Застоя не будет

СТАНИСЛАВ БЕЛКОВСКИЙ обещает вместо нового путинского брежневизма вторую перестройку

Имена:  Владимир Путин · Дмитрий Медведев · Патриарх Кирилл

​С тех пор как было анонсировано возвращение Владимира Путина в президенты, повсюду мы слышим разговоры о «начале застоя». Кто-то — как, например, премьерский пресс-секретарь Дмитрий Песков, — оценивает такую перспективу весьма положительно. В приснопамятном (4 октября 2011) эфире телеканала «Дождь» Песков прямо отождествил застой со стабильностью, чаемой абсолютным большинством населения РФ, и легитимировал сравнение В.В. Путина с Л.И. Брежневым как выдающимся лидером, при котором были заложены «основы экономики и сельского хозяйства». Либеральная общественность, напротив, смотрит на новую версию застоя с плохо скрываемым ужасом, видя в этом окончательную утрату перспектив для страны (и себя в стране).

А как на самом деле?


Путин. Версия 3.0.

Насколько можно судить по систематизированным отрывочным сведениям из формального/неформального окружения премьер-министра, фундаментальных рисков и угроз для России Путин в обозримой исторической перспективе не видит. Напротив, склонен полагать, что мы входим в новый цикл процветания, который продлится ориентировочно до 2018—2020 годов.

Модель экономики Путин, разумеется, менять не собирается. Она останется сырьевой. Потому что так проще и надежней. Любые рассуждения о необходимости создания качественно новых секторов, отраслей и т.п. воспринимаются им как демагогия, связанная с желанием разворовать бюджетные деньги в особо крупных размерах.

Чтобы Россия смогла спокойно жить и поддерживать приемлемый уровень экономического роста, необходимо одно: на протяжении нового «цикла процветания» цена на нефть не должна падать ниже $115—120 за баррель. Так, вероятнее всего, и будет. И вообще, нефтяные цены будут в среднесрочной перспективе скорее расти, чем падать. По трем причинам:

а) мировая инфляция: США и Евросоюзу еще не раз придется по полной программе включать печатный станок, чтобы преодолеть беспрецедентный долговой кризис;

б) свертывание атомной энергетики, что неизбежно повысит спрос на старые добрые углеводороды;

в) нестабильность на Ближнем Востоке, обусловленная как «арабской весной», с ее труднопредсказуемыми стратегическими последствиями, так и очередным обострением между Израилем и Ираном, а также распадом израильско-турецкого альянса, который на протяжении десятилетий был важным стабилизирующим фактором.

Так что деньги будут, а остальное приложится. Кроме того, за шесть лет можно провести очередную «большую» приватизацию, которая способна принести бюджету до $200 млрд. (Продадут контрольные пакеты акций «Роснефти», Сбербанка, ВТБ, блокирующие — РЖД и электрических компаний, ну и еще кое-что.) Это хорошее подспорье, не только финансовое, но и имиджевое (государство уходит из экономики! — закричат тут швамбраны все).

Никакой системной демократизации/либерализации сверху, конечно, не будет. Поскольку они вредны. Никто не хочет разделить судьбу либерализаторов прошлого вроде Александра II или Михаила Горбачева.

Но отдельные шаги, похожие на либерализационные, могут быть предприняты. Типа, например, создания Общественного телевидения на базе канала «Россия 1». «Общественное» телевидение будет таким же зависимым, как и необщественное (антиобщественное) — за счет денег, рубильника и самоцензуры телевизионного топ-менеджмента. Но выглядеть будет все это довольно демократичненько.

Вообще, в предстоящие годы процветания — где-то открыто, а где-то с помощью утечек, намеков и т.п. — будет культивироваться образ «нового Путина», близкого скорее к модели первых лет его пребывания в Кремле, нежели этапа, начавшегося с делом ЮКОСа в 2003 году. Путина, который сделает все, что сделал бы на его месте Медведев, только лучше, потому что Путин сильнее. Приватизация вкупе со всякими симулякрами типа «общественного телевидения» поможет сформировать и закрепить этот образ — чтобы любой Валдайский клуб был доволен.

Запад, по мнению условного Путина, серьезно вмешиваться в наши дела не станет. Во-первых, там у них у самих проблем полно. Во-вторых, новая приватизация приведет на российский рынок большие и влиятельные корпорации, которым для защиты своих же инвестиций придется в любых сложных ситуациях нас обелять и защищать.

        Но никто совсем не умер,
        Они все спаслись.
        Всех они вдруг победили
        И поднялись ввысь!..

Что и требовалось доказать: третий срок Путина не будет ничем отличаться от несостоявшегося второго срока Медведева (с поправкой на психологические нюансы). Дискуссия «Путин или Медведев», которую нам упорно навязывали вплоть до 24.09.2011, оказалась, конечно же, пустой тратой времени.


Либеральная общественность. Версия 3.0.

Как это часто бывает, либеральная общественность РФ в основном согласна с Владимиром Путиным. Хотя и с обратным знаком.

Основные тезисы статусных/титульных представителей либеральной общественности таковы:

а) нас ждут 12 лет беспросветной путинщины, периода отсутствия каких бы то ни было перемен;

б) мы надеялись на модернизацию и Медведева, а теперь не будет ни того, ни другого;

в) мы верили Медведеву даже чуть больше, чем себе, а он нас предал и кинул;

г) к 2024 году, когда истечет четвертый путинский срок, мы станем совсем старенькими и никому не нужными;

д) нет никаких рычагов, чтобы что-либо серьезное в путинской России поменять;

е) в свете пп. а — д, возможно, «пора валить» ((с)).

Не даю эти тезисы более развернуто, так как тут всё всем хорошо известно и понятно.


Перестройка. Версия 2.0.

Попробую возразить сразу и условному Путину, и либеральной общественности (тем более что их оценки, как сказано выше, различаются только знаком, а по модулю почти совпадают).

Для начала — про нефть как живительный эликсир РФ-стабильности.

На мой взгляд, Путин прав только в том, что нефтяным ценам, как всегда, поможет затяжная нестабильность на Ближнем Востоке. Тем более что на эти вещи мы можем влиять, причем активно. Вот, например, съездил Патриарх Кирилл в Дамаск поддержать президента Башара Асада — и Сирию тут же «засуспендили» в Лиге арабских государств. Я думаю, стоит Святейшему посетить Иерусалим с Тегераном — и удар Израиля по Ирану станет неизбежным. С последующим скачком нефти до $200 за баррель.

Что до других путинских аргументов — тут сложнее. С одной стороны, да, инфляция должна стимулировать рост нефтяной цены. Но с другой — в этой цене есть весомая спекулятивная составляющая, на которую США и ЕС вполне могут повлиять, в том числе прямыми регуляторными методами. Грубо говоря, как раскрутили нефть, так и скрутят обратно, если что. А мировая рецессия, весьма вероятная как следствие долгового кризиса, может быстро привести цены на нефть в соответствие с реальным спросом. И мало (то есть много) России тогда не покажется.

Не говоря уже о том, что инфляция потребует опережающего роста нефтяной цены. Там, где сегодня хватает $115, завтра уже и $150 за баррель может не хватить.

Теперь про атомную энергию. Основной заменой ей становится природный газ. Роль же России как поставщика газа, весьма вероятно, будет в среднесрочной перспективе снижаться. Потому что в мире активно открывают новые месторождения сланцевого газа; Газпром подорвал свою репутацию надежного поставщика тремя газовыми войнами нулевых годов; Евросоюз и Турция таки дожмут альтернативный [российскому] маршрут доставки газа из Центральной Азии в Европу, будь то Nabucco или что-нибудь иное.

Так что не все так просто с факторами, призванными гарантировать минимум $115 за баррель на шесть лет вперед.

Но бог с ними, с углеводородами. Поговорим о главном. Об истории.

Сегодня не может быть никакого «начала застоя». Поскольку застой у нас начался еще 12 лет назад — в 2000-м, в момент первого пришествия Владимира Путина.

Путин и был выдвинут в президенты семьей Бориса Ельцина (и близкими к ней бизнесменами), чтобы после революционных девяностых годов обеспечить застой. Это значит: гарантировать долгосрочный status quo в большинстве сфер и параметров русской жизни.

Например.

Status quo в вопросах приватизации. Что уже приватизировано, то приватизировано. А дальше — посмотрим, как пойдет.

В распределении политических ролей. Вот есть только одна партия власти, одна главная, она же левая оппозиционная партия (КПРФ), политическое представительство национализма (ЛДПР), интеллигенции («Яблоко») и т.п. Каждый политический игрок занимает свою нишу на эксклюзивной основе, появление новых игроков (кроме технических) и их жесткая конкуренция со старыми исключается.

В распределении интеллектуальных ниш. Вот есть такие эксперты по политике, такие по экономике, эдакие — по международным отношениям. А других просто не бывает. Зачем другие?