое событие. А после того как фанаты перекрыли Ленинградское шоссе, всем стало ясно, что этот день запомнится надолго.

Любовь Кубракова: «Про Манежку… Он утром встал, говорит, мам, я поеду, цветы повезу. Убили этого болельщика, Егора Свиридова. Он говорит, так жалко, человек погиб… Поеду посмотрю. Это был день, когда возлагали цветы на остановку. Он поехал туда один абсолютно, без всяких друзей.

Вроде бы в толпе он встретил кого-то из знакомых, кто предложил ему поехать на Манежную площадь. Там уже какой-то парень, постольку поскольку знакомый, предложил ему: иди в мегафон покричи. Он покричал — для него это во-о-обще ничего не означает. Он покричал и про это забыл. Двадцать минут покричал, надоело, поехал домой».

У Ильи был дома свой мегафон. Он в него обычно пел. Но он отдал его кому-то за пару недель до Манежной, рассказывает мама. И добавляет, что видела на фотографиях мегафон, который был в руках у Ильи, — это чужой. Знакомые Кубракова из среды юных анархистов подтверждают, что это не его мегафон: мегафон Ильи был чуть меньше и вроде бы обклеен левацкими лозунгами. На том же мегафоне, в который Илья кричит на Манежной, — две другие наклейки. С одной стороны — имперский флаг, с другой — лозунг про убийц Егора Свиридова.

«Я сам не знаю, что на меня нашло, стал кричать. А вообще-то против других национальностей ничего не имею, сам наполовину азербайджанец», — говорил Илья журналу The New Times.

Это вообще вполне понятная эмоция: орать вместе со всеми, уже вообще не важно, что именно, главное — вместе. Один из авторов этого текста навсегда запомнил, как ездил писать репортаж про очередной «Русский марш», шел рядом с колонной нацистов и поймал себя на ощущении того, что только усилием воли не вскидывает вверх правую руку с криком: «Зиг хайль!»

Илья Кубраков оказался заложником момента. Он умудрился засветиться с мегафоном 11 декабря. Для наших правоохранителей человек с мегафоном автоматически является организатором — это известный факт. Лицо Кубракова, которое появляется на фотографиях с Манежной, известно борцам с экстремизмом: его задерживали на Триумфальной, а опера всех «несогласных» тщательно переписывают. И вот после этого Илья оказывается в компании, которая причастна к убийству киргиза.

Это идеальная ситуация, которой не могли не воспользоваться. Человек, который кричал в мегафон во время массовых беспорядков на почве национализма, на следующий день убивает по тем же мотивам человека неславянской внешности. Доклад летит к Нургалиеву.

Дмитрий, приятель Ильи, рассказал сайту Kasparov.ru: «Неужели вы не видите, что это дело — просто подстава? Схватили того, кого можно заставить подписать все, что нужно. Илья не Гаскаров, за него вступиться некому, у матери на хорошего адвоката денег нет. СМИ совершенно не обращают внимания на его возраст и как заведенные рисуют из него опасного преступника. А ему всего 14 лет. Вы что, с ума все посходили?»

А тем временем Илья из СИЗО пишет маме письма размашистым почерком. Рассказывает, где можно купить кепку, которую просит передать ему в заключение вместе с красными мартенсами. Просит привезти соевого мяса и картинку, которую он сам нарисовал еще осенью. Любовь Сергеевна показывает рисунок: троянский шлем на фоне российского триколора и надпись S.H.A.R.P. («Скинхеды против расовых предрассудков». — OS.).

Где она, жизнь?

Мы не можем однозначно судить о том, какое отношение имеет Илья к убийству на Судостроительной улице, хотя у нас и остается ощущение, что мальчик невиновен. Но для окончательных выводов нам не хватает данных. Мы склонны согласиться с его приятелем Димой: «Сотрудники центров "Э" очень смелые люди, они борются как раз с такими, как я или Илья, — школьники ведь очень опасные экстремисты. Я бы хотел сказать, что так нельзя. Я, конечно, понимаю, что у нас в стране почти всех вот так сажают. Но так нельзя».

Но чему еще нас учит история Ильи Кубракова, мальчика с московской окраины, попавшего в замес «на уровне президента»?

Бродим по страничкам подростков в «Вконтакте». «Хотя зачем мне гашиш, когда коки немерено» — вот песенка с чьей-то случайной стены. «Респект тем, кто попадал в наркологичку… Респект тем, у кого вглубь ушли вены, респект по Сиду Вишесу и Курту Кобейну», — на другой стене.

Таких вещей полно. Это не значит, что кругом сплошные наркоманы. Это вообще не про наркотики, это про «жить быстро и умереть молодым».

Анархист-антифа Н. рассказывает про нынешних школьников: «Известно много случаев, когда подросток сначала был фа, потом антифа. Или наоборот. Есть куча примеров, когда девочка становится наци или антифа в зависимости от того, в какой среде найдет себе бойфренда. А последние лет шесть у московских подростков вообще наблюдается девальвация ценности жизни как таковой. Для них нормально рисковать что своей жизнью, что чужой: просто ради драйва».

Осенью прошлого года интернет был озадачен историей про «метателей колес»: «В Петербурге подростки выбросили из окна автомобильное колесо, отскочив от асфальта, оно убило мужчину. А после кто-то взломал этим подросткам "Вконтакт", и оказалось, что о случившемся они говорили в таком примерно духе: "Ты теперь убийца, дорогой… люблю тя!"»

Из той же серии — популярный в последнее время «зацепинг»: поездки на крышах электричек и поездов метро. Любая самая безумная идея по сети распространяется мгновенно.

Разумеется, все это игрушки, подростковые игры. Прийти на Киевскую «бить черных» — для многих пятнадцатилетних такая же игра, как сходить покричать на футбол.

Конечно, антифашизм Ильи — это тоже в первую очередь игра. Которая оставляет возможность кричать на Манежке «Россия для русских»: драйв важнее убеждений, это чувство посильнее. При том что Илья, без сомнения, очень добрый мальчик с довольно внятными представлениями о дурном и хорошем.

Эти дети, подраставшие в относительно спокойные, глухие времена, не могут не чувствовать той фальши, которая их окружает со всех сторон. Возможно, их толкает вперед, в «движуху» и в «зацепинг», ощущение того, что в жизни, в том числе и в политической, нет ничего настоящего; что все, что их окружает, происходит понарошку. Возможно, от этого Илью так мотало: он искал, где оно, настоящее, где жизнь. И если кажется, что у подростков сегодня совсем потерялось чувство реального, — возможно, это оттого, что с самой взрослой реальностью сегодня явно что-то не так. ​

Ссылки

• Даниил Туровский. Я – футбольный фанат, 13.12.2010
• Олег Кашин. Про близость, 09.12.2010
• Андрей Лошак. Красные мартенсы, 14.12.2009
• Мария Филиппенко. Антифа, который не хочет быть антифа, 20.05.2009
• Я — русский националист, 19.03.2009