ХХIII Международный конкурс вокалистов имени Глинки

В Большом зале Консерватории состоялся заключительный концерт (третий тур) конкурса, открывшего в свое время голоса Елены Образцовой, Анны Нетребко, Дмитрия Хворостовского

Многие годы путешествовавший по Советскому Союзу, потом по России, в этом году конкурс вернулся в Москву. Пришло 225 заявок на участие (сумма взноса с «носа» каждого участника — 2500 р.), приехало 180 певцов. В итоге жюри выбрало в третий тур 16 претендентов вместо 12. Формирование призового фонда (450 тыс. рублей) сложно представить без личных вложений «выпускника» Дмитрия Хворостовского.

На протяжении всего концерта не покидала мысль: то ли с акустикой что-то не то в знаменитом зале, то ли дело в певцах и их ощущении себя на сцене. Сценическая неподготовленность некоторых певцов, даже уже работающих в театрах, сразу бросилась в глаза. Конкурс был стремительный, выжимающий все силы: прослушивания в течение недели шли с пол-одиннадцатого дня до позднего вечера. Между объявлением результатов второго тура и гала-концертом у конкурсантов был только один день, чтобы проверить себя в зале. Видимо, репетировать с участниками третьего тура нужно дольше, чтобы оставались не только дипломы и звания у участников, но и чувство удовольствия у слушателей.

Имея огромный потенциал, громогласный тенор Николай Ерохин (получивший, кстати, первую премию), увы, не смог спеть ариозо Германна из «Пиковой дамы» музыкально, не забивая гвозди в уши. Складывается впечатление, что чем сильнее крикни нашей публике, тем дольше она будет вопить «браво» в ответ. Впрочем, кто хоть что-то понимает (а именно что с такой махиной нельзя так петь и что нужен не просто голос, но и умение им управлять) — тот свистел. Ерохин еще пока студент 2-го курса консерватории. Через два года он уже не смог бы участвовать в конкурсе по возрастному цензу (принимали тех, кто родился не раньше 1 января 1977 года), так что, можно сказать, он получил премию авансом.

Напротив, у баса Максима Осокина получилось спеть арию Сусанина из «Жизнь за царя» без надрыва и так, что каждое слово было слышно и понятно даже на галерке. Но, несмотря на то что певца было интересно слушать, чего-то, видимо, ему не хватило, чтобы получить премию, а не диплом.

Хотелось бы отметить еще одно выступление «дипломника», но на этот раз, увы, крайне провальное. Даже повезло, что многолетняя патронесса, председательница жюри конкурса Ирина Константиновна Архипова, блистательно певшая в свое время романс Полины из «Пиковой дамы», не слышала (из-за болезни) этой партии в исполнении меццо-сопрано Марфы Шумковой (кстати, аспирантки класса члена жюри Владислава Пьявко). У певицы шикарный нижний регистр, но на верхнем «ля» голос чуть не сорвался, а в арии Далилы из оперы Сен-Санса было слишком много вибрато. Может быть, просто были выбраны не те партии?

Вообще, проблема с выбором репертуара существовала у многих. Неприступным барьером для сопрано Екатерины Ферзба стала ария Шемаханской царицы из оперы «Золотой петушок». С арией Виолетты из «Травиаты» она справилась куда лучше, успев реабилитировать себя и получить вторую премию. Сложную арию Катерины из «Леди Макбет» Шостаковича едва осилила сопрано Елена Михайленко. В «Аиде» ей, правда, удалось в конце деликатное pianissimo, но подвело не лучшее итальянское произношение. В итоге только диплом.

Зато стопроцентным попаданием оказалось «Болеро» Елены из «Сицилийской вечерни» Верди в исполнении Елены Терентьевой, сопрано в голубом платье (третья премия). Ее сестра Ольга Терентьева, сопрано в красном платье, получила вторую премию — видимо, из-за слишком напряженной Леоноры из вердиевской «Силы судьбы». Хотя могла бы претендовать и на первую.

Выигрышным козырем для монгольского баритона Чимэда Энхтайвана (вторая премия) оказалась ария князя Игоря из одноименной оперы Бородина. И, наконец, исключительной удачей стали частушки Варвары из оперы «Не только любовь» Щедрина в исполнении меццо-сопрано Ларисы Андреевой. Публика, уставшая от повторения одних и тех же ошибок и произведений, заметно оживилась, услышав их. А успешное исполнение еще и арии Далилы окончательно позволило Андреевой в прямом смысле стать голосом этого конкурса (первая премия).

Первые премии также получили казахский тенор с приятным тембром Медет Чотабаев и Содномцерен Мунгунцецег, светлое сопрано из Монголии. Ее глубокое «Истомилась, исстрадалась я» в арии Лизы из «Пиковой дамы» было намного выразительнее, чем в исполнении Марии Гореловой (Приз зрительских симпатий прошлого конкурса), открывавшей 23-й конкурс Глинки.

В этом году Приз зрительских симпатий достался тенору Алексею Татаринцеву (третья премия), романтично исполнившему под фортепиано (потому что не нашлось оркестровых партий!) каватину Ромео из «Ромео и Джульетты» Гуно и арию Ленского из «Евгения Онегина», в которой, кстати, был озвучен важный вопрос «Что день грядущий мне готовит?». Ответ на него ищут сейчас и все прекрасные голоса, которые пели на первом и втором турах, но срезались, и, конечно, сами лауреаты.