«Сказки Гофмана» в Зале Чайковского

Лора Клейкомб оказалась под вопросом, звезда «Евровидения» зажгла, никому не известный дирижер выступил молодцом

Имена:  Артуро Чакон-Крус · Дмитрий Скориков · Жак Оффенбах · Лора Клейкомб · Лоран Кампеллоне · Малена Эрнман · Эндрю Фостер-Уильямс · Эрнст Теодор Амадей Гофман

Сезон оперы в концертном исполнении открылся «Сказками Гофмана» Жака Оффенбаха — самым серьезным сочинением классика легкого жанра. Прекрасный дурман несчастливых влюбленностей; хоровод женщин и злодеев, множащихся вокруг сильно пьющего поэта Гофмана; эффектные вокальные номера и головокружительное балансирование на грани хорошего и почти сомнительного музыкального вкуса — целая колода козырных карт и для постановщиков, и для солистов. В нашем городе, впрочем, эта опера практически не востребована (исключение — неутомимый Дмитрий Бертман в андеграундном «Геликоне»).

В мире же «Сказки Гофмана» никаким раритетом не являются, это очень ходовой товар. И на филармонический проект в рамках абонемента «Оперные шедевры» удалось собрать завидную команду импортных спецов во главе с любимицей московской публики американкой Лорой Клейкомб, которая, без всякой режиссерской концепции, и была главной приманкой. Как-то так складывается, что жанр концертного исполнения оперы идеален для тех, кто разбирается в пении, но не любит современную режиссуру.

Проект вышел мощный, хотя акценты расставились не совсем так, как было задумано. Сначала слова одобрения стоит сказать даже не певцам с более или менее раскрученными именами, а стоявшему за пультом довольно молодому французу Лорану Кампеллоне. Это уже не первый случай, когда дирижер, фамилия которого не является вообще никаким лейблом, выдает просто отличный результат. В прошлом сезоне такой же непредвиденной радостью оказался Бенжамин Пьоннье в концертном исполнении «Ромео и Джульетты» Гуно, состоявшемся благодаря все тому же Году России — Франции.

Кампеллоне не просто грамотно собрал немалое количество солистов, хор Бориса Тевлина и «Новую Россию» Юрия Башмета, но свободно режиссировал всем этим звуковым потоком, прямо мял его и месил. Оркестр не узнать — он смелый, даже нахальный. Музыкальное время — живое, не растактованное и не разлинованное, не стоит на месте, что для длиннющей, пятиактной оперы едва ли не главное. В результате самые сильные музыкальные впечатления связаны вовсе не с сольными презентациями, а, например, с трио мужских голосов в третьем акте, напряжение в котором было свинчено и развинчено, будто это симфония Чайковского.

Что же касается солистов, то все опять-таки вышло удивительно. Любимица публики Лора Клейкомб пела сразу всех четырех женщин, в которых Гофман в своей жизни был неудачно влюблен: заводную куклу Олимпию, которая знаменита своей колоратурной арией, заклинивающей в самых ответственных местах; подкашливающую Антонию, которая спасается от пресного быта пением, ее же и убивающим; венецианскую куртизанку Джульетту (про нее даже сказать нечего) и довольно приземленную Стеллу, удачливую на сей раз певицу. Петь одной за четверых, совсем разных, — обычная практика в оперном мире, где «Сказки Гофмана», с их путаной с самого рождения историей, как только не тасуют.

Клейкомб приехала с целым гардеробом платьев одно другого краше и, гордясь своей универсальностью, честно отыграла контрастные женские и певческие амплуа. Но в результате каждой ее героине чего-то не хватало: Олимпии — механического сверкания голоса, Антонии — теплоты, Джульетте — кокетливого блеска.

К тому же лавры у нее отобрала шведская меццо-сопрано Малена Эрнман, одной своей стройной ногой крепко стоящая в опере, а второй — в шоу-бизнесе. Именно она представляла свою страну на «Евровидении-2009» в Москве.

Эрнман, в роли ангела-хранителя своего непутевого, но, несомненно, очень талантливого поэта (иногда Муза в длинном платье, но в основном — друг Никлаус во фрачной паре), была этаким своим в доску парнем с модельной женской внешностью, бесконечными приколами для публики и четко сделанной меццо-сопрановой работой. И, похоже, такое чудо, пусть не только музыкальное, действовало на публику посильнее многостаночных подвигов Клейкомб.

Титаническую партию самого Гофмана спел мексиканец Артуро Чакон-Крус (16 октября его еще раз можно будет услышать в Москве в «Вертере» Театра Станиславского и Немировича-Данченко) — новый и симпатичный представитель редкой и дорогой породы драматических теноров. Что приятно, у него совершенно нет проблем с верхами, очень даже красивыми. Но в среднем регистре голос звучит пресно, скучно и однообразно, а этого среднего регистра в его партии более чем достаточно.

Самым же безукоризненным в импортном кастинге оказался роскошный, умелый и харизматичный британский бас-баритон Эндрю Фостер-Уильямс, спевший всех злодеев, портящих, наравне с женщинами, жизнь бедному Гофману: городского советника Линдорфа, глазного техника Коппелиуса, доктора-шарлатана Миракля и немотивированно злого колдуна Дапертутто.

Как уж повелось, на второстепенные партии были набраны местные силы (наиболее отличившийся — бас Дмитрий Скориков в партии отца Антонии), в том числе и совсем зеленые, из Молодежной программы Большого театра. Тут сплошная польза. Можно спеть всего несколько реплик, но зато побултыхаешься в мире большой оперы, в котором всё еще более непредсказуемо, чем в сюжете «Сказок Гофмана».