Autland и «Дети Выдры»

В Москве исполнены две эпохалки ныне живущих композиторов – Сергея Невского и Владимира Мартынова

Имена:  Владимир Мартынов · Сергей Невский

Что-то все-таки неумолимо сдвигается в ситуации с новым композиторским искусством. Немыслимая роскошь — одно за другим в Москве были представлены два важных сочинения двух ключевых отечественных авторов. Autland берлинского москвича (или московского берлинца) Сергея Невского, опус для камерного хора и шести солистов, по старинке именуемый оперой, был написан для Рурской триеннале в 2009 году и вот теперь вошел в программу «Платформы» Кирилла Серебренникова на «Винзаводе» (в которой Невский курирует музыкальную составляющую).

В том же 2009 году появившиеся «Дети Выдры» старшего коллеги Невского Владимира Мартынова — пермский проект продюсера Александра Чепарухина, претендующий на сенсационность: вместе на одной сцене посажены не знающие нотной записи тувинские чародеи горлового пения из ансамбля «Хуун-Хуур-Ту» и струнный ансамбль Татьяны Гринденко. До Москвы «Дети Выдры» уже где только не побывали, и дальнейшие их гастрольные планы все расширяются.

Сочинение Невского поднимает тему аутизма. В нем используются тексты больных детей. А молодой режиссер Женя Беркович, дополнившая язык новой музыки приемами нового театра, еще допридумывала целую историю про мать-психолога, ведущую тренинги успешной жизни и изнывающую от собственных безуспешных попыток докричаться до сына-аутиста.

Надо сказать, что вот эта материнская кульминация, живьем проговоренная телеведущей Светланой Сорокиной, оказалась очень мощным человеческим документом. Предшествовавшие этому ее экранные тренинговые речи звучали более картонно, как из «Яндекс»-рассылок. И совсем уж удивляло, что режиссер именно их предлагал слушать в тишине и сосредоточенности, тогда как прослаивающие их музыкальные фрагменты заполнял бесконечной анимацией: при первых же музыкальных звуках в проходах между публикой начинали ходить молодые улыбчивые люди и развлекать то мягкой игрушкой, то бумагой с фломастером, то мыльными пузырями, то нюхательными смесями.

Между тем именно музыкальная составляющая требовала куда большей внимательности и интенсивности слушания, а едва ли не главной гордостью проекта оказался молодой московский хор Questa Musica под управлением Филиппа Чижевского, вместе с голландскими солистами и швейцарским дирижером Титусом Энгелем на равных справлявшийся с бескомпромиссными трудностями партитуры Невского.

Впрочем, «Платформа» — это не Дом композиторов, а в первую очередь экспериментальная театральная площадка, обеспечивающая новой музыке приток свежей публики, так что надо учиться договариваться.

Эпическое полотно Мартынова, базирующееся на текстах Велимира Хлебникова, было исполнено в более респектабельных просторах зала Чайковского, но тоже собрало не совсем академическую аудиторию. Как и у Невского, здесь нужно поприветствовать хор — пермский молодежный коллектив «Млада» под руководством Ольги Выгузовой, успешно втянувшийся в то радостно-дисциплинированное состояние, которое всегда обеспечивает исполнению музыки Мартынова Татьяна Гринденко.

В данном случае эта фирменная, давно запатентованная и немного усталая радость преодолевается звериной инъекцией тувинской культуры. Столкновения, перетекания, напластования разных музыкальных цивилизаций кружат голову и еще убедительнее, чем обычно, выводят мартыновское творение за границы чисто музыкального мира.

На первый взгляд два мероприятия — Autland и «Дети Выдры» — противоположны, даже враждебны друг другу и жестко требуют от своего электората ответа на вопрос «да или нет». Новая европейскость или евразийство, суперизощренная дискретность музыкальной ткани или вневременной континуум, оттенки пианиссимо или электронный, почти роковый саунд, игры сознания с подсознанием или мать-земля, социалка или этника?

Но, как ни парадоксально, в них можно найти и немало общего. И то и другое — это выход за пределы композиторского цеха, история не только про звуки, но и про внемузыкальные смыслы (и наивно-обывательский треп об аутистах на телеканале «Дождь», вызвавший такой скандал в соцсетях, тому подтверждение).

И в том и в другом читается задача припасть к истокам, освободиться, найти праязык, который, между прочим, в обоих случаях имеет вид мажорного трезвучия — но не простого, а какого-то дотонального, можно сказать, доисторического. У Невского для этого в центре композиции процитирован канон Окегема, образец высокой полифонии XV века, волшебная музыка без начала и конца. А Мартынов настойчиво вытаскивает из темперированного рояля нетемперированную основу основ — обертоновый ряд.

И даже яркие сердцевины — красные рубахи возвышающегося на своем дирижерском подиуме Титуса Энгеля и сидящего за роялем Владимира Мартынова — в обоих этих неконвенциональных, сложносоставных, мультикультурных коллективах получились похожими.