(Не) в своем репертуаре

Михаил Фихтенгольц · 24/09/2008

И Каллас, и Козловский иногда занимались не своим делом

Иногда, когда певец забирается за чужую территорию и исполняет то, что его голосу формально противопоказано, случаются откровения. Иногда дело ограничивается экспериментом, о котором быстро забывают. А случаются и настоящие катастрофы. Всего понемножку можно найти в необъятных архивах YouTube.

Мария Каллас поет «Смерть Изольды» Вагнера на итальянском языке

Начнем с великого, но неочевидного. То, что Мария Каллас была певицей универсальной, никому объяснять не надо. Но не так много людей слышали, например, ее Вагнера, и еще меньше тех, кто слышал Вагнера в итальянском переводе. Wagner all’italiano — сама мысль может показаться дикой. Но хрестоматийная «Смерть Изольды», исполненная таким образом, преображается, и те, кто считал, что Рихард I — плоть от плоти немецкой культуры и немецкого языка, оказываются посрамлены. Вагнер изумительно звучит по-итальянски — конечно же, при условии, что поет его Мария Каллас. Запись была сделана на концерте open-air в Афинах, и вместо видеоряда дана нарезка фотографий с того необычного концерта. Впрочем, главное здесь звук, а за него отвечали техники почтенного британского лейбла EMI Classics.

Пласидо Доминго поет Генделя

«Какой он все-таки умница», — подумаете вы о великом Пласидо, и будете абсолютно правы. Будучи формально в финальной стадии своей карьеры, испанский тенор не спешит почивать на лаврах и не ленится учить новый репертуар — например, в этом году он дебютировал в новой для себя роли Баязета из генделевского «Тамерлана» в окружении блестящих барочных певцов, ну и старинных инструментов, как полагается. Все ожидали большого компромисса между певцом и композитором — Доминго никогда не забирался на территорию генделевского вокала, учитывая то, что там своих специально обученных теноров достаточно. И тем не менее его голос звучит удивительно гармонично в этой музыке, а низкая, почти баритоновая тесситура партии идеальна для певца, который в силу возраста старается не брать высокие партии. Не обращайте внимания на изображение — ролик снят, вероятно, с мобильного телефона, камера которого была направлена на некий блестящий предмет, отражающий сцену. Но качество звука вполне позволяет оценить подвиг Доминго.

Фриц Вундерлих исполняет песенку Герцога из «Риголетто» Верди

Немецкие певцы, хваленые каммерзенгеры, несмотря на хорошее воспитание и консервативность вкусов, тоже были не дураки поэкспериментировать. Например, мало кто ожидал от Фрица Вундерлиха, которого мы ценим прежде всего за его интерпретации Моцарта и Шумана, что он пустится на бескрайние просторы вердиевской оперы и прикинется легкомысленным Герцогом в «Риголетто». Иное дело, что легкомысленность в данном случае кажется несколько натужной, а в голосе отсутствуют те самые южные краски, которые позволяют этой музыке жить и пульсировать. Но зато все в порядке с дикцией: хорошая артикуляция, внимание к гласным и почти безупречный выговор — главные добродетели немецкой вокальной школы тут как тут.

Иван Козловский поет арию Альмавивы из «Севильского цирюльника» Россини

Пристегните ремни, пожалуйста. Иван Семенович одарит вас таким Россини, которого вы навряд ли слышали и уж точно больше не услышите. Естественно, это будет по-русски, что придает Россини задушевную прелесть музыкального суаре в уездном городке N-ске. Желая блеснуть всеми гранями своего вокального дарования, Козловский вставляет то тут, то там высокие ноты; там есть и до, и ми, и даже фа, но все они, к сожалению, не имеют ничего общего со стилистикой бельканто. Обязательно дослушайте до конца: там вас ждет вставная каденция, где голос певца заползает, по-другому не скажешь, куда-то в басовый диапазон, чтобы потом снова подняться в заоблачные выси. Случай, конечно, курьезный, так и хочется написать «не пытайтесь повторить это дома». Все-таки мы больше любим Ивана Семеновича за Берендея и Юродивого...