Российский национальный оркестр национализирован

Хотел Михаил Плетнёв или нет — он этого дождался. В пантеоне старых и заслуженных он занял место умершей Вероники Дударовой

Имена:  Михаил Плетнев · Сергей Марков

Перемену статуса несколько дней назад мне лично подтвердил Михаил Плетнёв. Российский национальный оркестр более не является частным и независимым. Теперь он Государственное учреждение культуры, как и любой другой оркестр. В том числе, саркастически добавил Плетнёв, как «оркестр балалаечников».

Еще недавно мы волновались, что РНО вот-вот прекратит существование. Когда я не увидел Сергея Корниенко в группе контрабасов, зато увидел его в оркестровой яме Большого театра, то подумал, что это конец. Корниенко был одним из основателей РНО, вместе с Плетнёвым.

Волновался и Плетнёв. «Приходишь и думаешь: ну что? Объявить, что оркестр, со всем его накопленным потенциалом, распускается?» Неопределенности положен конец. Государство протянуло руку помощи. Теперь музыканты ГУК ^* РНО будут получать зарплату из бюджета Министерства культуры.

Такому повороту событий Плетнёв сопротивлялся, сколько мог. Сегодня он не рад и не горд. Он сдался, покорился обстоятельствам. «Будем государственными, раз иначе нельзя» — его слова.

Национализация не первый яркий момент в биографии плетнёвского оркестра. Все двадцать лет существования он попадал на своем творческом пути во всяческие передряги. Само создание РНО было величайшим актом вандализма по отношению к лучшим симфоническим оркестрам Москвы. Плетнёв жестоким образом обидел Евгения Светланова, Владимира Федосеева и Большой театр, когда увел в РНО по двадцать лучших музыкантов из каждого оркестра. В этих оркестрах уровень качества тут же заметно просел. Зато РНО в короткое время сыгрался и стал играть лучше всех в России. Общественные ожидания этому способствовали. В конце 80-х — начале 90-х все старое, ветхое, государственное уходило в историю, а вперед рвалось все новое, молодое и независимое. Как объяснил мне однажды музыкант РНО, перешедший к Плетнёву от Светланова, в первые годы перестройки им и его коллегами владело чувство эйфории, когда все надеялись на недалекое прекрасное будущее и несли деньги в банк «Чара».

Государство дало оркестру разрешение взять имя «Российский национальный оркестр». Президент Ельцин дал право частному оркестру выступать в мире от имени нации, радуясь, что больше оркестр ничего не просит.

«Государство нас обеспечить не сможет, у него другие приоритеты, — объяснял мне в середине 90-х директор РНО Сергей Марков. — Государство даст сначала всем старым и заслуженным. А Михаил Васильевич ничего не дождется, потому что он молодой».

После того как оркестр обрел мировую славу, пошли приключения. Например, появились самозванцы, выступающие под именем РНО, и с ними пришлось судиться. Потом руководить РНО надоело самому Плетнёву; на месте главного дирижера появился Владимир Спиваков, которому, однако же, вскоре дали понять, что он всего лишь наемный работник. Тогда Спиваков повторил дело Плетнёва и создал свой оркестр, уведя в него половину РНО. Тот музыкант, который перешел когда-то к Плетнёву от Светланова и испытывал эйфорию, перешел от Плетнёва к Спивакову, уже никакой эйфории не испытывая. Были и другие приключения: смена главного дирижера на дирижерскую коллегию, несостоявшееся организационное объединение с оркестром «Русская филармония», несостоявшееся приглашение главным дирижером Владимира Юровского, увольнение директора Маркова и многие другие события, благодаря которым оркестр создавал информационные поводы независимо от своих выступлений, удачных или нет.

Все это время Плетнёв и руководство оркестра надеялись, что государство оценит вклад РНО в дело процветания русской культуры и даст оркестру приличный грант. Но в глазах государства РНО, зарегистрированный как частная инициатива одновременно в двух государствах — РФ и США, был неким бизнес-проектом, поддержки не заслуживающим.

Грант поменьше, от правительства, РНО все-таки получил. «Была долгая работа», — вздыхает Плетнёв. Сначала РНО в число грантополучателей включили, потом вычеркнули. Об этом Плетнёв рассказал мне следующую историю: «Я узнал о том, что нас вычеркнули, за день до того, как Путин должен был вручать мне государственную премию. Я сказал: “Владимир Владимирович, как же это понимать? Мне дают премию за мою дирижерскую деятельность, за работу с РНО, а РНО, оказывается, не достоин гранта? Вчера был достоин, а сегодня нет”. Очевидно, — продолжает Плетнёв, — он отдал распоряжение, и нас, к великому удивлению чиновников ФАККа ^**, снова вписали. “Как это получилось? — недоумевали они. — Мы же вас вычеркнули. Кто же вас вписал?” И даже немного испугались», — заключает Плетнёв.

В последние докризисные годы зарплаты нескольких элитных государственных оркестров выросли настолько, что РНО стал им проигрывать, даже получая правительственный грант. Все шло к тому, чтобы сдаться государству. Причин соединилось несколько. Во-первых, объективно экономические (кризис, инфляция, падение спроса на компакт-диски — читайте Нормана Лебрехта). Во-вторых, ослабление менеджмента РНО: директором уровня Сергея Маркова бросаться было, конечно, нельзя. В-третьих, время нынче такое: сегодня в почете не частная инициатива, как в 90-е годы, а госкорпорации. В-четвертых, Михаил Васильевич более не ходит в молодых. Хотел или нет — он этого дождался. В пантеоне старых и заслуженных он занял место умершей Вероники Дударовой, чей бывший оркестр, судя по всему, расформируют.

Став государственным, в творческом смысле РНО ничего не проиграет. Более того, оглядывая двадцать лет истории РНО, делаешь вывод, что большая часть кошмаров пошла оркестру на пользу. И музыкальной ситуации вообще. Потому что РНО был не только оркестром Плетнёва, но и пионером открытой политики в России.

Сейчас мы уже не плачем, что музыканты РНО ушли к Спивакову. Был один хороший оркестр, стало два. Оба ведут открытую политику — приглашают отличных дирижеров со всего мира. Этого ведь не скажешь об оркестре БСО, но там есть Владимир Федосеев. Хуже обстоит дело с элитным Госоркестром, которым руководит совершенно бескрылый Марк Горенштейн: в последние годы оркестр создал лишь один информационный повод, когда с ним давал свой последний концерт Ростропович. И напротив, оркестр «Новая Россия» (откуда Горенштейн ушел) расцвел, активно светится и, того гляди, выйдет в дамки. Там тоже началась открытая политика. Начинается она и в Большом театре.

А самое главное, что сам РНО, пережив некоторый спад, опять заиграл хорошо. Уровень выступлений оркестра напрямую зависит от тщательности подготовки программы. Сегодня молодые музыканты влились в состав настолько, что теперь, говорит Плетнёв, ему не надо им многое говорить — бывает достаточно взгляда. Теперь Плетнёв будет глядеть на своих музыкантов под присмотром государства, только и всего.

Хотя, конечно, немного жаль, что приходится расстаться с очередной фрондой. Был «символ свободной России», как называл его президент Ельцин. А превратился в ГУК.

____________________________________


^* Государственное учреждение культуры.

^** Федеральное агентство по культуре и кинематографии.

Ссылки

• Екатерина Бирюкова. РНО Михаила Плетнева на грани катастрофы? 20.10.2008