Маркус Хинтерхойзер: «Песни Коэна не менее замечательны, чем песни Малера или Шуберта»

Будущий интендант Зальцбургского фестиваля о ближайших планах

Имена:  Маркус Хинтерхойзер

В Зальцбурге завершился летний фестиваль, с 2006 года возглавляемый Юргеном Флиммом. Через год Флимм покидает Зальцбург, еще годом позже в кресло интенданта сядет Александр Перейра. В период междуцарствия (2010–2011) временным интендантом станет Маркус Хинтерхойзер – один из самых сильных игроков команды Флимма. До сих пор он отвечал за концертную программу фестиваля, которая уже третий год настолько разнообразна и гармонична, что затмевает и оперу, и драму.

— В сезоне 2010/11 года вы интендант фестиваля. Для вас это в первую очередь головная боль или, напротив, более широкие возможности?

— И то и другое. В 2011 году я покидаю фестиваль, Юрген Флимм покидает его годом раньше, и меня попросили на год занять эту должность. Отказаться я не мог — новая команда приходит сюда только в 2011 году, до тех пор кому-то надо за все отвечать. Что касается подготовки концертов, в этом я был свободен и прежде. Теперь буду отвечать и за оперную программу, хотя в основном она уже спланирована; возможно, предложу одно-два новых названия. За драматический театр, к счастью, не отвечаю. Но сама должность интенданта предполагает ответственность за весь фестиваль в целом.

— Тема только что закончившегося фестиваля — «Игра властных». Ориентировались ли вы на нее, составляя концертную программу?

— Вы видите связь фестивальных концертов с этой темой? Нет? Я тоже. Другое дело два года назад, когда мы связали цикл, посвященный Шуману, с темой «Темная сторона разума»: там связь действительно была. Но я не в восторге от темы «Игра властных». У фестиваля достаточно проблем, в том числе и административных, чтобы эта тема звучала двусмысленно. Вообще не уверен, что подобные девизы фестивалю нужны, к ним можно подверстать все, что угодно. Если бы интендантом был я, то продумывал бы их тщательнее или совсем отказался бы от них. Возможно, на сезон 2010/11 мы так и сделаем; «Зальцбургский фестиваль» — вполне исчерпывающе. Другое дело, если бы я возглавил форум на пять лет: я старался бы каждый год придумать для программы те или иные тематические рамки. Это придавало бы фестивалю определенную форму, а нынешние темы такой задачи не решают.

— Что бы вы назвали среди главных удач прошедшего фестиваля?

— У меня много поводов чувствовать себя счастливым. Цикл «Континент Вареза» получился чудесным — билеты на все концерты были полностью проданы. Я не ожидал, что люди будут слушать так внимательно — у этих программ нет ничего общего с традиционными представлениями о Зальцбургском фестивале, с его роскошью, гламуром и высшим обществом. Люди просто приходили послушать Вареза, Рима, Ольгу Нойвирт.

Другая удача — серия концертов, посвященных Листу в контексте музыки нескольких веков. В первую очередь я доволен тем, как показали себя пианисты. Валерий Афанасьев и Аркадий Володось были невероятно хороши, не говоря уже о Марте Аргерих, Борисе Березовском и Евгении Кисине — это просто фантастика.

— Почему в программе-2009 столько русских композиторов — Шнитке, Уствольская, Чайковский, Стравинский, Римский-Корсаков?

— Плюс огромное количество пианистов из России... Когда тот или иной человек отвечает за концертную программу, его решения порой субъективны. А мне русская музыка всегда была очень интересна: Шостакович, Уствольская, Прокофьев... И я очень рад, что в конце фестиваля у нас звучало много Шостаковича — три квартета и две симфонии. Две программы с квартетами Гайдна и Шостаковича предложил «Эмерсон-квартет»: разумеется, это совершенно разные композиторы, что не мешает хорошо сочетаться их музыке. Одновременно Марис Янсонс предложил одну из симфоний Гайдна, поскольку сейчас гайдновский год, а мы решили дополнить ее Десятой симфонией Шостаковича. Послушать за несколько дней три концерта их музыки — по-моему, это очень интересно.

— Вы назвали также Прокофьева, чьи крупные сочинения не исполнялись на фестивале уже несколько лет.

— Именно поэтому на следующий год запланирован «Иван Грозный» с Жераром Депардье в роли рассказчика. Читать текст он собирается по-русски, учит его уже сейчас, и это не шутка. Дирижировать будет Риккардо Мути — он очень любит эту музыку с тех пор, как лет тридцать назад записывал ее в Лондоне. Это тоже мой выбор, как и в случае с Шостаковичем, которого я считаю одним из величайших композиторов всех времен. «Континент Шостаковича» охватить целиком невозможно, зато можно показать ту или иную его сторону. То же и с Прокофьевым, у которого «Иван Грозный» — одно из самых ярких сочинений. Полагаю, Венский филармонический оркестр никогда не играл его, и их исполнение станет для Зальцбурга знаковым: «Юпитер» Моцарта или Пятую Шуберта они могут играть с ходу, а вот «Аркана» Вареза или «Иван Грозный» трудны даже для них, но тем интереснее! Наш фестиваль должен предлагать публике то, чего она не услышит в течение обычного концертного сезона.

— Какими еще секретами программы будущего года вы можете поделиться?

— Героем цикла «Континент» будет Вольфганг Рим, ключевым событием станет премьера его новой оперы под управлением Инго Метцмахера. Для меня Рим — один из самых сильных и важных современных композиторов. И если он пишет нам оперу, естественно представить ее на фоне других сочинений Рима разных лет. Еще один спектакль на музыку Рима поставит Саша Вальц. Приедут и «Ардитти-квартет», и «Хиллиард-ансамбль», и многие другие лучшие исполнители музыки Рима.

Что касается циклов, которые мы посвящали Шуберту и Листу, то герой следующего подобного проекта — Брамс. Помимо Брамса и Рима, будет много другой музыки, которая на первый взгляд к их творчеству не имеет отношения, но я постараюсь доказать обратное. Чего на следующий год может не быть — это приглашенных оркестров, которые приезжают на фестиваль с несколькими программами и проводят здесь пару недель: слишком дорого. Правда, Инго Метцмахер будет работать над оперой Рима со своим берлинским коллективом, и они, возможно, дадут также несколько концертов. Внутри фестиваля кризис ощущается точно так же, как и за его рамками, а будет еще сильнее.

— Помимо оперы Рима, будут ли здесь звучать новые сочинения, заказанные фестивалем?

— В 2011 году — возможно; через год — едва ли. Останься я здесь еще на пять лет, я смог бы спланировать систему подобных заказов, но пока это не моя цель. Главной своей обязанностью здесь считаю создание ситуации, в которой слушатели воспринимают музыку нашего времени не как что-то особенное, а так же естественно, как они слушают Шумана и Брамса. И минувшее лето представляется мне весьма знаменательным; не хочу себя превозносить, но внимание публики к новой музыке существенно выросло. Возможно, в течение следующего пятилетия я смог бы пойти дальше и совершить «поворот винта» — повысить интерес публики к творчеству молодых композиторов.

— Вы повторили несколько раз: «Если бы я занял пост интенданта на пять лет...» Вы бы действительно этого хотели?

— Почему бы нет? Я очень люблю Зальцбургский фестиваль. Но работа на нем имеет начало и конец. Это не слишком долгий период, и ты должен понимать, что именно можешь сделать за несколько лет. Руководить фестивалем такого масштаба — все равно что быть тренером национальной футбольной команды. Каждый считает, что справился бы с этим, но справляться приходится кому-то одному.

— Верно ли, что вы хотели пригласить сюда Леонарда Коэна?

— Чистая правда. Очень жалею, что не получилось. Во-первых, слишком дорого. Во-вторых, афиша составляется на год вперед и за пару месяцев до начала найти свободный вечер и свободную площадку невозможно. Решить одну из этих проблем я бы мог, но не обе разом. И тем не менее выступление Коэна необыкновенно украсило бы фестиваль, он сам был не прочь сыграть здесь. Коэн выдающийся, чудесный артист, автор замечательных песен, и, если в нашей сегодняшней культуре есть такие фигуры, как он или Боб Дилан, почему мы должны их недооценивать?

По-своему песни Коэна не менее замечательны, чем песни Малера или Шуберта — они не так далеки друг от друга, как кажется. По форме это такая же попытка создать целый мир в рамках сочинения длиной от трех до пяти минут. В Зальцбурге никого не удивил бы вечер американской песенной классики — от Барбера до Айвза. Уверен, что лучшие песни Боба Дилана — классика такого же уровня. В Байройте концерт Дилана или Коэна выглядел бы абсурдно, но Зальцбургский фестиваль стремится к многожанровости, и здесь это было бы уместно.

— Чем вы собираетесь заняться, покинув фестиваль?

— Никаких планов. Может быть, отдохну, может быть, буду давать больше концертов как пианист, не знаю. Я могу быть стратегом для Зальцбургского фестиваля, но не для самого себя, и про 2011 год пока не думаю. Чтобы начать читать новую книгу, мне надо сперва закрыть предыдущую.