Проехали

Мариинский блеск и критическая альтернатива 14-го конкурса Чайковского

Имена:  Александр Лубянцев · Валерий Гергиев · Даниил Трифонов · Иван Каризна · Эдгар Моро

14-й конкурс Чайковского закончился. Итогов два. С одной стороны, чувство неудовлетворенности и разговоры о том, что «опять ничего не получилось». Эти настроения впервые в истории конкурса даже переросли в учреждение независимого Приза критики, который не претендовал на всеохватность, возник спонтанно и был спровоцирован исключительно ситуацией в фортепианной номинации. На главном музыкантском портале ForumKlassica.Ru было устроено закрытое голосование для аккредитованных на конкурсе журналистов, в котором приняли участие 22 человека (в том числе и автор этих строк). По его результатам большинство голосов набрал не допущенный в финал Александр Лубянцев.

Председатель конкурса Валерий Гергиев, на встрече с журналистами занявший резко отрицательную позицию по отношению к этому призу, на деле к нему присоединился, в экстренном порядке вписав именно Лубянцева в сегодняшнюю (4 июля) программу своего мариинского Концертного зала именно с тем Двадцать первым концертом Моцарта, что так не приглянулся членам жюри. Выглядит это довольно издевательски, но о многом говорит. Как известно, Валерий Абисалович велик не логикой, но интуицией.

Лубянцев же пополнил почетный ряд, в котором такие знаменитые отверженные, как Алексей Султанов и Андрей Коробейников. Их помнят, пожалуй, лучше многих победителей.

Есть и другие поводы покачать головой. Вопреки регламенту, оставили скрипачей без 1-й премии. И неужели скандал с маэстро Горенштейном, бытовое хамство которого начало новую жизнь в онлайн-эпохе, никак не скажется на его трудовой деятельности в Госоркестре? Неприлично бедно выглядит вокальная номинация — тогда уж лучше ее вообще закрыть. И кто все-таки стоит за пианистом Александром Романовским, незавидную 4-ю премию которого догрузили поощрительным бонусом в виде внезапно образовавшегося приза имени Владимира Крайнева?

Это одна сторона конкурса — собственно само соревнование. Вторая сторона — медийная шумиха и финальный праздник.

Это удалось. Публикациям, блогам, интернет-трансляциям и пережевыванию всего этого несть числа. Официальную часть с награждением по-умному провели в отдельный день. А гала-концерт, случившийся в Большом зале Консерватории и на следующий день повторенный у Гергиева в Питере, стал вполне себе музыкальным событием и царским подарком для самих лауреатов, ведь им аккомпанировал мариинский оркестр со своим шефом. Первоклассный коллектив, для которого к тому же нормальное дело играть почти без репетиции (а конкурсный марафон не оставляет других вариантов), напряженное исполнение ритуала превратил в уверенное и местами блестящее музицирование.

Сложнее всего в эти моменты всегда приходится самым главным победителям, вынужденным в тысячный раз озвучивать мантры с хрестоматийными опусами Чайковского (Первый фортепианный концерт, Скрипичный концерт, Вариации на тему рококо) и делать вид, что нашли какой-то новый поворот в их сюжетах. Изящнее других с этой обязанностью справился победитель среди пианистов Даниил Трифонов — в самый последний день конкурса получивший еще и Гран-при и оказавшийся тем счастливо найденным героем, что удовлетворил-таки и жюри, и публику.

За скрипачей, оставшихся без золота, не слишком ловко отрабатывал серебряный медалист Сергей Догадин, буквально стиснутый лопастями машины под названием «Мариинский оркестр» (уж что-что, а Скрипичный концерт Чайковского у гергиевских музыкантов отскакивает от зубов). Мужественным выступлением Нарека Ахназаряна (непонятно, как можно требовать чистоты виолончельных пассажей при такой жаре, — кондиционеры-то в отремонтированный БЗК не успели поставить), который был выпущен открывать парад победителей, чуткий политик Гергиев заодно продемонстрировал солидарность с армянским народом, которого не дадут в обиду никакому маэстро Горенштейну.

Из увлекательных находок конкурса — в первую очередь обаятельный белорусский виолончелист Иван Каризна (3-я премия), с теплым звуком и ограненной в Париже славянской душевностью. Диковинная Кадриль Щедрина из его ранней оперы «Не только любовь» стала самым живым номером программы, во время которого было очевидно, что оркестр, солист и дирижер страшно интересны друг другу. Француз Эдгар Моро (2-я премия) с отличным пониманием сыграл обязательного Пендерецкого — специально сочиненную к конкурсу сольную пьесу Violoncello totale. И еще одно открытие — Сенг Чжин Чо из Южной Кореи (3-я премия), как и оба виолончелиста, совсем юный участник, бескомпромиссный исследователь своих музыкальных ощущений, который нашел-таки в хрестоматийном Чайковском («Думка» для фортепиано) новые повороты.​