Совсем плохая болезнь

Профи игорного бизнеса и одна его жертва рассказали МАРИИ СЕМЕНДЯЕВОЙ о недавнем прошлом индустрии, тайнах привокзальных автоматов и подпольных притонах будущего

ТАТЬЯНА, бывший маркетолог сети игровых автоматов

Я работала маркетологом-аналитиком в сети «Джек Пот» в Питере в 2003—2004 году. С точки зрения антуража там было бедненько, но чистенько. Мои работодатели были просто лучшие — это люди, которые держат свое слово и работают по понятиям. Мы никогда не стремились к тому, чтобы клиенты заболели гэмблингом. Было понятно, что больные люди никуда не денутся, но мы ориентируемся не на них. Вплоть до того, что какое-то время у нас висели объявления типа «если вам нужна консультация врача, обращайтесь туда-то». Покер — это интеллектуальное развлечение, рулетка — это интеллектуальное развлечение. Игровые автоматы — это не интеллектуальное развлечение.

Короче говоря, в прессе всегда рисовали, как эти чуваки заинтересованы в том, чтобы как можно больше людей подсадить и обмануть. Так получилось потому, что русская ментальность — это крайности. Во-первых, процент выдачи любого аппарата зависит от порядочности мелкой точки либо большой сети. В сети он регулируется внутренними правилами. А во-вторых, самая страшная легенда, связанная с игровыми автоматами, — это легенда про красную кнопку. Самая большая просьба, которую я слышала: «Девочка, ну нажмите уже красную кнопку, вам жалко, что ли? А мне приятно будет, я здесь столько денег просаживаю». Но красных кнопок, которые выдают джек-поты, нет, их не существует в природе.

В любой сети — по крайней мере, я говорю про свою — все было очень порядочно, на удивление. Постоянная клиентура была. Больные люди — они какие? Они не потому туда приходят, что хотят выиграть. Гэмблеры — это люди, у которых жизнь пуста. С нравственно-моральными нормами у них большие проблемы. Они не понимают, чего хотят от жизни. Как у Достоевского — апатия, нежелание жить, постоянная компенсация. Гэмблинг выдавал им яркие эмоции. Сидишь, жмешь и активно переживаешь. В Европе игорный бизнес не направлен на то, чтобы люди там как можно больше оставляли. Он направлен на то, чтобы это было досугом. В парке аттракционов только единицы катаются до того, чтобы их вывернуло десять раз наружу. Остальные просто проводят время. Игорный бизнес — это такой же лайфстайл. Люди, которые приезжают в Лас-Вегас, приезжают как туристы. Они там не спускают безумные деньги. У них есть внутренний ограничитель, предполагаемая сумма траты.

В каждом заведении есть свои постоянные клиенты. Они могут рассчитывать на какое-то количество коньяка, которое им принесут бесплатно, на то, что если у них есть любимые автоматы, то любимый автомат либо зарезервируют, либо как-то освободят. Тотал Джек Пот — это завлекуха для народа. Идите, бесплатно получайте купон на 5 жетонов. Есть реальная история — дворник положил 10 рублей и выиграл сто-двести тысяч. Однако людям, у которых нет внутреннего ограничителя, нельзя давать доступ к автоматам. Это у них от моральной незрелости. Принцип работы системы честный. Бывают точки с нечистыми на руку менеджерами — но им дают по башке после того, как все выясняется, и увольняют с волчьим билетом.

Сухой закон приводит к контрабанде водки.

Еще когда шла речь о том, что эти игровые зоны в проекте, люди, с которыми я работала, говорили, что они не собираются выводить туда бизнес, это невыгодно. Они предпочитают открывать точки в Лас-Вегасе. Постоянный посетитель небольшого игрового заведения либо живет рядом, либо его привозит туда машина с водителем. А так ему надо сесть на самолет и полететь в эту зону. Единственная нормальная зона — Калининград. Вот была такая компания «Уникум», которая держала сеть казино «Вулкан». У них было большое производство аппаратов. Теперь они переориентировались и производят аппараты для оплаты сотовой связи.

Могу рассказать пару баек про постоянных клиентов. У нас был внутренний проект для постоянных клиентов, именно посетителей игровых точек, а не казино. Мне нужно было брать у них интервью для маркетинга. На меня делали ставки — смогу пообщаться или нет.

Один случай был в казино, которое уже давно закрыли, еще до 1 июля. Сидит там человек. У него три автомата, на которых он играет. Мне сказали — он вообще не будет с тобой разговаривать. Он не обращает ни на кого внимания, вообще не разговаривает. Мне дали казенные деньги. Я села за соседний автомат и начала спускать деньги. Через какое-то время он ко мне оборачивается и спрашивает: «Девочка, чего тебе надо?» Я отвечаю: поговорить. Он спрашивает, кто я, отвечаю: маркетолог, мне нужно вас проинтервьюировать. Мы улучшаем условия, чтобы вам было комфортнее. Он говорит: «Девочка, ты мне ничем не можешь помочь — ни как женщина, ни как маркетолог». Я задаю ему какие-то вопросы, а он мне говорит: «Ты мне скажи, где у вас красная кнопка находится. Я играю с момента открытия казино и выиграл всего три джек-пота. Вот там, на стоянке, машина новая. Я вчера машину разбил, а мне уже новую привезли. Водитель в больнице, а я жив остался. Я тебе все, что хочешь, достану, только давай, нажми на красную кнопку!» Я ему сказала: «Чувак, красной кнопки не существует, а джек-пот у тебя, если ты не понял, вчера был, потому что машина под снос, водитель в больнице, а ты живой сидишь тут и играешь».

Второй дядька — это вообще сумасшедшая история. Мне сказали — ты с ним не сможешь общаться, он женщин не воспринимает как класс, воспринимает только два типа — либо проституток, либо официанток. Мне пришлось вырядиться страшным образом. Села за соседний автомат, разговорились. Спросила, сколько денег он проиграл. Говорит: когда проиграл свой первый биллион, перестал считать. Это в 2000-м году было. Он туда ходил как на службу. Работа ему обрыдла, бывшие жены делят имущество, дети скоты, жизнь скучна и нелепа, а туда он приходит — и ему хоть как-то интересно. Больше, говорит, ничего не интересно. Их жалко, жалко. Они зависимые люди, и их жалко.

Когда я еще работала в рекламном агентстве, у меня была фиксированная зарплата 100$, остальное — проценты. Когда есть, когда нет. После работы мы с подругой иногда ходили в игровую точку рядом, и поднимали баксов по 400. Если не гнать, вполне можно выигрывать. Приходила какая-то первая нормальная сумма — я ее снимала и уходила, никогда не увлекалась.

С тех пор как я начала работать в этом бизнесе, прекратила играть. Никто из сотрудников игровых заведений не играет. Хотя был один раз. Мы фотографировали для рекламы электронную рулетку, я взяла казенных денег, чтобы были фишки на табло, чтобы красивее аппарат выглядел. В итоге мне выпали какие-то безумные деньги. Но я пошла в кассу и их сдала.

Если ты хочешь просрать деньги, ты найдешь, где их просрать. Кстати лотерея — это гораздо большее наебалово, чем игровые аппараты. Кто играет на последнюю зарплату? Тупняк, быдло. Они не пойдут играть в интернете, они пойдут играть в карты на деньги. {-page-}


ИЛЬЯ, бывший крупье в казино

Вы хотите узнать, кто кого обманывает? Скажу банальность — это теория вероятности и игра на бесконечность. Казино все равно выигрывает. Умные люди, у которых так называемые схемы и системы, играют на бесконечность. Это все математика.

Игровые автоматы — там однозначно все не так, как в казино. Там есть свои приблуды, свои небольшие программки, аппарат заранее настраивается на плюсовой рейтинг, назовем его так, и вероятность проиграть намного больше, чем в казино. Аппараты до определенного момента «пожирают» деньги, если говорить по-русски, а потом они запрограммированы часть денег отдавать. И вот, иногда наступает такой период, что человек приходит, а у аппарата как раз период отдавать. Ему и кажется, что удача пошла. Я, конечно, примитивно объясняю, но так и есть.

В заведении, где я работал, за ночь человек мог проиграть или выиграть полтора миллиона долларов. Это было в порядке вещей, и никто этому не удивлялся. Сумма немаленькая, но все на свете относительно. Когда я работал, с игроками общался только в казино, там ходили слухи, что вот этот-то однажды заложил квартиру и машину, но напрямую ничего не было известно.

Люди, игравшие в автоматы, быть может, и догадывались об обмане, но не хотели верить и надеялись, что смогут победить. Многие, например, боялись идти в казино, потому что там совсем другие ставки, но получалось, что в автоматы они в итоге проигрывали гораздо больше. Казино — там все по математике, и процент, на который играют, он небольшой; ну а аппараты программируются на больший процент.

Не слышал ничего про перевод игровых автоматов в лотерейные, но то, что бизнес уходит в подполье, — это нормальная практика. Она всегда была и всегда будет. Это не то чтобы сорок столов в подвале: это символически — один-два стола. Самый очевидный и простой вариант перемещения всей отрасли — граница Ростовской области и Краснодарского края, там все и будет развиваться. Большая часть нормальных денег играется в Москве, а от Москвы до Ростова и Краснодара на машине можно доехать.

После 1 июля многие побежали играть в покер и до сих пор играют. Именно эти клубы и пойдут в подполье. Сейчас многие делают так: собираются дома и приглашают дилера, который следит за игрой, раздает карты и зарабатывает свои деньги. Они ему платят по ставке, но играют при этом между собой и не проигрывают деньги непонятно кому.

Интернет-казино — отдельно развивающееся направление. Там есть определенные разделы. Есть классические — покер, Блэк Джек и рулетка — а есть игры немного другого уровня. В этом случае игра идет не между казино и игроком, а между людьми, и казино представляет дилер, который раздает и получает свой процент. Это очень распространено в интернете, и, я так понимаю, в ближайшее время эти сайты тоже прикроют.

Работал я около года, получал хорошие деньги. Если переводить на сегодняшний курс — тысяч 60-70. Вполне нормальные деньги. Получилось так, что я как раз учился в институте, работал ночью и в какой-то момент понял, что, если продолжу работать, останусь без высшего образования. После этой работы совсем не хотелось идти с утра на лекции, и я уволился.


СЕРГЕЙ, бывший менеджер в казино

Я последовательно прошел путь от крупье до менеджера. Последние два года вплоть до 1 июля 2009 года работал в компании, которая занималась управлением казино в России и странах СНГ, а работал непосредственно в одном сибирском городе. У меня очень субъективное мнение по поводу закрытия игорного бизнеса, и оно состоит в том, что все это вызвано чертами характера нашего премьер-министра, плюс популизмом и попыткой расчистить рынок. Я более чем уверен, что через год-два казино откроются, просто у них будет один общий хозяин. Я уж не знаю его фамилию — Путин, Сечин, Кудрин или кто еще, но то, что это будет, — факт. Проще выжечь все напалмом, чем заниматься конкуренцией. Нечто подобное мы могли видеть на примере того же ЮКОСа. Конечно, аналогия не совсем корректная, но, думаю, через пару лет мы увидим какую-нибудь госкорпорацию, которая будет заниматься игорным бизнесом.

Никаких зон не будет — это сто процентов. Закон на эти зоны был составлен таким образом, что их появление в принципе невозможно. Там сказано, что регионы, которые получили право на создание этих зон, должны определить место и только место, а саму зону (то есть города со всей инфраструктурой) должны строить те, кто будет там работать. Надо понимать, что группа товарищей, которая может позволить себе купить здание в Москве, сделать там ремонт и открыть казино, находится на одном уровне трат. А проложить дорогу в чистом поле, построить целый город, все коммуникации, канализацию — все, что связано с инфраструктурой, — этого ни один игорный оператор из действовавших в России потянуть не может.

На данный момент зона определена только одна, это поселок Порт-Кантон на границе Краснодарского края и Ростовской области. Для остальных трех зон пока определены только регионы, которые на данный момент не смогли четко обозначить границы этих зон. Но даже если зоны заработают (что практически утопия), ни один вменяемый человек из Москвы или Петербурга не поедет в Калининград или Краснодарский край, когда можно поехать в Минск, что гораздо ближе, дешевле и проще. Лукашенко сейчас, видимо, прыгает от счастья, потому что после закрытия казино в России и на Украине ближайший город, куда не надо ни виз, ни деклараций, — это Минск, Белоруссия. Прямая трасса от Москвы, шесть часов — и пожалуйста, играй не хочу.

Подпольная игра обязательно будет, но масштабно ли — не думаю. Все зависит от того, насколько нашей власти хочется со всем этим бороться. Понятно, что если им нужно просто перед телевидением отчитаться, тогда разрастется сильно. А если они действительно хотят это прикрыть, тогда не очень. На данный момент есть случаи работы этих залов, казино, но их мало, и даже мне неизвестно, где они находятся. Я просто знаю, что они есть.

Игровой аппарат — это мини-компьютер, там заложена программа. Матрица настраивается на определенное количество процентов отдачи. Все зависит от оператора, владельца... Понятно, что на привокзальных точках процент отдачи может быть даже ноль, а в крупных сетевых компаниях — таких как «Вулкан», «Супер Слот», «Джэк Пот» — процент отдачи доходил до 98–99%. Один процент — это, конечно редкость, но два — норма. А если прокрутить миллиард, это не так уж и мало. Весь игорный рынок оценивали примерно в 20 миллиардов долларов. Доля игровых автоматов в нем составляет примерно половину. Сетям было выгодно, чтобы люди у них играли, они работали не на тотальный отъем денег, а на массовость, проходимость. Но вот привокзальные точки настроены именно на отъем денег, потому что им все равно — человек проиграл и уехал, и они его больше никогда не увидят.

Вопросы относительно морали меня всегда ставили в тупик. Лично я в автоматы не играю, но не потому, что меня это пугает. Во-первых, мне не нравится сидеть и нажимать на кнопки, я не чувствую причастности к игре. Во-вторых, играть против отрицательно настроенного аппарата мне не доставляет никакого удовольствия. При этом игра в рулетку, которая также весьма отрицательна (2,7% в пользу казино), весьма захватывающа, но разница в том, что, играя в рулетку, я сам принимаю решения, на что ставить, а в аппарате я всего лишь нажимаю на кнопку... В казино мне нравится играть — общаешься с живым человеком, в руках у тебя настоящие фишки, настоящие карты. Что касается того, хорошо это или плохо, — не знаю. Хорошо пить водку? Или курить сигареты? Если человек может контролировать свою игру — для него это развлечение. Если игра его контролирует, это становится болезнью, но дело тут ведь не в аппаратах, а в человеке.

Я знаю людей, которые проигрывали все, что зарабатывали. Опять-таки, выскажу свое субъективное мнение. У нас сейчас очень модно слово «лудомания», то есть болезненная зависимость от игры. Я не считаю, что можно ссылаться на лудоманию в таких вопросах. По-моему, это просто банальная безответственность. Если наркоман не уколется, он будет испытывать физические боли, а если лудоман не сыграет, он никакой физической боли и даже душевного дискомфорта испытывать не будет. Просто ему хочется — и он идет. Зная, что его семья может остаться без еды.

Я думаю, что запрет покера связан с тем, что решили прикрыть всё разом. Приравнивать покер к казино может только, прошу прощения, идиот — хоть это нормально звучит для наших властей. Однако и говорить о том, что покер — спорт, тоже не совсем верно. В России его сделали спортом после принятия закона об ограничении игорной деятельности в 2006 году. Думаю, в скором времени покер опять разрешат, потому что Россия уже выглядит довольно глупо в глазах всего мира, — впрочем, это мало когда кого смущало в нашей стране. Есть такой знаменитый турнир — Европейский покерный тур (EPT). Была проделана огромная работа, чтобы один из его этапов прошел в Москве в августе этого года. Наконец право было получено, и 20 июля, когда объявили, что в покер у нас теперь играть нельзя, все были в шоке. Тур спешно перевели в Киев, где хотя бы покер не запрещен. Кому стало хорошо, непонятно. Мы как были идиотами в глазах всего мира, так и остались. Но, опять-таки, думаю, это временный запрет, и покер еще вернется.

Могу сказать, что в нашей стране в последние годы была такая антиигорная истерия, что теперь молодым людям часто просто отказывают в месте, увидев в трудовой книжке запись о работе в игорном заведении. Это большая вина наших властей и наших СМИ, которые перенесли отношение к отрасли на отношение к людям. Некоторым предлагали уехать на новые проекты в Минск, Ереван, Бишкек, но это всего лишь десятки человек. Надо понимать, что тот, кто работал менеджером казино, не поедет работать крупье в Белоруссию.

Я сейчас нигде не работаю. Пока отдыхаю. {-page-}


РУСТАМ, бомбила, пострадавший

Я до того рад, что закрыли эти автоматы! Мы с соседом, честно говоря, купили три бутылки водки, минералки — и обмыли это дело. И не я один рад — многие рады! Дети ведь из дома деньги тащат, вот у знакомой женщины ребенок в шестом классе ворует из дома деньги — и идет проигрывает в автоматы. Пол-Москвы радуется, что закрыли, многие-многие люди рады.

В карты я лет в 25 начал играть, а в автоматы только потом, в Москве друг научил. Это словами не описать.

Ну, туда хочешь не хочешь, а тянет. Мне дали деньги на машину — я пошел и проиграл эти деньги. Вместо того чтобы машину купить за 120 тысяч, я эти деньги понес в автомат и, как проиграл, сам не знаю. Такой автомат, куда деньги надо засовывать. И в рулетку тоже играл. Это как сигареты — не будешь же бросать, тянет и все.

Я из Душанбе, но я российский гражданин, у меня прописка, жена русская. Она не то что не любит, что я играю, — плачет. Я говорю — не играю... Последние два года она не заметила. Я тихо, у друзей играл. Если из дома что-нибудь пропадет, сбережения какие-нибудь — тут же потом на место возвращаю, чтобы она не заметила. Я даже золото из дома тащил, и ее, и свое — мне теща печатки подарила. Ее драгоценности вернул, а свои — нет, они же мои вроде, мне подарили. Ну, некрасиво, в общем!

Всего где-то восемьсот тысяч рублей проиграл. Был такой случай, десять тысяч проиграл за раз — ну и больше бывало. Однажды выиграл 120 тысяч. И что — туда же их обратно и понес!

Играл на Савеловской, где кинотеатр «Прага», на метро Динамо, на Белорусской в «Вулкане». Ну, вот тянет туда. Вместо того чтобы на работу пойти — тянет туда и все, когда деньги в кармане есть. Иногда в долг брал, потом в автоматах проигрывал. Дома потом приходилось выкручиваться, на чем-то экономить, эти деньги надо же восстановить.

Я знаю человека, который квартиру в автоматы проиграл, с женой расстался. У них двое детей, жена второго родила, чтобы он не играл. Квартиру они по суду разделили, но он за городом живет, не с ними. Знаю другого человека, он грузин по национальности, работал администратором в игровом зале. Он видел этих бедных людей, которые последние деньги несут, а сам зарплату в 100 тысяч получал. Вот он и бросил это все. Сейчас на стройке прорабом работает, 45 тысяч получает, говорит, мне и зарплаты не надо — это грязные деньги были. Он рассказал, что они там что-то подкручивают — так, что из ста тысяч одна только кому-то попадет, а все остальное им достается. Вон на Тверской — было такое маленькое заведение, потом стало огромное. У хозяина столько квартир, столько машин, и все за счет народа.

А вы сами никогда не играли? Многие женщины играют, не журналисты, а солидные, с машинами, до трех, до четырех часов ночи засиживаются. Одна женщина недвижимостью занимается, так она на Соколе играла. Тридцать-сорок тысяч за ночь проигрывала.

Если откроют какое-то подпольное заведение, люди и туда пойдут, конечно. Я не могу дать гарантии, что, если узнаю про это, смогу удержаться. Это же болезнь. Совсем плохая болезнь. Полгода, год пройдет, и, скорее всего, пойду туда. Я мусульманин, но религии-то разные, а Бог один. Все играют — и мусульмане, и христиане, и буддисты. Это самый большой грех. Я так считаю — или бедному помоги, или если у кого сердце больное, или в детском доме помоги, если ты такой богатый.

Если ты умный человек, поиграешь один-два раза и бросишь это дело. Это же болезнь, от нее лечиться надо. А те, кого туда потянуло, до четырех, до пяти утра играли. А если днем, тогда до десяти-одиннадцати вечера, но это реже. Сидели, пока всё не проиграют.

У меня есть много знакомых, которые бросали и заново шли играть. И только один друг, который совсем бросил. Сейчас открыли где-то далеко эти автоматы, так ведь туда лететь надо, деньги тратить, не то что рядом с домом. Девяносто процентов людей, думаю, туда не поедут. Мой круг — точно не поедут. Мне надо детям образование дать, семью обустроить, а когда рядом автоматы игровые — и не думаешь об этом.

Выиграть там невозможно. Словами это не объяснить. Вот тянет. Это как магия. Я пенсионера знаю, который от пенсии до пенсии голодный ходил — всю пенсию проигрывал. Они муж и жена, русские, она его ругала-ругала, а в итоге они вместе шли играть. Дети у них тоже играли и родителей научили. Потом сто рублей просят, чтобы хоть как-то прожить. За свет, за коммунальные услуги не платят уже год.

Я не верил, что автоматы закроют, и никто не верил. А когда первого числа закрыли, я знаю, у этой бабули слезы потекли.

Ссылки

• Илья Городецкий: «Бред какой-то», 06.08.2009