ИСКУССТВО / ПОЛЕМИКА

Хозяева жизни, замершие в ожидании

12/01/2012

Имена:  Яков Каждан

Фильмы ЯКОВА КАЖДАНА показали Москву и ее «Золотую милю» в последние мгновения спячки

Дискуссии, которые прошли в октябре в рамках проекта «Аудитория Москва», сегодня уже кажутся историческими — они точно зафиксировали момент политической апатии и завороженности, который сегодня на наших глазах, будем надеяться, уходит в прошлое. Беседа с художником ЯКОВОМ КАЖДАНОМ касалась его фильма о «Золотой миле» и того, как мы ощущали — тогда, в октябре, — этот город, который построен не для нас и выталкивает нас из себя.


«Черное окно выглядит белым из-за занавески»

Екатерина Дёготь: Я рада вам представить Якова Каждана, одного из самых интересных авторов фильмов на современной московской сцене. Фильм «Черное окно выглядит белым из-за занавески» меня совершенно загипнотизировал, когда я его первый раз увидела: он очень тонко выразил самоощущение человека в современной Москве — сочетание чувства невероятной усталости с неким потенциалом созерцательности, который эта усталость предоставляет. Мы все очень устали от московских пробок, от загазованности, от шума. У нас будет целый воркшоп и лекция художника Кристиана фон Борриса — она будет посвящена звуковому загрязнению современного города. И одновременно усталость в этом фильме выступает как некий странный поэтический потенциал, потенциал мысли. Мне все это очень понравилось и было интересно, что Яков Каждан делает еще. И вот оказалось, что его интересует как раз тот район, в котором мы сейчас с вами находимся, — так называемая «Золотая миля». Район, который является одним из ключевых в современной Москве по радикальности социальных, архитектурных, эстетических изменений.

Эта рана, эта драма даже чуть-чуть кое-где еще видна, хотя в основном Москва — город, в котором исторические перемены уже закамуфлированы, покрыты каким-то гипсокартонным лаком. И увидеть их трудно. Очень многое в нашей стране делается для того, чтобы быстро все закатать в асфальт как можно быстрее: все проблемы, все прошлое, все изменения, — чтобы не было видно, в чью пользу все это было сделано. В этом смысле, когда приезжаешь на Украину, скажем, то видишь сразу разницу: там все еще очень откровенно, даже наивно как-то. Ну и, возможно, в русской провинции тоже отчасти. Но в Москве все очень быстро превращается в такое гладкое эстетическое качество, с которым художнику работать довольно трудно. Вы это знаете не хуже меня. Итак, мы будем сегодня смотреть что-то, я сама не совсем знаю что. После этого будем это обсуждать, а пока какие-то предварительные слова Яша скажет.

Яков Каждан: Несколько лет назад я случайно оказался в Зачатьевских переулках — и вдруг обнаружил, что совершенно не понимаю, где нахожусь, хотя всю жизнь прожил в Москве. Я понял, что есть какая-то неузнаваемая реальность — она здесь, она подступила к этому городу, и она совершенно мне незнакома. Мне показалось интересным с этим работать. Я не стал просто выходить с камерой на улицу, мне вначале показалось необходимым почитать что-то, навести исторические справки, поговорить с людьми. Мне посчастливилось пообщаться с архитектором — она одновременно и живет в этом районе, и занимается его развитием. Она провела мне очень интересную экскурсию. Вот эту неузнаваемую среду мне хотелось исследовать, найти на нее взгляд. Это было трудно, эту среду сложно исследовать, включая рациональность. Мне хотелось показать скрытые вещи, найти своего рода остановки во времени, чтобы можно было сосредоточиться на деталях, которые не сразу видны. То, что я сейчас буду показывать, это скорее набросок на будущее, хотя и готовая форма в каком-то смысле. Первое, что видишь, — это пустой город. Абсолютно опустошенное место, в котором ничего не происходит. И когда ты ходишь с камерой… понятное дело, мне не хотелось никого особенно тревожить. Но, даже никого не тревожа, с камерой и штативом (а я снимаю со штатива), ты все равно рано или поздно окажешься в ситуации, когда к тебе подойдет охранник.

Дёготь: Агрессивно?

Каждан: Нет, это уже другая генерация, другая поведенческая модель, вас очень вежливо информируют, что вы не должны здесь снимать, потому что это частная собственность. Но меня поразило, что речь о том, что здесь живут очень богатые люди, о некоем человеческом существовании в этом месте, — а место это совершенно пустое, и люди, которые это говорят, тут же замирают как-то. У меня есть очень странные фрагменты в видео, когда человек превращается в камень буквально. Листья двигаются, а человек останавливается. Еще хотел предварительно сказать, что для меня важен живой звук, я старался сам не производить никаких звуков во время записи.

Дёготь: Как вообще ты воспринимаешь современную Москву, через что? Звук — это очень важный элемент и в твоих фильмах, и, на самом деле, в нашем восприятии города, на который мы довольно мало обращаем внимания.

Каждан: В какой-то момент, начиная с исследования «Золотой мили», я понял, что это совершенно другой город, и я долго находился в иллюзиях, чувствуя, что все еще есть некая связь с советским, например. Вообще постсоветское пространство — оно уже не пространство, это на самом деле время. По крайней мере мне так кажется...

Дёготь: Можно так сказать, что пространство оказалось приватизировано и частично отнято у нас, но время отнять невозможно?

Каждан: Да, мы можем что-то делать с временем в какой-то степени, но... к сожалению, не все возможно.

Дёготь: Ну хорошо, тогда давайте посмотрим фильм — двенадцать минут, а потом будем обсуждать.

«Золотая миля»


Дёготь: Меня завораживают твои фильмы, и внимание мое совершенно, как ни странно, не отвлекается, несмотря на то что они, казалось бы (и это принципиально для тебя), очень скучны. Моя заинтересованность держится, мне кажется, на том, что ты не используешь музыку. Обычно в видео, особенно такого рода, используется музыка. И, как правило, единственная цель этого (это вообще задача музыки сегодня, к сожалению) — занять внимание, не дать человеку подумать. Поэтому здесь для меня все держится на контрасте между изображением и звуком. В этом фильме все действие происходит за кадром. Мы слышим, как кто-то работает, какие-то механизмы, где-то что-то строится, звонит колокол в храме, какая-то деятельность, но она нам не видна, мы видим абсолютно застывшую действительность, в которой люди действительно точно так же застыли, как и здания. Это является прекрасной, тонкой визуализацией процесса капиталистического опредмечивания всего в товар, реификации, как Лукач говорил, — свидетелями чего мы являемся. Эти здания и люди на данном куске московской городской ткани, вероятно, должны были бы ощущать себя хозяевами жизни, но из фильма это не следует. Они скорее, мне кажется, выступают как некие страдательные объекты, над которыми что-то делают, совершают некие операции, над которыми — в прямом смысле слова — звонит колокол; и эти люди и здания находятся в состоянии странного зачарованного ожидания. Вот что я увидела в этом фильме.

Каждан: У меня, честно говоря, редко бывает ощущение, что фильм готов. Я обычно делаю свои работы долго и не спонтанно, все время думаю, что будут еще какие-то довершения, что возможны другие версии. Но если говорить про те слова, которые были сказаны, то в этом фильме действительно происходят вещи, которые, наверное, связаны с инвестициями и переинвестициями. Это процессы, которые происходят не только здесь. На меня большое впечатление произвел фильм, который я видел в сети, — «Дубай во мне». Мне показалось интересным там ощущение, что есть некая большая сила, которая как-то перемещает города или людей. И мы можем только пытаться находить следы этих сил, просто фиксировать то, что происходит.

Дёготь: Автор этого фильма, Кристиан фон Боррис, будет у нас в «Аудитории Москва»; он как раз и есть тот самый человек, который занимается звуковым загрязнением городской среды. В фильме «Дубай во мне», кстати, много уделяется внимания тому, как мы смотрим. У фотографов и кинематографистов существует представление о том, какова правильная точка зрения. И это, естественно, отражает и смысловые наши установки, порожденные той или иной системой ценностей. Скажем, взгляд в виде панорамы символически представляет обладание. Вот в связи с этим хотелось спросить: почему ты снимаешь со штатива и насколько это продуманно?

Каждан: Честно говоря, я давно начал снимать именно со штатива, потому что мне кажется важной эта панорамность, которая является выражением присвоения. Это очень понятно зрителю, это один из приемов, который позволяет легко... как бы, не знаю, проникать в этот фильм, что ли. Делает его как бы затягивающим. Сейчас есть тенденция к такому кино, которое связано с человеческим телом, когда у вас движения в кадре. Это популярный прием, который, к сожалению, становится довольно часто тривиально неинтересным. Мне хотелось увидеть взгляд человека, который замирает и смотрит, — чтобы это была та же позиция, что и у охранников. Мне хотелось передать равенство снимающего и той реальности, которая подвергается съемке. На самом деле в камеру довольно часто попадали какие-то люди, и я почти все это не взял. Мне казалось важным, что меня там как бы нет. Как будто бы нет никакого снимающего, есть материал как бы отсутствующего человека. Единственное, что я могу рассказать об этом районе, это показать свой взгляд. Меня очень интересуют семантические структуры. Мы говорим все время: «Золотая миля», «Золотая миля»… Мне показалось интересным, что это народное название, это не девелоперы придумали, это придумали люди, и оно прижилось. И наоборот, девелоперы считают, что это название очень неудачное. Потому что оно слишком правдиво говорит о том, что есть: о деньгах и переинвестициях.

Дёготь: А они хотели бы как это называть? Старая Остоженка?

Каждан: Неизвестно. Но это очень точное народное название, которое отражает то, что есть. Здесь просто много денег и как бы никакие другие силы не действуют.

 

 

 

 

 

КомментарииВсего:2

• rupoet
  Комментарий от заблокированного пользователя
• Ирина Кудина· 2012-01-12 19:46:50
  пришло время нам всем считать свои закачки в iphoto или picassa очень важными и публиковать по многу слов о каждом своём видео- и фотофайле. А почему нет? Какая разница, что там на видео, главное, что кто-то текст дочитал до конца. Хотя - честно - я не смогла. Но это на самом деле очень полезно и интересно - о каждом своём объекте что-то сказать. Ещё хорошая практика: встретиться, поболтать с семьёй, друзьями, записать, расшифровать. Опубликовать. Просто здесь прочитают и оставят отзыв, а в чьём-то вашем блоге - нет.