«Коммерсантъ» имеет право лажать

В ситуации, когда газета, не подчиняющаяся требованиям цензуры, выглядит чем-то уникальным, базовые нормы журналистики отступают

Имена:  Антон Крылов

Мой знакомый Антон Крылов когда-то работал в агентстве «Регнум» и часто (одна из специфических черт агентства) ездил по непризнанным республикам типа Приднестровья или Южной Осетии. На выборах работал, еще что-то делал, точно не знаю, не интересовался.

И вот однажды его упомянули в газете «Коммерсантъ» — журналист Соловьев принял его за кого-то не того (кажется, он был начальником пресс-центра, а его назвали активистом молодежного движения) и написал в газете неправильно. Было это два или три года назад, но время к делу отношения не имеет, и я не хочу иронизировать над бескомпромиссностью Антона по отношению к срокам давности, а он к ним действительно бескомпромиссен — регулярно, когда в наших разговорах в ЖЖ заходит речь о «Коммерсанте», он говорит, что газета всем хороша, вот только Соловьев лажает с фактурой, а если лажает Соловьев, то наверняка не один он.

Я, в общем, прекрасно понимаю Антона — мне тоже было бы неприятно, если бы в какой-нибудь газете, а тем более в самом «Коммерсанте» меня обозвали бы не так, как я того заслуживаю. Но каждый раз, когда он снова по какому-нибудь поводу заговаривает о журналисте Соловьеве, я отвечаю ему, что «Коммерсантъ» имеет право лажать.

И вот эта идея кажется мне заслуживающей того, чтобы изложить ее более развернуто. Да, фактчекинг лучше, чем отсутствие фактчекинга, и было бы здорово, если бы никто никогда не ошибался в цитатах, должностях и прочем. Но истории про сферического коня в вакууме, как правило, ущербны, а если конь не сферический и не в вакууме, то всегда есть некоторое количество нюансов. То есть, конечно, если Людмила Зыкина не умерла, то писать на первой полосе, что она умерла — нехорошо, но вот на уровне неправильного обозначения должности Антона Крылова или чьей-нибудь не вполне точной цитаты — в такого рода ошибках никакого состава журналистского преступления, мне кажется, нет.

Потому что такое преступление компенсируется остальной массой положительных и уникальных качеств газеты «Коммерсантъ», — газеты, не публикующей джинсы, газеты, не контролируемой отвечающими за пропаганду чиновниками, газеты, регулярно становящейся объектом болезненных провокаций нашистов, и так далее. То есть если бы вдруг кому-нибудь пришло в голову судить журналиста Соловьева за то, что он перепутал должность Антона Крылова, то суду обязательно пришлось бы учесть все смягчающие обстоятельство и простить Соловьеву то, что он, снова процитирую Антона Крылова, лажает с фактурой.

В более гротескной форме эту закономерность можно проследить на примере «Новой газеты». Не идеальный, но все-таки критерий: Медведев и Обама дают ей интервью, и медведевское «никому не лизали» — совершенно справедливое, чего уж там — в сочетании с буквально промышленными количествами сотрудников «Новой», убитых при исполнении журналистских обязанностей и за исполнение журналистских обязанностей, позволяет газете на порядок более вольно, чем другие СМИ, обращаться с фактами и темами.

При этом «Новая» по абсолютным газетным качествам — совсем не «Коммерсантъ» и даже не газета «Жизнь». Знаменитые цитаты Юлии Латыниной про «стрелку осциллографа» и про советские макаронные заводы, выпускавшие макароны того же калибра, что и патроны для автоматов, — эти цитаты появлялись не на страницах «Новой», но формату газеты они полностью соответствуют. Считать «Новую газету» источником достоверной информации было бы более чем опрометчиво, а количество рекламных материалов, публикуемых без соответствующей пометки, на ее страницах иногда бывает просто неприличным. Но вот имеют право, имеют.

Этого не понимают, например, создатели сайта «Политонлайн», почти полностью посвященного разоблачению неправды, якобы тиражируемой некремлевскими СМИ — сотрудники сайта добросовестно ловят на каких-то ошибках и «Новую», и «Ъ», и «Ведомости», и персонально главного в этом сезоне врага народа Евгения Гонтмахера, но их старания обречены пропадать впустую — ну да, «антимилицейское» расследование Елены Костюченко из «Новой», которая якобы работала в отделении милиции стажером, выглядит несколько сомнительно, но это «Новая», она имеет право. Ну да, «Эхо Москвы» попалось на шутку блогера drugoi об уголовном деле против несуществующего блогера Михаила Лермонтова, опубликовавшего в ЖЖ стихотворение «Смерть поэта», но это «Эхо», оно имеет право. «Взгляд» такого права не имеет, «Комсомолка» не имеет, «Известия» не имеют. В их исполнении любой ляп, любая ошибка выглядят логичным продолжением редакционной политики. Выбрали себе формат «Путин и сиськи» — потому и всплывает между сиськами и Путиным «стальной айпифон с майкрософтовским яблочком» или, если из совсем свежих примеров, словосочетание privacy life.

Очевидно, я утрирую, но эта закономерность кажется мне восходящей к каким-то совсем далеким временам. В мемуарах карикатуриста Бориса Ефимова был такой трогательный эпизод: слова «Велика Россия, а отступать некуда», произнесенные политруком Клочковым, впервые процитировал в своем очерке журналист Кривицкий, и этого Кривицкого вызвал к себе начальник Совинформбюро член политбюро Щербаков.
— Их было двадцать восемь? — спросил Щербаков.
— Двадцать восемь, — ответил Кривицкий.
— И все погибли?
— Все погибли.
— Тогда кто же передал вам слова Клочкова?
— Никто, — ответил Кривицкий, полагая, что его сейчас немедленно расстреляют. — Просто я подумал, что политрук должен был сказать что-то подобное.
— Вы очень правильно сделали, — ответил Щербаков, и Кривицкого даже наградили, а вовсе не расстреляли. И у нас с вами, строго говоря, нет никакого права осуждать Кривицкого — его сознательная ложь вполне могла стать тем решающим фактором, который, переломив общественные настроения в дни битвы за Москву, повлиял на ее исход.

Во избежание превратных толкований, ну и чтобы мой знакомый Антон Крылов в очередном споре не упрекал меня пренебрежением базовыми нормами настоящей журналистки, оговорюсь, что я вовсе не имею в виду, что нужно пренебрегать фактами и тем более врать. Просто в ситуации, когда газета, не подчиняющаяся требованиям цензуры (ну или когда враг стоит у ворот, если говорить о случае с Кривицким), выглядит чем-то невероятным и уникальным, базовые нормы отступают, и это не хорошо и не плохо, просто это надо учитывать. Кстати, диалог Кривицкого с Щербаковым я пересказывал по памяти и наверняка что-то перепутал — надеюсь, мне тоже можно.

Автор — независимый журналист, сотрудник телеканала PostTV