Мурашки по спине – не критерий искусства

В классической музыке целая когорта произведений называется – вполголоса, конечно, и тем более уж не на страницах печати – «музыкой для фигурного катания»

Недавно на фестивале в Плёсе я встретил моего друга Игоря Порошина, чьему блестящему перу спортивного журналиста я всегда так завидовал.

– Игорь! – бросился я к нему. – Какую прекрасную колонку ты написал про фигуриста Плющенко!

Игорь кисло улыбнулся: ему уже надоело, что его столько хвалят.

– Но знаешь… – сказал я. – А я ведь не совсем с тобой согласен. И даже хочу с тобой поспорить, – вдруг решился я, не ожидав от себя такой наглости.

Тут Игорь, напротив, заинтересовался и с приветливым видом приготовился меня выслушать. Но зазвенели бокалы, и наша беседа оборвалась.

Колонку Игорь написал о музыке, под которую танцует фигурист Плющенко. Игорь сетовал на то, что названный спортсмен, у которого он продиагностировал исключительный талант, не стремится выбирать для своих выступлений шедевры классической музыки, а катается под всякую дрянь. Мой друг Игорь не из тех людей, кто сидит сложа руки, видя торжество дурного вкуса, поэтому он включился в дело и свел Плющенко с одним из хореографов Мариинского театра. Тот попытался поставить для фигуриста номер на классическую музыку, но ничего из этого не вышло: Плющенко, при всем его необыкновенном таланте, не смог под нее подстроиться и уехал бороться за спортивную честь России, прихватив с собой фонограмму с музыкой из сериала «Бандитский Петербург». Игорь ставил в пример фигуристу Плющенко спортсмена из Канады, который тем временем катался под Стравинского и Римского-Корсакова.

Как патриот, я так же расстроился за Россию и за ее талантливого, но неправильного сына Плющенко, как и мой друг Игорь. Несогласие мое вызвал другой аспект. Все-таки фигурное катание не искусство, а спорт, подумал я. Надо ли так уж женить высокую культуру и каток, на котором набирают очки? Или лучше сохранить то и другое в чистоте, в независимости друг от друга, не устраивая путаницы близких, но все же разных отраслей?

Опасность сближения людьми искусства ощущается. Недаром же в классической музыке целая когорта произведений называется – вполголоса, конечно, и тем более уж не на страницах печати – «музыкой для фигурного катания».

Адажиетто из Пятой симфонии Малера – типичная музыка для фигурного катания. Помните, то адажиетто, которое Висконти приспособил для фильма «Смерть в Венеции»? Лучше всего подошло бы для мужчин-одиночников. Так и вижу какого-нибудь кудлатого красавца, который в кульминации на кадансовом квартсекстаккорде воздевает руки к куполу стадиона, проплывая под ним по эффектной кривой траектории.

Ре-бемоль-мажорная вариация из Рапсодии на тему Паганини Рахманинова – та, что самая экстатичная, – вот замечательный образец музыки для фигурного катания. Здесь, наверное, лучше бы пару: он пусть будет страстный, со впалыми щеками, а она – пухленькая и вся в блестках.

Похоже, что краеугольные образцы музыки для фигурного катания написаны в начале ХХ века. Но ведь Рахманинов не написал бы ре-бемоль-мажорной вариации, если бы не существовало ре-бемоль-мажорной темы из увертюры-фантазии Чайковского «Ромео и Джульетта». Чем тоже не музыка для фигурного катания? Ноги между тем растут из куда более стародавних времен.

Барокко! Почему нам так нравятся медленные арии Генделя или Вивальди, лучше всего в исполнении контратеноров, приводящие нас в состояние транса? Например, ария Генделя Lascia ch’io pianga – помните, та, которую Ларс фон Триер приспособил для фильма «Антихрист»? Потому что это музыка для фигурного катания.

А теперь спросите у тех, кто изнывает от счастья, слушая «транс-арии» Генделя, нравится ли им Адажио Альбинони. Так называется хитовая подделка, которую написал в ХХ веке один пройдоха-итальянец. «Фи, нет! – ответят они. – Это же музыка для фигурного катания».

Музыка для фигурного катания есть у Баха (медленные части скрипичных концертов), Моцарта (минорные медленные части фортепианных концертов), Шуберта (соль-бемоль-мажорный экспромт), Шопена (ноктюрны и баллады), Шумана, Листа, Шумана – Листа, Грига, Дворжака, Скрябина, Равеля и многих других, чье творчество вызывает – теперь внимание! – комок в горле и мурашки по спине.

Помнится, мы однажды спорили с известным биофизиком Витольдом Анджапаридзе о критериях в искусстве.

Я сказал Толику, что ценю искусство, в котором содержание выражается через правильное соотношение пропорций.

– Это очень умозрительный подход, – возразил Толик. – Ты должен больше доверять сердцу. Мой критерий – это комок в горле и мурашки по спине.

– Хорошо, – ответил я. – Сейчас я тебе покажу, как создается искусство, отвечающее предложенному тобой критерию.

По счастливому стечению обстоятельств у меня в это же время гостил трубач-аутентист Зарастро Кренкель, звезда фестиваля старинной музыки в Брюгге. Мы пошушукались с ним и подошли к роялю, я наугад открыл сборник одноголосных диктантов Ладухина и проиграл один из них.

– Как тебе тема? – спросил я Толика.

– Примитив и убожество.

– А вот послушай теперь.

Я сыграл ту же тему, но уже с аккомпанементом, стараясь левой рукой брать верные гармонии. Потом я сымпровизировал некую середину, не менее убогую, чем сама тема. Потом вернулся к теме и повторил ее чуть больше эмоционально и с чуть более цветистым аккомпанементом. Затем сделал модуляцию в тональность на полтона выше, а Зарастро Кренкель, которого я заранее подговорил, в этот момент красиво заиграл ту же тему на трубе. В самом конце я взял звучный аккорд. На том мы и закончили.

К горлу Толика подступил комок, а по его спине пробежали мурашки.

– Теперь ты понял, как это делается? – спросил я Толика.

– Да, – ответил Толик. – Нужно правильно рассчитать соотношение пропорций.

Я осекся, но понял, что Толик прав: во всех перечисленных мною примерах музыки для фигурного катания пропорции рассчитаны очень хорошо.

Вот это-то, видать, и мешало фигуристу Плющенко кататься под классическую музыку! Комок от нее, может, и подступает, мурашки, может, и бегут. Да вот только пропорции рассчитаны больно уж хорошо. «Бандитский Петербург» с бандитским расчетом пропорций фигуристу куда удобнее.

Поэтому, видать, все-таки разные вещи – фигурное катание и классическая… (нет, другое хотел сказать) и музыка для фигурного катания! Может быть, и пусть себе живут отдельно? А, Игорь?