Путин, перестройка и смерть

СТАНИСЛАВ БЕЛКОВСКИЙ о том, что Путину не спастись

Имена:  Владимир Путин

 

Долго я был пессимистом, могу нынче немного позволить себе побыть оптимистом. Очень осторожным, ибо иначе в России нельзя.


Перестройка и смерть

Чем дальше Владимир Путин ведет свою президентскую кампанию на фоне нарастания протестных настроений, тем чаще приходится слышать от скептически настроенных сограждан два интересных тезиса:

1. Путин озверел, ни на какие серьезные уступки он идти не хочет и не собирается.

2. Митинги, шествия и т.п. рассосутся сами собой, и власть о них просто забудет, а значит, уличный протест в конечном счете неэффективен.

Мне представляется, все такие разговоры желательно бы пресечь в зародыше.

По пунктам.

Во-первых, Путин уже пошел на достаточно серьезные уступки. Изменение порядка регистрации партий, выборов губернаторов и т.п. — это они и есть. Или кто-то думает, что все эти решения Медведев (хе-хе) принял без Путина?

Да, на риторическом уровне премьер, бывший и наиболее вероятный будущий президент, с каждым днем становится жестче и хамоватее. Но это — предвыборное. Он считает, что такая тональность должна понравиться тем 35—37% избирателей, которые 4 марта действительно за него проголосуют. (Для победы в первом туре, т.е. для чаемых 52—55%, 15—18% придется накидывать, как ни крути.)

Но другую, невидимую руку ВВП уже протягивает Болотной площади и проспекту Сахарова. Это — прямой результат состоявшихся уличных протестов. Не было бы митингов — не было бы и политических реформ, которые мы сегодня наблюдаем.

Итак, мой ответ на вышеозначенные пп. 1—2:

1. Путин уже идет на попятную, идет в реальном времени, и очень серьезно.

2. Митинги приносят ощутимый результат здесь-и-сейчас, и, стало быть, их надо всячески продолжать.


Внесенные Медведевым с согласия (по инициативе?) Путина в Госдуму законопроекты о переменах в политической системе сегодня принято критиковать, видя в них скорее имитацию реформ, чем реформы. Это так и не так.

Да, Кремль не был бы Кремлем, если б не пытался в конечном счете всех обмануть и кинуть. Такова логика монетократии (всевластия денег), опирающейся на криминальные технологии осуществления власти. А кидалово — важнейшая составляющая любой криминальной технологии.

Но изменение порядка регистрации партий — это наличная реальность.

Система, при которой кандидатуры губернаторов выдвигаются партиями, — это тоже ближайшая будущая реальность, существенно отличная от той, что мы имеем сегодня. Кто бы что ни говорил.

Сейчас мы критикуем законопроекты, о которых пару месяцев назад не могли бы и мечтать. Точнее, не могли бы мечтать до полной смены режима, ухода Путина-Медведева и т.п.

И вот мы уже имеем многое, а нам уже мало.

О чем это говорит? О перестройке-2, и только о ней. Один из характеристических признаков перестройки: запрос на перемены опережает темпы перемен, к которым готова власть. Власть все время отстает от волны претензий со стороны активной части общества. А любые и всякие свершившиеся по инициативе власти перемены, пусть даже офигительные, все равно кажутся обществу недостаточными.

Вспомним горбачевскую перестройку-1. Начиналась она с требования отменить цензуру в СМИ. 1 июля 1990 года цензура наконец была официально отменена. Кто-нибудь это заметил? Кто-нибудь поблагодарил Михаила Горбачева?

Нет. Потому что подобный шаг, с точки зрения перестроечного сознания активного гражданина/горожанина того времени, уже лежал в прошлом. Нельзя благодарить за само собой разумеющееся.

Или, может, кто-то сказал спасибо Горбачеву за свободные выборы президента РСФСР в 1991 году (что за пару лет до того казалось совершенно нереальным)? Конечно же, нет. Мы только ругали Горбачева за то, что он вмешивается в процесс и традиционно — правда, неудачно — пытается помешать Ельцину.

Так происходит потому, что любой, совершенно любой шаг делегитимированной власти ухудшает ее (власти) позицию. А делегитимация власти, как мы много раз писали и говорили, есть важнейшая предпосылка и первичный стержень совокупности процессов, именуемых в просторечии перестройкой.

Теперь мы видим ясно, что вторая перестройка развивается по канонам/лекалам первой. И чем дальше идет процесс, тем больше сходства и совпадений.

Вот, говорят, нынче грозит погром всему прогрессивному на телеканале НТВ — оттуда уходят самые свободолюбивые кадры. Вскоре, вероятно, уйдет и гендиректор канала Владимир Кулистиков (по состоянию здоровья на самом деле), и на смену ему — я где-то слышал — может прийти вырвиглаз кремлевский пропагандист (номинально — журналист с опытом медиаменеджмента).

Да-да. В декабре 1990 года как раз закрыли программу «Взгляд», крупнейший и ключевой рупор идей перестройки-1. Спасло ли это коммунистический режим? Да нет, он рухнул меньше чем через год как миленький.

А в нашей ситуации тем более: одним телеканалом больше, одним меньше — при наличии интернета не все ли равно? И пусть кто угодно говорит, что активно интересующихся политикой в рунете типа не более шести миллионов человек. Чтобы радикально изменить российскую историю (что, на мой взгляд, и происходит на наших глазах), надо два процента населения РФ, то есть меньше трех миллионов. Шесть миллионов перекрывают эту цифру с большим запасом.

Камень, который уже покатился с горы, остановить нельзя. И направление движения здесь даже важнее скорости. Хотя скорость сегодня — не маленькая, не ошибайтесь. Страна изменилась всего за полтора месяца. Да, изменения вызревали несколько лет. Причем неотвратимость их стала очевидной где-то летом 2010-го (желающим хвастливо советовал бы прочитать мой триптих про перестройку-2, появившийся в «МК» в июле — августе позапрошлого года). Но на поверхность все это дело вышло в декабре 2011 года. С этого месяца идет неотменимый перестроечный отсчет, который закончится смертью режима в обозримом историческом будущем.

Вот увидите.


Владимир Путин: вы о…ели!

Я исхожу из того, что Болотная площадь/проспект Сахарова были ответом не столько на 4 декабря и фальсификацию выборов (то лишь повод), сколько на 24 сентября 2011 года и пресловутую «рокировку». Русские образованные горожане (РОГа) были премного оскорблены тем, что а) вопрос о власти в формально демократической стране решается заведомо и совершенно без них (могу сказать — «нас», поскольку и я сам к РОГам немного отношусь); б) у власти на неопределенное время остается лидер, т.е. Владимир Путин, который совершенно не соответствует базовому запросу протекающей русской эпохи.

Об этом базовом запросе мы скажем чуть ниже, а пока — о Путине и логике его поведения (логика эта есть всегда, даже если кажется, что ее вовсе нет, — так мольеровский герой говорил всю жизнь прозой, не догадываясь об этом).

Основная причина и природа протеста РОГов указывают на то, что избранная Кремлем стратегия — «обмен некоторых политических уступок на легитимацию выборов 04.12.2011 и 04.03.2012» — изначально неэффективна.

РОГа ждут ухода Путина. Прежде всего именно этого. Пока Путин остается, выборы легитимными для российской части общества не станут. Даже если какой-нибудь математический гений типа Перельмана докажет, что следующего президента выбрали честно, и даже в первом туре.

Будучи человеком интуитивно достаточно одаренным, премьер-президент это, судя по всему, понимает. Отсюда и главная подспудная тема его предвыборной кампании: вы о…ели!

Если бы ВВП мог, он сделал бы «Вы о…ели!» официальным слоганом кампании.

Каждой своей фразой, всяким жестом он говорит согражданам: да что вы, ребят, окститесь! я дал вам такие возможности, каких не было у русских людей со времен Рюрика, Трувора и Синеуса; при мне, впервые за многие столетия, государство Российское превратилось из жестокого наставника-воспитателя народу своему в равнодушного наблюдателя, следящего только за тем, чтобы народ-ребенок коллективно не вышел из политических берегов; я дал вам беситься и перебеситься; и теперь, едва достигнув неспелого совершеннолетия, вы… Меня хотите на выход? Ищете другого?

Вас обманут, вот увидите.