Оптимистическая трагедия

Все чувствуют, что власти охотно играют в малую демократию, то есть в Твиттер и улицу. Но не собираются никого пускать к большой демократии, то есть к свободным выборам

​

 

Откроешь френд-ленту или ленту новостей после недельного отсутствия в Москве, и мозг впадает в ступор. Как будто сидишь в кинозале и на экран проецируют сразу два разных кино. В одном фильме Гельман создает «гуманитарное Сколково» в тверском Завидово. Вчитаешься — и только радость одна. Вот даже и редактор православного журнала «Нескучный сад» Юля Данилова ободрена этими новостями. Пошел в гости к социологу И. А он говорит: ну, ты уже, наверное, читал в «Ведомостях»? Путин создал 19 экспертных групп по разработке новой стратегии-2020. Всем командует Высшая школа экономики и АНХ, т.е. Кузьминов, Ясин, Мау и др. Вся эта комиссия под Шуваловым, полная поддержка правительства. Знаешь, прямо как в 2000 году. Помнишь, как тогда всех созывали под знамена Центра стратегических разработок Грефа? Давай, говорит мне И., включайся в работу нашей экспертной комиссии по «гражданским институтам».

И тоже думаешь: вот оно как дело-то пошло! Забыта окончательно вся эта старая единороссовская мудянка со стратегией-2020, с суверенной демократией. Все оставшиеся в живых экспертные группы сзываются нашими прогрессивными властителями.

Милицию — в полицию, среднюю школу освобождают от избытка предметов в старших классах, Ленина — из Мавзолея.

В Екатеринбурге прошло заседание Президентского совета по гражданскому обществу, и там я узнал, что Федотов, оказывается, собирается проводить гражданские форумы в разных регионах, т.е. собирать мед в федеральный улей гражданских инициатив. Звучат призывы к пробуждению и т.д. Уважаемые деятели гламура безнаказанно посылают куда подальше партию «Единая Россия». Другие раскаиваются в том, что по недоразумению подписали когда-то письмо против Ходорковского. А почему нет? — сказал Путин Познеру в ответ на вопрос о том, можно ли приглашать оппозиционеров в эфир. Навальный разъезжает по стране, сколачивая группы поддержки для движения против откатов и распила бюджета. Не все следят за этим, но в феврале освобождены по УДО Айгуль Махмутова и Ирек Муртазин — это два громких дела, когда журналистов засудили лужковские и шаймиевские структуры. Митинги разрешают повсеместно — и левым, и правым. «День гнева» — митинг левых — закончился тем, что участники пытались устроить несогласованное шествие куда-то — то ли к АП, то ли к ФСБ. Милиция это пресекает. Но уже не так уверенно, как раньше. Задержания оформлять все труднее. Адвокатов задержанных уличных протестантов гонят из милицейских участков. Их гонят. Но милиционеры в растерянности — молодые парни не готовы врать на суде. Триумфальная-31 теперь разрешена. Оппозиция напрягает власти — хочет ходить шествиями, требует снять ограничения на численность.

Реагировать властям трудно: Немцова (правый), Удальцова (левый), Тора (националист) посадили на сколько-то суток каждого. ЖЖ залит негодованием. Обычная в таких случаях ситуация: чудовищными кажутся те действия властей, которые еще вчера показались бы «вегетарианскими», — судья Боровикова за 15-суточный арест Немцова проклята навеки. Между тем в Краснодаре начались стихийные митинги против повышения тарифов ЖКХ, и администрация Ткачева быстро сдала назад, объявила о моратории на повышение на два месяца. Давить уже не решаются, опасаются реакции Москвы и публичности.

Иначе говоря, «прямая демократия», т.е. демократия «новых медиа» и уличных акций, дружно идет в гору. Старые «институции», т.е. парламентские партии, заметно сдулись и помалкивают. Они теперь находятся в положении субъектов «непрямой», т.е. представительной, демократии, а это никому не интересно. Выборы — это уже «мертвая политика». Все чувствуют, что власти охотно играют в малую демократию, т.е. в Твиттер и улицу. Но не собираются никого пускать к большой демократии, т.е. к свободным выборам.

Три вещи остаются в зоне молчания: выборы, телевизор и «столпы экономики». Этого трогать нельзя. Молчат «жирные коты» путинской экономики. Хотя там-сям и проносятся статьи иностранных корреспондентов о Тимченко, Ковальчуке и кооперативе «Озеро», сами столпы никакой гражданской позиции не заявляют. Помалкивает и ранее говорливый г-н Чуров. Потому что нет команды проводить «честные федеральные выборы». А с телевизором и вовсе плохо: там не знают, как освещать уже разрешенную «прямую демократию». Тут не до попыток вернуться к формату общественного телевидения: нет ни идей, ни людей.

Что дальше? Непростая история. Игра в Твиттер и общественные протесты против ЖКХ, Химкинского леса, против миграции и мультикультурализма и проч. — все это здесь не может перерасти в египетский сценарий. Но если «политика» будет расконсервироваться и дальше, то главным окажутся бюджетные трансферты «центр — регионы». А вместе с этим и вся конструкция путинского консенсуса, т.е. лояльности, основанной на отъеме и обратном получении денег. А это — вопрос о федерации и унитарном государстве. А это — вопрос конституционной реформы. А тогда это и вопрос о всей политической системе… И в результате это вопрос об изменении характера властных отношений в России вообще.

Можно ли себе это представить? Да. Можно.

Автор — директор Центра медиаисследований Института истории культур; ведет блог amoro1959 в LiveJournal.com