Пришествие ремесленников

Эдуард Дорожкин · 09/10/2008

На рынке недвижимости предреволюционная ситуация: низы не хотят и верхи не хотят. Покупатели ничего не покупают, потому что уверены: будет обвал — и все то же самое можно будет приобрести втрое дешевле. Однако и продавцы ничего не продают, потому что знают, что рост неизбежен

О том, что в стране кризис, я, в общем-то, мог бы и не узнать, если бы не моя гламурная подруга Екатерина. В известном смысле с женщинами иметь дело очень просто: всегда знаешь, когда они звонят выпивши, — ощущение такое, что у собеседницы заложен нос и она как бы с трудом сдерживается, чтобы не сорваться в рыдания. «Мне страшно», — сообщила Екатерина с хорошо узнаваемой интонацией ровно в тот момент, когда я садился в такси из Шереметьево-2. «А мне нет». — «Почему?» — «Потому что у меня нет ничего, кроме долгов». Нечего, так сказать, терять, кроме аннуитетного платежа по ипотечному кредиту. «А скажи: в твоей газетенке, — Екатерина сочла нужным употребить именно это слово, — на последней полосе разве нет рекламы некой компании на букву «М»?» Я был вынужден признать, что есть. «Считай, что была», — подруга была очень расстроена и делала все, чтобы вогнать в печаль и меня тоже. Не тут-то было. «Уйдут брульянты — придут ассенизаторы, они давно просятся к нам», — парировал я. «Ну-ну», — Екатерина была очень недовольна. Я в тот момент вдохновлялся словами мудрого человека Алексея Германа, которые приведу лишь в конце заметки, и сейчас станет ясно почему.

Системный финансовый кризис отличается от временных трудностей так же сильно, как современные ОРВИ, унижающие саму природу человека, отличаются от милых апельсиново-лимонных ОРЗ из нашего детства. С ОРЗ бороться очень просто: я всегда иду в ресторан Дома кино, беру мясной нарез, борща, водки и чаю с лимоном в подстаканнике с надписью «МПС СССР». Потом — домой: свежая серия «Отчаянных домохозяек», ножки в тепло, шарф и грелка. Финансовый кризис на следующее утро, в отличие от простуды, не проходит.

Первыми из рекламодателей отозвали свои модули крупные застройщики. Очевидно, чем выше забираешься, тем больнее падать. Вслед за ними уменьшили рекламные площади банкиры. «На неопределенный период времени» приостановили размещение страховщики. Даже Bentley и Maserati подумывают о свертывании объемов. Все остальные вроде на месте.

В дни финансовых невзгод человек готов отказаться от лишнего — от новой квартиры, от страховки, от автомобиля как роскоши, но кров, еда и одежда не денутся никуда. Существуют неотменяемые потребности: я с некоторым изумлением должен отметить, что в их число входит также ландшафтный дизайн и посещение салонов красоты. Зачем же мы приобретаем все прочие излишества в нечрезвычайное время — и даже иногда печалимся, если что-то из них нам не досталось? Кризис очень внятно обозначает реальные, а не выдуманные надобности человека: наш рацион первой необходимости значительно скромнее, чем может показаться в сытые мирные годы.

Мысль о том, что любой кризис полезен обществу, в целом не нова. Огромные надежды возлагали и на крах 1998 года. Сейчас понятно, что им не суждено было сбыться. Нынешняя свистопляска должна вроде вогнать еще один гвоздь в крышку гроба luxury, почти в буквальном смысле заменив ювелиров на ассенизаторов, плотников, кровельщиков, портных и так далее. Одна моя знакомая, владелица сети салонов элитного постельного белья, сформулировала так: наступает эпоха ремесленников — в противовес кончающейся эпохе предпринимателей, действительных и мнимых.

Еще одним частным, но для меня лично очень важным следствием кризиса стало наступившее вдруг осознание того, что у всех вокруг имеются деньги. В том числе у тех, кто на просьбу дать взаймы всегда отвечал: «Я бы дал, но ты же знаешь, нет ни копейки». Сейчас они звонят почти с требованием избавить их от рублей, долларов и евро, которые в любой момент могут превратиться в труху, вложить их во что-нибудь полезное, доброе, вечное — «ну у тебя же есть там какие-то участки».

Жить, зная, что в любой момент можешь остаться без трудовых сбережений, конечно, нелегко, я понимаю. Но об этом нужно было думать раньше: на рынке недвижимости предреволюционная ситуация: низы не хотят и верхи не хотят. Покупатели ничего не покупают, потому что уверены: будет обвал — и все то же самое можно будет приобрести втрое дешевле. Однако и продавцы ничего не продают, потому что знают, что рост неизбежен, и откладывают до «греческих календ», как говорят французы. Это такой театр Эжена Ионеско: покупатели и продавцы очень много друг другу говорят, созваниваются, встречаются в офисах риелторских контор, но никакой коммуникации на самом деле не возникает, одно только сотрясение воздуха.

Интервью с режиссером Алексеем Германом, позволившее мне столь дерзко дать отпор гламурному отчаянию, было опубликовано как-то в журнале «Культ личностей», имевшем несчастье выпустить первый номер ровнехонько в кризисный август 1998-го и безвременно сойти со сцены. В нем Герман среди прочего коснулся актуальной сейчас темы: как быть, когда больше нет денег. Сценарии никому не нужны. Фильмы закрыты. Подхалтуривать не дают. Эту казавшуюся тогда гипотетической ситуацию режиссер моделировал в связи с наступлением цензуры, а не как результат финансового кризиса. Но какая, в сущности, разница. Так вот, питерский гений был невозмутим: «Я не боюсь. Продам отцовскую дачу».

Ужас теперешней ситуации заключается, в частности, в том, что продать дачу нельзя. Можно только сдать по дешевке ассенизатору, обслуживающему поселок Репино, где, собственно, и проживает на даче затворник-режиссер. Это будет вклад в становление нового справедливого общества ремесленников. Покой и справедливость у нас всегда ведь в будущем времени.

Автор — главный редактор газеты «На Рублевке»

Еще по теме:
Три вопроса о кризисе
Линор Горалик. Мода во времена кризиса
Евгения Пищикова. Первые увольнения и туманные надежды
Евгения Пищикова. Тревожненько
Владимир Санин. Медиарынок и кризис: мягкая посадка почти для всех
Федор Сваровский. Журналисты в кризисе
Андрей Лошак. Аривидерчи, нулевые!

Ссылки

Версия для печати

Вставить в блог

Общество / Новости

Все новости ›

Самое читаемое