«Калисто» Кавалли и «Орфей» Монтеверди

О богах, героях и постановочных тенденциях

О богах, героях и постановочных тенденциях

Cavalli — La Calisto
Starring: Maria Bayo, Marcello Lippi
Director: Herbert Wernicke
Conductor: Rene Jacobs
Harmonia Mundi (2007)

Шедевр знаменитого режиссера и сценографа Герберта Вернике — одну из самых живых, глубоких и интересных постановок барочной оперы — наконец-то выпустили на DVD. Речь идет об опере «Каллисто» венецианца Франческо Кавалли, которая была написана в 1651 году на сюжет из Овидиевых «Метаморфоз». Известно, что многие оперы Кавалли, несмотря на приставку seria, отличались гротескным юмором и обилием бытовых персонажей, схожих в своем поведении с характерами Commedia Del'Arte. Да и сам сюжетец о том, как Юпитер соблазняет невинную нимфу из кортежа Дианы под видом этой самой Дианы, несмотря на все страдания главной героини, выглядит как минимум двусмысленным.

Вернике — обычно такой скупой и лаконичный, скорее сковывающий своих героев в «говорящем» за них пространстве, в «Каллисто» изменяет своим привычкам и создает удивительное в своей мобильности и разомкнутости пространство. Впрочем, на первый взгляд — реннесансная коробка сцены со скошенным просцениумом и нарисованными прямо на стенах знаками зодиака выглядит душной и клаустрофобской. И только зияющая дыра не месте Большой медведицы (той самой, в которою будет обращена несчастная нимфа) намекает на скрытые возможности этой итальянской бомбоньерки.

На самом деле каждый сантиметр этой сцены напичкан машинерией — все движется, поднимается, опускается, пряча, исторгая и превращая персонажей и пейзаж когда угодно, во что угодно. Волшебства барокко то и дело прорывают лаконичную пустоту этой ренессансной коробки. А все Сильваны, Паны, Сатиры, Гермесы и Эндимионы оказываются Арлекинами, Пьеро и Труффальдинами.

Характерная дельартовская пластика (немного подсмотренная у другой театральной легенды ХХ века — Джорджо Стрелера) и жесткий рисунок каждой роли не дают размашистому комикованию превратится в капустник. А печальный финал, где Юпитер, бессильный вернуть любимой медведице прежний девичий облик, отправляет ее на небо, а Диана заставляет своего любовника уснуть вечным сном в горах, достигает глубин если не Чехова, то Пиранделло.

Главная звезда постановки — прелестная и голосистая Мария Байо, в свободных и теплых фиоритурах которой так слышны уроки ее великой учительницы — Тереза Бергансы. Остальные певцы — крепкие «аутентисты» 1990-х. В большинстве своем они вполне уместны вокально и заразительны актерски. А всей этой барочной вакханалией темпераментно и тонко дирижирует Рене Якобс, в нужных местах рассыпаясь клавесинно-лютневыми барочными завитушками, а в других — на полную катушку включая бубенно-трещоточный танцевальный драйв Поразительно, что за 12 лет со дня премьеры этот спектакль не состарился ни на день.

Monteverdi — L'Orfeo
Starring: Simon Keenlyside
Conductor: Rene Jacobs
Director: Trisha Brown
Harmonia Mundi (2007)

Еще один классический образец удачной постановки старинной оперы. В данном случае оперного краеугольного камня — «Орфея» Клаудио Монтеверди. За пультом — тот же Рене Якобс. В «Орфее» у него конкурентов куда больше, чем в «Каллисто». И в варианте CD это не та запись, которую я бы поставил на первое место среди многочисленных «Орфеев». Но для DVD Якобс с его горящим глазом и интригующей улыбкой — самое то. Он вполне вписывается в замысел режиссера. Вернее, хореографа. Вернее, их обоих в лице Триши Браун.

Вообще-то это имя свято чтут лишь поклонники современного танца (в то время как ее соратник по хореографическим безумствам американской молодости — Боб Уилсон — пожинает славу реформатора мирового театра). Станцевать оперу сейчас пытаются многие знаменитые хореографы. Самые заметные примеры — Пина Бауш и Саша Вальц. И когда прошлым летом «Орфея» Триши Браун возобновили на фестивале в Экс-ан-Провансе, для которого он был поставлен десять лет назад, этот спектакль показался лишь частью общей тенденции. Однако же он не продолжение — он начало этой волны пляшущей оперы.

Первый же кадр пролога опрокидывает тебя навзничь — огромный небесный круг и кувыркающийся в воздухе не то Амур, не то Гений музыки создают полное ощущение, что ты задрал голову вверх или лежишь на полу, а над тобой висит барочный плафон.

Язык тела, изобретенный Браун для хитросплетений мадригальных ритурнелей и возвышенной монодии так точен и прост, что ее танцевальная труппа растворяется в поющих хористах, изображающих пастухов. Смотреть на это довольно забавно и весело до того момента, пока не становится очевидно, что Орфей ведом этой группой пастухов навстречу своей горькой судьбе и ни сил, ни желания сопротивляться этому пляшущему кортежу у него нет.

Эстетика этого спектакля и даже отдельные жесты сильно «пахнут» Уилсоном и его японско-египетским минимализмом. Но Браун, в отличие от своего земляка и бывшего соратника, взрывает эту строгость линий захватывающей моторикой танца. Ей никогда не вытерпеть напряженной уилсоновской статики, да она и не пытается.

Центр притяжения этого спектакля — молодой Саймон Кинлисайд, чей благородный и мощный баритон закономерно выбивается из череды остальных барочных солистов. Его Орфей — мятущийся красавец интеллектуал в стиле Джереми Айронса, который куда более по-свойски обращается с богами, нежели с пастухами. А трагедия его манит куда больше пасторали.