Анджела Георгиу в Михайловском театре

На этом концерте было над чем посмеяться и над чем поплакать, но главного — голоса Георгиу — было до обидного мало

В Петербург сегодняшние зарубежные оперные звезды наведываются настолько редко, что адекватно оценить их вокал очень трудно. Петербургская публика благодарна уже за то, что ее навестили не желторотые юнцы и не предпенсионные матроны, а в каком репертуаре, в какой акустике и в каком окружении выступит звезда — дело десятое.

Показательна реакция блогеров на недавний ноябрьский концерт Хосе Куры: певец выдавал лишь сотую долю того, на что был способен еще несколько лет назад, но изголодавшиеся на CD- и DVD-диете опероманы предпочли этого не замечать, продолжая обожать того самого Куру, которому в девяностые годы действительно не было равных.

Расставаться с иллюзиями действительно не слишком приятно. Но рекламным стикером «все самое лучшее и самое любимое только для вас» трудно скрыть родимые пятна гастрольного чёса по провинции.

Российский дебют румынской примадонны Анджелы Георгиу в Михайловском театре предстал худшим образцом этого жанра. Хотя, казалось бы, от него можно было ожидать многого. Карьера певицы — на явном пике (сезон Георгиу начался с «Фауста» в Венской Штаатсопер, продолжился «Богемой» в Сан-Франциско, на носу «Травиата» в Мюнхене, а по весне Георгиу ждут «Ласточка» и «Любовный напиток» в нью-йоркской Метрополитен-опера). За пультом — почитаемый в Европе оперный капельмейстер Ион Марин.

На этом концерте было над чем посмеяться и над чем поплакать, но главного — голоса Георгиу — было до обидного мало. Начался вечер с увертюры к «Набукко», которая диагностировала хроническую аритмию михайловского оркестра. К тому же свой гала-концерт Георгиу патриотично разделила с 27-летним тенором Владом Мирицей, который при ближайшем рассмотрении оказался румынским аналогом Николая Баскова — примазывающимся к классике поп-певцом, который представлял Румынию на последнем «Евровидении».

О принадлежности Мирицы к оперной гильдии свидетельствовало разве что перманентное вздымание рук к груди. Его голоса, привыкшего к микрофонной подзвучке, не хватало даже на маленький зал Михайловского театра. Так что оперные неофиты из публики могли подумать, что мужчины в операх «Кармен» и «Тоска» — это трогательные мальчики, которые своей инфантильностью должны лишь оттенять бойцовские качества певицы-примы. А дуэт «Parigi o cara» основательно запутал даже ту часть публики, которая все-таки была знакома с сюжетными перипетиями вердиевской «Травиаты»: поверить в то, что через несколько минут умирать от туберкулеза придется именно сопрано, выглядящей средоточием жизненных сил, было решительно невозможно.

Увы, и узнать в Анджеле Георгиу икону вокального стиля до поры до времени было очень трудно. О трех дуэтах с Мирицей лучше забыть, той же участи достойны и неряшливое вокальное болеро Делиба, и еле-еле выпевавшаяся по нотам кубинская народная клюква. Открывавшие концерт пуччиниевские Лауретта («Джанни Скикки») и Магда («Ласточка») пришлись на разогрев и прозвучали крайне скомкано и невразумительно.

Но вот спетой на бис арией из «Мадам Баттерфляй» Георгиу убедила, что действительно принадлежит к касте див. Она присваивает себе ту музыку, которую поет, и растворяет ее в себе до предела. Она имеет полное право называть свой последний сольный релиз «Мой Пуччини». Становится понятен и апломб ее интервью. «Когда я пою, никаких других сопрано для меня не существует» — в этой сентенции Георгиу нет ни капли фальши.

Когда слышишь румынскую приму, перестаешь замечать ее кафешантанную пластику, настойчивое хлопотание лицом и более интимными частями тела, настырное стремление соблазнить публику сменами нарядов. Все это становится слишком сиюминутным в тот момент, когда на наших глазах происходит чудо: реальная вокалистка во плоти наконец-то приближается к виртуальной диве, известной нам как Angela Gheorghiu. Женщина превращается в голос.


Последние материалы рубрики:
Борис Игнатов, Ольга Манулкина. Парижско-новосибирский «Макбет», 10.12.2008
Маргарет Фолтлесс о правильной и неправильной музыке, 4.12.2008
Борис Игнатов. «Макбет» Мартина Кушея, 27.11.2008