То, что делает пианист, скорее ближе к научному эксперименту, но до того совершенному, что он становится искусством
По случаю французского года Москву посетил пианист Пьер-Лоран Эмар, которого уже можно называть одним из самых статусных в мире (эксклюзив с Deutsche Grammophon, главная французская премия Victoires de la musique, «Грэмми», сольный цикл в Карнеги-холле). Но ей-богу, это его качество как-то с ним совсем не вяжется.Читать!
Уже в новые времена пианист приезжал в Москву на фестиваль «Владимир Спиваков приглашает» играть Моцарта (старые мастера, в первую очередь Бах, тоже находятся в сфере его компетенции). И вот впервые в свободном, можно сказать, доступе московская публика получила Эмара в главной его специализации. Попутно встретившись со студентами на мастер-классе в Московской консерватории, он отработал два вечера в Зале Чайковского.
Сначала в программе спиваковского НФОРа он исполнил леворучный концерт Равеля, несколько утонувший в общеватом аккомпанементе под руководством маэстро Михаила Агреста. Сольная же программа, сыгранная на следующий день, стала настоящей драгоценностью, хоть и совершенно не блескучей. Она очень серьезно, даже учено представляла ранний французский фортепианный XX век, точнее, его острые углы. В первом отделении «Восемь прелюдий» Мессиана и «Двенадцать нотаций» Булеза, во втором – «Отражения» Равеля.
Мессиана с Булезом Эмар выбрал совсем ранних, но при этом вполне опознаваемых. Мессиан в «Прелюдиях» 1929 года отчетливо «вылупливается» из Дебюсси, Булез в своих крошечных, предельно сгущающих музыкальную материю «Нотациях» 1945 года уже совершенно бескомпромиссен.
Антихронологичность программы оказалась весьма дельной, и вовсе не из-за «импрессионизма на сладкое». Ничего особенно сладкого в Равеле и не было. Но зато предельно детальные Мессиан с Булезом настроили слушательскую оптику на совсем неожиданного Равеля, не цветистого, не благоухающего, не размашистого, но как магнитом затягивающего в свое узкое, но бездонное звуковое пространство, почти в одну точку.
Это была какая-то очень «не русская» французская музыка. Парфюмерные и кулинарные эпитеты, которыми принято награждать французский импрессионизм, тут совершенно неуместны. И никакой мистики, с которой ассоциируется Мессиан, тоже нет. А Булез (сыгранный, кстати, с нотами на пюпитре) совсем не отпугивает умничаньем и сухостью, а просто очень быстро и красиво мыслит.
То, что делает Эмар, скорее ближе к научному эксперименту, но до того совершенному, что он становится искусством. От верных движений его рук и, главное, от его убежденности в необходимости той жизни, которая происходит со звуками, очень уютно.
На последнем московском кинофестивале один-единственный раз был показан гениальный документальный фильм «Пианомания», который, кажется, проигнорировали все кинокритики, но от которого веяло таким же вот уютом и уверенностью в важности того, что почти никому не кажется важным. Настройщик роялей Steinway, по имени Штефан Кнюпфер, на протяжении
Читать!
Ссылки
КомментарииВсего:1
Комментарии
-
Как обычно, очень интересно. Спасибр
- 29.06Подмосковные чиновники ходят на работу под музыку
- 27.06В Нижнем ставят экспериментальную оперу
- 25.06Умерла «самая русская» пианистка Франции
- 22.06Готовится российская премьера «Персефассы» Ксенакиса
- 21.06СПбГУ открывает кураторскую программу по музыке и музыкальному театру
Самое читаемое
- 1. «Кармен» Дэвида Паунтни и Юрия Темирканова 3451846
- 2. Открылся фестиваль «2-in-1» 2343441
- 3. Норильск. Май 1268793
- 4. Самый влиятельный интеллектуал России 897720
- 5. Закоротило 822181
- 6. Не может прожить без ирисок 782666
- 7. Топ-5: фильмы для взрослых 759488
- 8. Коблы и малолетки 741045
- 9. Затворник. Но пятипалый 471657
- 10. ЖП и крепостное право 407979
- 11. Патрисия Томпсон: «Чтобы Маяковский не уехал к нам с мамой в Америку, Лиля подстроила ему встречу с Татьяной Яковлевой» 403268
- 12. «Рок-клуб твой неправильно живет» 370670