Пространство Навального

Навальный сейчас жених на всех свадьбах и покойник на всех похоронах, полагает АЛЕКСАНДР МОРОЗОВ

Имена:  Алексей Навальный · Владимир Путин · Дмитрий Медведев

Можно взять за скобки предыдущую биографию Навального — кем он там был, с кем имел дело. Это важно только для специалистов по борьбе с ним. Вот будут публиковать компромат на Навального, тогда и узнаем. В данный момент мы имеем «кейс Навального». Навальный взлетел, как и, например, группа «Война» — в виде совершенно нового феномена. Это было невозможно вчера. Разница климата быстро забывается. Вчера (то есть в 2004—2008 годах) против тогдашнего условного Навального — Владимира Прибыловского — ФСБ вела дело, его компьютеры были изъяты. Ирек Муртазин за антикоррупционную критику Шаймиева был посажен. Путинское «корпоративное государство» не предполагало никакой общественности, во всех случаях власть занимала сторону «нотабля». Общественность рассматривалась как «плебс». Теперь уже не так.

Про Навального знают главы разных государств, он разъезжает по стране, создавая ячейки антикоррупционного движения «РосПил». Он атакует крупнейшие компании. О нем одобрительно говорят Кудрин и Степашин. В соседних землях появляются свои Навальные. Вот на Украине пишут про руководителя портала «Український тиждень» Алексея Шалайского, который около месяца как занят проектом «Наші гроші», аналогичным тому, который в России реализует Навальный.

Акции и заявления Навального сопровождаются, как водится, догадками о том, «кто за ним стоит». Функционеры «Единой России» кричат, что он наймит Госдепа США, другие намекают на какого-то «бизнесмена», желающего понравиться Медведеву, третьи считают, что его прямо поддерживает кто-то в ближайшем окружении Медведева. На это его сторонники отвечают: это не имеет значения, главное, чтобы коррупционные схемы были расследованы.

У Навального 38 тысяч читателей в персональном блоге. По его словам, проект «РосПил» сейчас объединил три тысячи человек в группе мониторинга, 800 экспертов. Навальный стремительно обрастает довольно широкой поддержкой городского среднего класса, плотно вовлеченного в интернет-потоки. Блогеры-сторонники с придыханием пишут: такого надо в президенты, за такого мы бы проголосовали на выборах 2012 года. «Первый русский реальный политик» — такие заголовки можно встретить на некоторых ресурсах. Две недели назад Навальный запустил мем «Единая Россия — партия жуликов и воров». И этот мем стал распространяться с космической скоростью.

Навальный ведет персональную игру с открытым результатом. Чтобы понять, чем она может закончиться, надо отчетливо увидеть контекст, который задает ей рамку. А контекст таков. В России сейчас есть три «общественных движения»: первое — «долой тандем», т.е. «нас оба не устраивают, и вообще всё», второе — сторонники плавной системной передачи полномочий Медведеву (т.е. второй срок и дальнейшие культурно-политические изменения), третье — сторонники возврата Путина.

Навальный удачно расположен во всех трех кластерах. Его можно толковать в любую сторону. Он вызывает большой интерес и симпатию у электората «несогласных». С другой стороны, его антикоррупционная тематика является как бы низовым, общественным ответом на объявленную Медведевым «борьбу с коррупцией». Но если завтра Путин со своей стороны публично присоединится к этой антикоррупционной борьбе и пригласит Навального к сотрудничеству, у того нет оснований отказываться. Навальный ведь сделал четкие заявления, что он вне «партийной политики». В конечном счете он просто «разгневанный миноритарий» и «общественный контролер за госзакупками». Навальный сейчас жених на всех свадьбах и покойник на всех похоронах. Он знамя «городских сердитых». Он же знак медведевских перемен. И даже функционеры «Единой России» (т.е. путинцы) пытаются так вывернуться, чтобы Навальный оказался союзником, например, в атаке на Аркадия Дворковича.

Если вслушаться: на чем настаивает Навальный? Он — не коммунист, он — акционер-миноритарий. Он не против собственности. Он просто призывает олигархию к «новой социальной ответственности». Но он и не «оранжист», он просто против коррумпированной бюрократии. Оба эти направления удара зеркально отражают так называемую «медведевскую повестку дня», опрокинутую в зону общественности.

Условно говоря, Навальный оказался в том месте, где должна была быть несостоявшаяся промедведевская «либеральная партия». Но эта партия в нынешнем избирательном цикле и не могла бы институционализироваться. Доверие к партиям очень низкое — не только к четырем уже парламентским, но и к другим возможным. Гражданская активность охотнее направляет себя в формат движений, тем более что это уже сетевые движения нового поколения.

Общественный контроль за бюджетными средствами — понятная идея для тысяч юридически образованных молодых людей в регионах, для муниципальных депутатов любых фракций. Это люди вполне «системные». Их целью является не снос режима, не революция, а то, что британцы назвали бы «расширением общественного домена». Проблема в том, что верхняя промедведевская группировка, хотя она уже и составляет довольно обширный контур, не может выйти на люди в виде публично объявленной силы. Она продолжает оставаться тем, что нельзя увидеть, но о чем можно догадываться. Верхнюю часть публичного пространства занимают «бюрократы “Единой России”». В это же время на нижнем этаже этого пространства активно идет общественный процесс, в который вовлечены редакции СМИ, блогерские клубы, защитники культурного наследия, разработчики планов территориального развития, группы общественного контроля и др. Этому процессу нужны новые модераторы. И Навальный — один из них.

Автор — директор Центра медиаисследований Института истории культур​