Ночь разговоров. Как это было

ДМИТРИЙ ВОДЕННИКОВ, АНДРЕЙ ЕРОФЕЕВ, ЮЛИЯ ЛАТЫНИНА, СЕРГЕЙ МОСТОВЩИКОВ и КИРИЛЛ СЕРЕБРЕННИКОВ о том, как они встречались за чашкой кофе с читателями OPENSPACE.RU

В Ночь музеев OPENSPACE.RU не только устроил вечеринку «Темных лошадок», но и вывел на поле хорошо известных и любимых редакцией игроков. Читатели OPENSPACE.RU получили исключительную возможность практически наедине попить кофе и поболтать с несколькими замечательными людьми. Несмотря на новизну затеи, редакции показалось, что явных жертв не было и все остались довольны.

ДМИТРИЙ  ВОДЕННИКОВ

Обычно я ничего не жду хорошего от любых предстоящих событий, в которых участвую. Я волнуюсь и перед публичным выступлением, и перед получастной встречей вроде этой. Но с другой стороны, я знал, что все будет ослепительно: мне было известно, кто ко мне придет, потому что я видел письма и выбрал те, в которых был какой-то нерв. Их написали девушка и мужчина. С мужчиной было хорошо говорить. А девушка вообще была чудесна — я люблю разговаривать с женщинами: они часто делают это честнее, чем мужчины.

В целом я знал, о чем мы будем говорить. Но, естественно, в заданном русле разговор проходить не мог. Для меня вообще общение — это такая сшибка облачных фронтов. Так не у всех, конечно. Когда я уходил, краем глаза увидел сидящего за соседним столиком Кирилла Серебренникова. Он заказал себе какое-то большое красивое и, кажется, мясное блюдо, его визави тоже заказал себе что-то (с зеленью) — и они ели и разговаривали. Для меня это ситуация невероятная — не в осуждение, речь не об этом. Я ничего не ел и не пил, и мои собеседники тоже. Может, и заказали что-то, но не притронулись, потому что разговор, по-моему — это взаимное впрыскивание энергии, это такой процесс, что не до еды.

Самым неожиданным в нашей беседе была фраза девушки. Она сказала, что хотела поговорить со мной потому, что я единственный человек сейчас в этом окружении, который своей деятельностью воспроизводит настоящий смысл. Это было очень приятно, тем более что я сам считаю, что занимаюсь воспроизведением смыслов.

А вообще, я такой средневековый человек. Поэтому, наверно, мужчина, с которым мы беседовали, написал мне потом письмо: у него было ощущение, будто я давал ему персональное представление. Я надеюсь, что он имел в виду мистерию, но что-то мне подсказывает, что он имел в виду что-то другое. «Представление» — это очень неприятное слово, но я думаю, оно точно характеризует то, что там происходило. Я сознательно пошел на то, чтобы все было для меня как можно менее комфортно, потому что я часто лукав и ищу куда убежать. И поэтому отлично знаю, что выходить на аудиторию мне проще, чем общаться один на один. Поэтому на облегченный способ разговора я не пошел. Выбрал самый мучительный. И для них, и для себя. Ибо если бы мы говорили втроем, а не тет-а-тет, то я бы гораздо больше врал, это была бы эстрада, а не общение.

Ну а зачем они пришли? — вы спрашиваете. Я думаю, для того, чтобы получить какое-то стыдное удовольствие. Это всегда так. Потому что я всегда подставляюсь, выворачиваюсь. Мое занятие состоит в том, чтобы подставляться — на сцене, в стихах, говоря наедине. Вот они и пришли, потому что мое существование для многих живых людей — затягивающее событие.{-page-}


ЮЛИЯ  ЛАТЫНИНА

У меня в тот день был эфир, голова была занята другим, и мне как-то даже не пришло в голову думать о том, с кем мне предстоит разговаривать. Ко мне на встречу пришли четверо молодых людей, причем одна девушка присутствовала в лице своей мамы. Сама девушка не смогла прийти, потому что работала в это время, а если человек работает вечером в субботу, это бесспорно достойно уважения. Мы говорили об интересных, но очень печальных вещах. Например, о том, какой прок России от демократии, если голосовать будут нищие, и все в таком духе.

На радио я больше люблю рассказывать, а в личном общении предпочитаю слушать. Поэтому я была против того, чтобы разговаривать наедине с каждым конкретным человеком, ведь говорила по большей части я, так что было удобнее и логичнее делать это группой. Мы беседовали с очень глубокими ребятами, из которых, как мне кажется, может выйти толк, а вопросы, которые они задавали, были настолько замечательными, что я невольно изменила себе и говорила больше, чем слушала.

Меня сильно расстроило, что двое из них собираются уезжать за границу, и, видимо, навсегда. Мы заговорили об учебе, они сказали, что хотят поехать учиться. Я спросила их: а дальше что? Очевидно, при тоталитарной системе мы все сидели в банке, но система трепетно относилась к утечке мозгов. Современным халявщикам нужно, чтобы все отсюда уплыли и осталось только отребье.

Самые большие и грустные вещи, которые мы обсуждали, касались истории и культурологии, — даже не столько русской, сколько всемирной. У каждого государства были в истории периоды процветания и периоды угнетения. Была Екатерина, а потом были Павел и Петр III. Но Россия ведь пережила эти периоды, как и множество других государств. В момент глобализации непрерывное развитие мира прерывается. Научно-технический прогресс в сочетании с открытыми границами дают чудовищные результаты. Страны Латинской Америки уже не смогут полноценно развиваться, они навсегда застряли в своем сегодняшнем положении, потому что все лучшие умы отчалили в Америку.

Вот потому мне так грустно было слышать, что двое из моих собеседников собираются эмигрировать. Хотя, несмотря на то что все лучшие люди стремятся уехать, кафе было просто-таки переполнено. Даже странно.


АНДРЕЙ  ЕРОФЕЕВ

Смоделировано все было естественно, мне происходящее напомнило о французских кафе, где люди встречаются и разговаривают по делу — преподаватели со студентами, например. Кто-то праздновал, кто-то целовался, а мы говорили, и это была вполне естественная обстановка.

Я в этой Ночи музеев выступал, по замыслу Кати Деготь, в виде живого, говорящего экспоната и не имел, конечно, никакого представления, кто придет со мной беседовать. Толпы не получилось — пришли пятеро. Трое юных художников, начинающий искусствовед и молодой преподаватель-социолог. Все люди очень симпатичные и искренне любящие актуальное искусство. Мы старались говорить по существу, но
в то же время как бы репетировали роли в жанре мини-спектакля «разговор об искусстве на дискотеке». Вокруг целовались, пили пиво, танцевали, а мы исправно делали вид, что нас больше всего занимают симулякры и бодрийяры. Пытались в буквальном смысле слова докричаться друг до друга. Прикольно.

А поразило меня то, что мои собеседники — вольные люди в свободной стране — думали и говорили так, будто они никогда не покидали пределов Садового кольца и словно бы все их жизнепонимание было выстроено по нормативам великой державы, встающей с колен. А может, мои собеседники просто так подстраивались под меня?{-page-}


КИРИЛЛ  СЕРЕБРЕННИКОВ

Я шел на встречу после работы, очень устал и был не в состоянии даже предположить, что это будет за беседа и кто придет со мной встретиться. Вообще, я часто разговариваю с людьми, так что готовиться к разговору не пришлось. Могу отметить, что все мои собеседники производили впечатление прекрасных, умных, эрудированных и светлых людей.

Мы говорили на самые разные темы, это были именно разговоры, а не интервью, а о чем мы говорили конкретно — не могу припомнить, у вас же запись есть! Помню, что было очень шумно, накурено, всё вокруг напоминало о «Евровидении», под конец у меня разболелась голова, а утром надо было за границу улетать. Вот только не уверен, удовлетворил ли я интерес своих собеседников.


СЕРГЕЙ  МОСТОВЩИКОВ

Главное, что можно сказать про эту беседу — это то, что портал OPENSPACE.RU попросил меня поговорить с парой людей в Ночь музеев, и я поговорил.

Естественно, мои собеседники произвели на меня впечатление. Неизгладимое. Я не знал, кто это будет, ожидал, что придут такие, знаете, городские сумасшедшие. В итоге один из них оказался журналистом, что само по себе нелегко, а вторая — матерью шестерых детей. Она призналась мне, что в Ночь музеев ей меньше всего хотелось бы со мной разговаривать, но она, стиснув зубы, все же приехала, потому что она мать шестерых детей и привыкла к ответственности. Мы замечательно побеседовали, несмотря на эти обстоятельства.

К беседе я готовился, но не то чтобы серьезно. Помылся вот, например. О чем мы говорили — совершенно не помню. Помню, что нажрался. Наверное, мы говорили об идиотии в нашей жизни. Они мне задавали какие-то вопросы, а я отвечал. Вообще, я много говорю, так что проблем с этим, наверное, не было.


OPENSPACE.RU еще раз искренне благодарит кафе АРТЕFAQ за помощь в осуществлении проекта.

Посмотреть всю галерею


Другие материалы раздела:
Антифа, который не хочет быть антифа, 20.05.2009
Алексей Яблоков. Сусло истины, 13.05.2009
Михаил Казиник. Хроники кризиса-5. Кому на Руси, 12.05.2009