Earlymusic 2010: Филипп Херревег и Collegium Vocale Gent

Каким бы бесспорным ни был эталон, всегда хочется чего-то нового

Имена:  Иоганн Себастьян Бах · Филипп Херревег

Как-то раз Оскарас Коршуновас замечательно точно определил функцию фестивалей искусств — они, по словам выдающегося театрального режиссера, «пытаются схватить за шиворот сегодняшний день». Первый же концерт питерского Earlymusic 2010 угодил не в бровь, а в глаз. Он обозначил проблематику современного исполнительства, подтвердив статус петербургского фестиваля как барометра, чутко и оперативно реагирующего на изменения мировой культурной атмосферы.

Тринадцатый Earlymusic открылся выступлением бельгийского хора и оркестра Collegium Vocale Gent, исполнившего под управлением Филиппа Херревега баховскую Мессу си минор. Потратив колоссальные усилия по привлечению спонсорского капитала (один из самых важных отечественных музыкальных форумов по-прежнему не особенно охотно поддерживается ни государством, ни частным капиталом), организаторы справедливо гордились этой позицией фестивальной программы. Херревег принадлежит к числу тех немногих музыкантов-современников, к которым применение определения «гений» практически узаконено. Семь лет назад он уже исполнял в Петербурге ту же мессу Баха — и тогда праздник российского дебюта Collegium Vocale Gent был испорчен безнадежной акустикой Смольного собора. На Earlymusic должен был состояться в некотором роде реванш: коронный репертуар, новое поколение солистов-вокалистов, преданная публика и идеально подходящая вокально-инструментальным барочным жанрам акустика Капеллы.

Реванш по всем признакам состоялся: благодарственно-организационный интроит с осанной спонсорам и патронам; почти двухчасовое благоговение переполненного зала; дружные, долгие, переходящие в овации аплодисменты; восторг и слезы неофитов, слышавших Херревега впервые, и т.д. и т.п. То есть все вроде как свидетельствовало о колоссальном успехе. При этом едва ли не все эксперты в послеконцертных table-talks сошлись в том, что слушать Баха Херревега на этот раз было откровенно скучно.

В этом признавались неохотно, словно смущаясь произносимой крамолы. Оно и понятно: обе осуществленные Херревегом записи си-минорной Мессы (выпущенные Harmonia Mundi соответственно в 1988-м и 1996 годах) — абсолютные эталоны. Во-первых, эталоны звучащей музыки: кто скажет, что есть звуки чище и совершеннее Kyrie eleison в записи Collegium Vocale Gent 1996 года, пусть первый бросит в меня камень (отдаленное представление можно получить на YouTube. Во-вторых, эталоном того, как нужно обращаться с Бахом вообще и с BWV 232 в частности.

И вот при встрече лицом к лицу с этим самым идеалом вдруг оказалось, что он как-то неожиданно потускнел. Конечно, Херревег держит марку и регулярно устраивает фирменные метафизические сквозняки. Но вокалисты не щекочут спинной мозг, хор не увлажняет глаз, духовые кажутся не слишком выразительными, а медь так и вовсе невнятной — да и со сцены то и дело сквозит вовсе не трансценденция, а банальная анемия. На солнце современного исполнительского искусства вдруг возникли невооруженным слухом заметные пятна.

Возможно, в Петербурге у Collegium Vocale Gent что-то элементарно не срослось, к тому же могла накопиться банальная усталость: выступление на Earlymusic завершало интенсивный мини-тур, в котором до северной столицы си-минорная месса ежевечерне игралась в трех других городах. Но в случае музыкантов уровня Херревега говорить о частном случае неудачи довольно странно, а контекст позволяет констатировать двойной системный сбой, со стороны как исполнителей, так и публики.

Баховские пассионы и мессу Херревег записывал дважды, во второй половине восьмидесятых и на рубеже девяностых с нулевыми. Первый цикл («Страсти по Матфею» — 1984, «Страсти по Иоанну» — 1987, Месса — 1988) резюмировал юность аутентизма и был для HIP (historically informed performance) чем-то вроде аттестата эстетической зрелости, второй (Месса — 1996, «СпМ» — 1998, «СпИ» — 2001) переплавлял накопленный опыт в обозначенный выше звуковой идеал. Нельзя сказать, чтобы со времен последних официальных записей Херревега в области интерпретации крупных баховских форм происходило что-то принципиальное; появлялись версии, которые можно назвать в лучшем случае интересными, вроде звучавших в концертах «Страстей по Матфею» Рене Якобса (2006) или Мессы Марка Минковского (Naive, 2008).

При этом аутентичное исполнительство и исполнительский процесс в целом не стояли на месте, совершенствуя слуховой опыт человечества и обогащая его представления о том, как может или должна звучать та или иная музыка. И как ни крути, после моцартовских симфоний Диего Фазолиса, брамсовских Джона Элиота Гардинера или бетховенских Пааво Ярви мы не можем слушать Баха Филиппа Херревега по-старому. Никто не спорит, что трактовки Collegium Vocale Gent так и остались непревзойденными. Но каким бы бесспорным ни был эталон, всегда хочется чего-то нового, то есть более свежего и смелого.

Безусловно, на особенности восприятия Херревега повлияла смена формата: публике Earlymusic, не слишком избалованной живыми выступлениями кумиров, привычно внимать их искусству в наушниках или в лучшем случае через акустические системы. Столкновение не с отлакированной студийной записью, а с шероховатой реальностью живого музицирования всегда болезненно, особенно если тонус концерта далек от привычной для исполнителей-олимпийцев победительности. Хотя, вполне вероятно, недостатки Баха Херревега — коллективная слуховая иллюзия, мираж. Возможно, Херревег остался прежним. Просто слишком сильно изменился наш слух, отказывающийся воспринимать до боли знакомое и желающий чего-то более радикального.

Очевидно, что это понимает и сам Херревег, справлявший Мессу с колоссальным, на грани естественности напряжением — силясь не допустить тиражирования ранее достигнутого, актуализируя трактовку и придавая ей новый смысл. Где-то это вполне удалось: в Crucifixus появились четырехгранные гвозди, осязаемо вонзавшиеся в Тело Христово в куда более медленном по сравнению с предыдущими интерпретациями темпе. Но принципиального апгрейда не произошло.

Будет ли влито новое вино в старые мехи и придется ли оно ко столу, можно будет оценить совсем скоро: отказавшись от услуг родной Harmonia Mundi, Херревег и Collegium Vocale Gent открывают собственный лейбл Phi, на котором уже по весне обещают выпустить что-то из крупных форм Баха. Хотя уже сейчас можно предположить, что гораздо более актуальными окажутся другие запланированные релизы: Четвертая симфония Малера и другой, ранее не оприходованный Херревегом репертуар.