Совсем плохая болезнь

Профи игорного бизнеса и одна его жертва рассказали МАРИИ СЕМЕНДЯЕВОЙ о недавнем прошлом индустрии, тайнах привокзальных автоматов и подпольных притонах будущего

ТАТЬЯНА, бывший маркетолог сети игровых автоматов

Я работала маркетологом-аналитиком в сети «Джек Пот» в Питере в 2003—2004 году. С точки зрения антуража там было бедненько, но чистенько. Мои работодатели были просто лучшие — это люди, которые держат свое слово и работают по понятиям. Мы никогда не стремились к тому, чтобы клиенты заболели гэмблингом. Было понятно, что больные люди никуда не денутся, но мы ориентируемся не на них. Вплоть до того, что какое-то время у нас висели объявления типа «если вам нужна консультация врача, обращайтесь туда-то». Покер — это интеллектуальное развлечение, рулетка — это интеллектуальное развлечение. Игровые автоматы — это не интеллектуальное развлечение.

Короче говоря, в прессе всегда рисовали, как эти чуваки заинтересованы в том, чтобы как можно больше людей подсадить и обмануть. Так получилось потому, что русская ментальность — это крайности. Во-первых, процент выдачи любого аппарата зависит от порядочности мелкой точки либо большой сети. В сети он регулируется внутренними правилами. А во-вторых, самая страшная легенда, связанная с игровыми автоматами, — это легенда про красную кнопку. Самая большая просьба, которую я слышала: «Девочка, ну нажмите уже красную кнопку, вам жалко, что ли? А мне приятно будет, я здесь столько денег просаживаю». Но красных кнопок, которые выдают джек-поты, нет, их не существует в природе.

В любой сети — по крайней мере, я говорю про свою — все было очень порядочно, на удивление. Постоянная клиентура была. Больные люди — они какие? Они не потому туда приходят, что хотят выиграть. Гэмблеры — это люди, у которых жизнь пуста. С нравственно-моральными нормами у них большие проблемы. Они не понимают, чего хотят от жизни. Как у Достоевского — апатия, нежелание жить, постоянная компенсация. Гэмблинг выдавал им яркие эмоции. Сидишь, жмешь и активно переживаешь. В Европе игорный бизнес не направлен на то, чтобы люди там как можно больше оставляли. Он направлен на то, чтобы это было досугом. В парке аттракционов только единицы катаются до того, чтобы их вывернуло десять раз наружу. Остальные просто проводят время. Игорный бизнес — это такой же лайфстайл. Люди, которые приезжают в Лас-Вегас, приезжают как туристы. Они там не спускают безумные деньги. У них есть внутренний ограничитель, предполагаемая сумма траты.

В каждом заведении есть свои постоянные клиенты. Они могут рассчитывать на какое-то количество коньяка, которое им принесут бесплатно, на то, что если у них есть любимые автоматы, то любимый автомат либо зарезервируют, либо как-то освободят. Тотал Джек Пот — это завлекуха для народа. Идите, бесплатно получайте купон на 5 жетонов. Есть реальная история — дворник положил 10 рублей и выиграл сто-двести тысяч. Однако людям, у которых нет внутреннего ограничителя, нельзя давать доступ к автоматам. Это у них от моральной незрелости. Принцип работы системы честный. Бывают точки с нечистыми на руку менеджерами — но им дают по башке после того, как все выясняется, и увольняют с волчьим билетом.

Сухой закон приводит к контрабанде водки.

Еще когда шла речь о том, что эти игровые зоны в проекте, люди, с которыми я работала, говорили, что они не собираются выводить туда бизнес, это невыгодно. Они предпочитают открывать точки в Лас-Вегасе. Постоянный посетитель небольшого игрового заведения либо живет рядом, либо его привозит туда машина с водителем. А так ему надо сесть на самолет и полететь в эту зону. Единственная нормальная зона — Калининград. Вот была такая компания «Уникум», которая держала сеть казино «Вулкан». У них было большое производство аппаратов. Теперь они переориентировались и производят аппараты для оплаты сотовой связи.

Могу рассказать пару баек про постоянных клиентов. У нас был внутренний проект для постоянных клиентов, именно посетителей игровых точек, а не казино. Мне нужно было брать у них интервью для маркетинга. На меня делали ставки — смогу пообщаться или нет.

Один случай был в казино, которое уже давно закрыли, еще до 1 июля. Сидит там человек. У него три автомата, на которых он играет. Мне сказали — он вообще не будет с тобой разговаривать. Он не обращает ни на кого внимания, вообще не разговаривает. Мне дали казенные деньги. Я села за соседний автомат и начала спускать деньги. Через какое-то время он ко мне оборачивается и спрашивает: «Девочка, чего тебе надо?» Я отвечаю: поговорить. Он спрашивает, кто я, отвечаю: маркетолог, мне нужно вас проинтервьюировать. Мы улучшаем условия, чтобы вам было комфортнее. Он говорит: «Девочка, ты мне ничем не можешь помочь — ни как женщина, ни как маркетолог». Я задаю ему какие-то вопросы, а он мне говорит: «Ты мне скажи, где у вас красная кнопка находится. Я играю с момента открытия казино и выиграл всего три джек-пота. Вот там, на стоянке, машина новая. Я вчера машину разбил, а мне уже новую привезли. Водитель в больнице, а я жив остался. Я тебе все, что хочешь, достану, только давай, нажми на красную кнопку!» Я ему сказала: «Чувак, красной кнопки не существует, а джек-пот у тебя, если ты не понял, вчера был, потому что машина под снос, водитель в больнице, а ты живой сидишь тут и играешь».

Второй дядька — это вообще сумасшедшая история. Мне сказали — ты с ним не сможешь общаться, он женщин не воспринимает как класс, воспринимает только два типа — либо проституток, либо официанток. Мне пришлось вырядиться страшным образом. Села за соседний автомат, разговорились. Спросила, сколько денег он проиграл. Говорит: когда проиграл свой первый биллион, перестал считать. Это в 2000-м году было. Он туда ходил как на службу. Работа ему обрыдла, бывшие жены делят имущество, дети скоты, жизнь скучна и нелепа, а туда он приходит — и ему хоть как-то интересно. Больше, говорит, ничего не интересно. Их жалко, жалко. Они зависимые люди, и их жалко.

Когда я еще работала в рекламном агентстве, у меня была фиксированная зарплата 100$, остальное — проценты. Когда есть, когда нет. После работы мы с подругой иногда ходили в игровую точку рядом, и поднимали баксов по 400. Если не гнать, вполне можно выигрывать. Приходила какая-то первая нормальная сумма — я ее снимала и уходила, никогда не увлекалась.

С тех пор как я начала работать в этом бизнесе, прекратила играть. Никто из сотрудников игровых заведений не играет. Хотя был один раз. Мы фотографировали для рекламы электронную рулетку, я взяла казенных денег, чтобы были фишки на табло, чтобы красивее аппарат выглядел. В итоге мне выпали какие-то безумные деньги. Но я пошла в кассу и их сдала.

Если ты хочешь просрать деньги, ты найдешь, где их просрать. Кстати лотерея — это гораздо большее наебалово, чем игровые аппараты. Кто играет на последнюю зарплату? Тупняк, быдло. Они не пойдут играть в интернете, они пойдут играть в карты на деньги.

Ссылки

• Илья Городецкий: «Бред какой-то», 06.08.2009