Виктория Коршунова: «Из всех творческих объединений музыканты – самая замкнутая группа»

Директор Московского ансамбля современной музыки о том, что эта музыка оказалась привлекательной и интересной

Имена:  Виктория Коршунова

10 марта в Камерном зале столичного Дома музыки начинается празднование 20-летия Московского ансамбля современной музыки. В программе сочинения двух греко-французских классиков ХХ века — Яниса Ксенакиса и Жоржа Апергиса. Музыкальный коллектив, созданный композитором Юрием Каспаровым в перестроечную эпоху, постепенно вышел из моды и долгое время пребывал во внутрицеховом «гетто» едва ли не в роли бедного родственника, ставшей уже привычной для специалистов по современности. В последнее время он вдруг оказался на виду. Масштабные внутрироссийские проекты, международное реноме, модное сотрудничество с Кириллом Серебренниковым, клубящиеся вокруг молодые композиторы — все это говорит и о заслугах ансамбля, и об обретении новой музыкой нового статуса. ЕКАТЕРИНА БИРЮКОВА встретилась с директором МАСМ Викторией Коршуновой.

— Когда я вошла, ты говорила по телефону о чем-то таком интересном — о каком-то амбициозном проекте, не имеющем российских аналогов. Может, расскажешь?

— Расскажу. Дело все в том, что мы не только играем концерты. Если мы хотим перевернуть ситуацию в стране по части современной музыки, то просто ее исполнять — мало. А еще надо заниматься обучающими, образовательными программами. И поэтому в нашем самом известном абонементе «Современная музыка», в рамках которого мы посетили уже 60 городов Российской Федерации, у нас есть любимые регионы, где люди работают не для галочки. И один из самых любимых — Пермский край. Там и «Дягилевские сезоны», и композитор Игорь Машуков, который открыт для всего нового.

— Он там кто?

— Он председатель местного Союза композиторов. Хотя я не знаю, сейчас говорить «председатель Союза композиторов» хорошо или плохо, ругательство это или нет. Но если бы все такие были председатели, то у нас все в порядке бы было с современной музыкой.

И то, о чем я сейчас говорила по телефону с Чайковским… Мы были ведь не только в Перми, но объезжали еще много городов Пермского края и познакомились с городом Чайковским…

— А, так речь идет не о Петре Ильиче и не об Александре Владимировиче?

— Нет, отнюдь! Существует город Чайковский. И когда я познакомилась с начальником Управления культуры этого города — поняла, что в нашей стране не все так безнадежно. Город маленький, около 50 тысяч человек. Он был построен где-то 50—60 лет назад в связи со строительством плотины. Это двадцать километров от Воткинска (родины П.И.Чайковского. — OS). Собственно, поэтому он и был так назван.

Когда мы приехали туда в первый раз, с большим российско-финским проектом и с не самой простой музыкой, мы были потрясены, как публика это принимала. На нашем концерте, например, сидел мужчина в лампасах — казак, видимо. Мы вообще не могли понять, что он там делает. А после концерта к нам стали подходить люди, в том числе и этот мужчина. Он спрашивал, привезли ли мы с собой диски, и говорил, что для него открылся новый мир. В общем, от того ли, что их город так называется, — люди там чувствуют свою причастность к нашим музыкальным традициям. Даже водитель, который нас на «ГАЗели» вез из Чайковского в Ижевск, тоже спросил, нет ли у меня с собой дисков, потому что он увлекается серьезной музыкой.

Когда мы там были последний раз, в ноябре, вместе с нами приехали Зигфрид Маузер (немецкий пианист и музыковед. — OS) и Хельмут Цапф (немецкий композитор. — OS). Туда очень сложная дорога, если ехать не из Ижевска, а из Перми — четыре часа по ухабам. Но все это искупается, когда видишь город Воткинск. Иностранцы были поражены до слез, для них это вообще невообразимо: и Пермь-то далеко, а еще четыре часа куда-то ехать… Неужели здесь и родился самый главный русский композитор? Как вообще такое могло произойти? А после этого еще в Чайковский приехали, где очень хорошо наше выступление принимали. Да еще нам сделали экскурсию и показали выставку «Русское бедное». И это доконало немцев окончательно.

И у нас родилась идея — в Чайковском очень хорошие условия бы могли быть для ее выполнения. Мы хотим сделать этот город местом проведения международных академий, такого воркшопа, куда собираются ведущие европейские композиторы и приезжает на обучение международная группа студентов — и российских, и зарубежных. И для этого уже созданы все предпосылки. Тем более сейчас в Пермском крае есть мощная установка на развитие современного искусства. Для российской культуры это было бы очень полезно.

Во-первых, это в первый раз. Понятно, что у нас существует Дом творчества «Руза», где что-то устраивается для композиторов, но это совершенно не то, это все-таки явление локального масштаба. В Чайковском можно совмещать обучение и отдых, потому что город невероятно красивый.

— Летом?

— Летом.

— А комары?

— Ой, не подумала. Зато музыканты подумали, что там ведь еще и рыбалка может быть.

— Это да.

— Во всяком случае, это было бы здорово. Такие курсы нельзя проводить в больших городах, теряется весь антураж и весь смысл академий. Все-таки должна быть относительно неторопливая жизнь, ситуация, когда все живут вместе. И это было бы красиво и символично, потому Чайковский — самый исполняемый русский композитор.

И как раз когда ты зашла, мы об этом по телефону говорили. Я очень рада, потому что действительно об этом говорят всерьез, это реакция на письмо в OPENSPACE.RU. И если мы этого не будем делать, то последствия будут такие же, как на Олимпиаде.