Мухи и котлеты: уже не отличить

Что именно хорошее произойдет, если компетентные органы займутся доктором Хреновым?

В медийной логике тоже бывают свои итоги. Но их подведение – это нетривиальная задача: там все всегда происходит в шуме, поэтому – медленно и незаметно. Мало того, любой анализ медийной аналитики (даже имея в виду рост или уменьшение вменяемости интерпретаций) вреден. Введешь меру оценки, и она тут же разрушит естественные отношения, перестроив связи по совершенно внешнему принципу. Поэтому общее остается представлять через частное. Типическое – через конкретный образ, как требовала литература социалистического реализма. Причем частный случай должен быть тихим: не суд над Ходорковским, не Манежная. Такой, где реально заинтересованных лиц мало. Это снизит вероятность медийных кампаний, потому что если уж кампания, то это будет не медийная, а пропагандистская логика.

Такой факт есть: кардиолог Хренов, премьер Путин и здравоохранение Ивановской области. Имеется еще один удачный момент – не было экспертных и виповских мнений, что им тут анализировать. И это хорошо, потому что эксперты и ньюсмейкеры во время последних историй, например в случае с той же Манежной, проявили себя так бурно и массово, что реальные основания происходящего теперь погребены под их мнениями. Но уже и это внятный итог: к концу 2010 года формирования обоснованных мнений не происходит, кругом чисто чувственность. Тяготения к системным линиям нет, партии (в общем смысле приверженцев мнений) выстраиваются, исходная фактура употребляется на эту ситуационную поляризацию, еще более замутняя медийный процесс. А он хаотичен уже и на уровне первичных – от новостников – интерпретаций. Не говоря уже о количестве обналичиваемых идеологем.

Ну а в данном случае – все чисто. Есть только само событие и то, как оно идет дальше через небольшое количество задействованных лиц и СМИ. Причем даже СМИ не очень-то добавляли свои рассуждения. Шума мало, и хорошо видно, как стороны вычленяют то, что представляется им важным, игнорируют прочее, как вводят в дело те или иные институции и т.п. Сам факт надо привести полностью, поскольку именно от него и начинаются разнообразные частные стратегии. «Разговор с Владимиром Путиным. Продолжение», 16 декабря, четверг.

«Итак, Иваново. Пожалуйста, кардиолог из Иваново, ваш вопрос.
Вопрос: Здравствуйте! Владимир Владимирович, в ноябре Вы были в нашем городе с рабочим визитом, оценивали развитие здравоохранения области. Так вот, я думаю, большей показухи в нашем городе еще не было. Больницы были срочно подготовлены к Вашему визиту, и многое оборудование, например, в областную больницу, было привезено временно, а по Вашему отъезду демонтировано. Медицинским сестрам было приказано сказать, что их зарплата составляет 12 тысяч рублей, а врачам выданы квитанции на сумму 30 тысяч рублей, что на самом деле неправда. У нас нет таких зарплат. Лично мой оклад составляет 3650, то есть ниже прожиточного минимума. Но, поскольку я работаю на две с половиной ставки, у меня зарплата составляет максимум 14 тысяч, а у медсестер с большим стажем работы – максимум 5 тысяч
Также очень интересная ситуация была представлена и в палатах. Большинство больных разогнали, а в некоторые палаты переодетых сотрудников учреждения положили.
В общем, я так понял, что Вам дела так представили, что все идет по плану и деньги осваиваются правильно. Что Вы можете сказать по этому поводу? (Аплодисменты)»

Трудно понять, какой пункт интересней. Но дальше – ответ премьера. Вопрос он понял так: «Если это было сделано, не представляю, зачем?» То есть это было не опровержение, а задумчивость: он более чем допускал, что такая история произойти могла, изумившись именно смыслу содеянного. Изумление расширялось по мере обдумывания вслух: «…мы заранее предупредили, что приедем, мы не рвались в эту больницу». Тут, похоже, он понял, что никакого противоречия нет – затем и зазвали, чтобы... Далее, судя по тексту, недоумение стало личным, он начал вспоминать, кто же все-таки настоял, чтобы он поехал в эту ОКБ (имея в виду и то, что «на эту больницу из федерального бюджета было направлено где-то в районе 130 млн рублей»)? Задумчивость дала на выходе обещание устроить проверку, причем не формальное обещание, ему самому стало интересно. Ну не любит он, когда его разводят. Вообще, тут даже не лабораторный, а уникальный случай: премьер принял вопрос так близко к сердцу, что и в дальнейшем героя не оставит.

Дальше все логично. Появились объяснения. Начальник Департамента здравоохранения Ивановской области Атрошенко сообщила, что «зовут врача Иван Хренов, он 1985 года рождения, и "никакого отношения к областной больнице не имеет"». Тут же и первая оценка: «Представившись врачом-кардиологом Ивановской областной клинической больницы, Иван Хренов ввел в заблуждение премьер-министра Владимира Путина. <…> В областной больнице молодой человек не работал ни дня». Второй вывод: она не знает, зачем Хренову было «давать необъективную информацию», может, он хотел «прославиться», или же «его поведение неадекватно». Кроме того, по ее словам, средняя зарплата Хренова, как «начинающего врача», около 20 тысяч рублей. Окончательный вывод: «Можно предположить, что его поведение неадекватно».

И вот это уже чисто медиалогика: сам-то Хренов не говорил, что работает в ОКБ. Он вообще не говорил, где работает, а его представили (см. выше) как «кардиолога из Иваново». Кроме того, начальник департамента оперативно выяснила зарплату Хренова, но жаль, что полностью упущена тема врачей, которые лежали как больные. Надо думать, их там положили в соответствии с врачебными специальностями. Жаль, что эта тема ушла. Кроме того, это существенный момент нынешней манеры ведения дискуссий – все концентрируется на личности героя, а тогда можно обойтись и без темы завоза оборудования. Интересен вывод относительно мотивов Хренова – «хотел прославиться». В данном случае этот тупой прием уместен: вдруг Атрошенко практикующий психоаналитик, который насквозь видит чужие мотивы?

В это время Хренов объяснял, как он вообще возник со своим вопросом. Он рассказал СМИ, что ивановцы после «пыли в глаза» премьеру горячо обсуждали эту тему, что он написал Путину письмо и не ждал ответа. Но ему позвонили из путинской приемной, чтобы уточнить информацию, а затем последовал звонок из ВГТРК с просьбой выступить в «прямой линии». Теперь Хренов боится увольнения и заодно опасается, что на него могут повесить и пропажу выделенных на больницу денег.

Конечно, тема не раскрыта: почему в окружении Путина сочли вопрос кардиолога перспективным? Интересна и фраза насчет уточнения информации – уточнялась ли она только у Хренова или еще и в Иваново? Ведь зачем Путину вестись на заведомую ерунду? Кроме того, если в путинской приемной решили, что это перспективная тема, то ведь просто так на свете не делается ничего?

Поэтому логично, что реакция губернатора Ивановской области тоже была быстрой. Михаил Мень. «У меня сложилось впечатление, что звонил человек, который "не в материале", либо человек немножко не адекватный», – сказал он в эфире телеканала «Россия-24», совпадая в оценке с руководством ивановского здравоохранения. Но чуть позже Мень улучшил свое высказывание, назвав Хренова «неадекватным зловещим кардиологом». Но у Меня-то другая забота: «Речь идет о серьезном оборудовании, которое было представлено премьер-министру страны». Так вот, по его словам, это оборудование «устанавливается на серьезно подготовленные бетонные основы». Так что оно там и стоит, и «именно благодаря этому оборудованию» смертность от сердечно-сосудистых заболеваний в области сократилась на 19 процентов за последние два года.

Губернатор, как и департамент, реагируют по профилю. Департаменту важна общая обстановка и кадровый вопрос, губернатору – 130 миллионов и обвинение в том, что он хотел провести премьера. В областном правительстве тоже быстро сообщили, что для них главное, и повторили слова губернатора. Все остальное на совести больницы и департамента.

Тут, по логике и правилам, ход другой стороны. По поводу аппаратуры Хренов ответил, что «не имел в виду томографы», а это знакомые врачи из ОКБ сказали ему, что их заставили перед визитом премьера принести на работу компьютеры и прочую оргтехнику (хм, фраза-то про «демонтаж оборудования» у него была). Ситуация в областной больнице и подробности организации визита Путина ему известны от бывших однокурсников, которые там работают, а также от его пациентов, которые там лечились. Он соотнесся и со словами Атрошенко о его зарплате: «Сам я получил 20 тысяч только один раз, на днях – вместе с новогодней премией. Обычно я получаю 14 тысяч. Это мне еще повезло: обычный врач стационара получает 7–8 тысяч». Далее пояснил, что его оклад составляет 3,65 тыс. рублей, поэтому ему приходится трудиться «на две с половиной ставки». Как уж две с половиной, умноженные на 3,65, дают 14, неведомо.

В этот момент в дело логично включились блогеры, без них теперь никак. Они как такой древнегреческий хор, который иногда вдруг говорит о реальном. Те, кто был пациентом областной больницы или работает там, подтверждают. «Вот держу квиток за декабрь: ставка (15-й разряд ЕТС, потолок для хирурга без ученой степени) – 4263 р., доплата за стаж 1278,90 р., доплата за вредность 639,45 р. Итого – 6181,35 р. Минус 13% подоходного налога = 5377,77 полновесных рубля», – пишет врач больницы на одном из форумов.

Вообще-то все эти уточнения сильно корректируют исходный вопрос. Там не было обвинений, а только то, знал ли премьер, как все было устроено. Человеческий такой вопрос. Из разряда «жить не по лжи» и «достали». С некоторыми, надо полагать, эмоциональными преувеличениями. Но вот про 130 миллионов Хренов не говорил, это вспомнил уже премьер, а по логике развития событий уже как-то получается, что и сам Хренов. Мало того, уточнения уточнениями, но сказанное живет своей жизнью. В понедельник, 20 декабря глава Минздравсоцразвития Татьяна Голикова выразила сомнение в том, что оборудование в ивановской ОКБ было демонтировано. Потому что «это оборудование было установлено еще в 2009 году».

То есть история живет без учета уточнений, следовательно, оценивается не как реальная реальность (которую невозможно полностью предъявить на прямой линии), а как чисто отдельный месседж, у которого своя жизнь. Но если локальные детали остаются невостребованными, то все это имеет уже общефедеральный смысл? Нет, история остается местной. В тот четверг пресс-секретарь премьера Д. Песков сообщил, что в ближайшее время комиссия Минздравсоцразвития поедет в Ивановскую область. Так что Голикова высказывалась уже после этого заявления, что, кажется, не совсем корректно, но, возможно, она и не услышала про комиссию от своего ведомства. «Результаты проверки будут сделаны максимально доступными для представителей СМИ», – пообещал Песков. Сообщит ли комиссия о том, действительно ли вместо больных на койки клали медиков?

Действуют и в области. По словам Ольги Хреновой, ее сыну «угрожают разборками, в том числе в правительстве Ивановской области». «Его уже объявили сумасшедшим. Хотят с ним разобраться. Сегодня его вызывали в Департамент здравоохранения, в четыре часа его вызывают в прокуратуру, а в пять – на телевидение» (это был вызов в прошлую пятницу). В самом деле, спикер местного парламента Сергей Пахомов заявил, что Хреновым должны заняться «компетентные органы». То есть хоть и неадекватный, но – органы. В этой связи, надо полагать, и следует рассматривать вызов в прокуратуру: не затем, чтобы узнать у Хренова детали, а «заняться» им. Разумеется, и тут присутствует неизбежная медийная составляющая: в основном массиве публикаций цитируется именно так: «должны заняться "компетентные органы"». Однако в основном это вторичные сайты, форумы и т.п. Более-менее солидное издание сообщило: «могут заняться компетентные органы». Собственно, интенция совпадает, но нюанс между «могут» и «должны» все же есть. Это совсем технические детали, да. Но вот что именно хорошее произойдет, если компетентные органы Хреновым займутся?

РИА «Новости» сообщили, что, по словам Хренова, после эфира его «прессуют по полной программе». «Я уже и клеветник, и все в таком духе. Но я гну свою линию». «Я не удивлюсь, если меня где-нибудь в темном переулке встретят или просто заставят написать "по собственному", и тогда по специальности я в Иваново работу найти не смогу». Рассуждать на тему корпоративной сплоченности ивановского руководства скучно, но массовый отпор гражданину Хренову налицо. Да, сплочение элит и эта коллективная реакция тоже вполне медийна. Кроме того, по ходу дела попадаем в типичную для 2010 года ситуацию «поэта и толпы» – любой подобный прецедент тут же уходит в персонажное противостояние, которое убирает суть дела в сторону. Именно этот вариант и стал к концу года главным в медиаисториях. Как разрешались такие конфликты в 2010 году? Тихо сдувались, противостояния затухали в пользу коллективной сплоченности начальства и исходного положения дел — см. Химкинский лес, хотя был и недотепа Дымовский. Но в этом случае в дело вмешались Высшие Силы.

В прошлую пятницу в прокуратуру Хренов все-таки не пошел. Его понять можно, повод выглядит как-то неформатно. «Иван Хренов приглашен в прокуратуру для дачи пояснений, для уточнения его доводов, озвученных премьер-министру», – прокурор Ленинского района города Иваново Алексей Царевский. Прокурор хотел выяснить у Хренова смысл слова «показуха»? Уикенд, короче, предстоял Хренову невеселый. Но тут-то ему и позвонил Путин. В интервью «России-24» Хренов рассказал, что во время разговора была плохая связь, «поскольку в момент, когда ему позвонили из аппарата премьер-министра, он находился в подъезде». «Мне сказали, сейчас человек будет с вами разговаривать, а кто, не сказали». А потом – уже о разговоре с человеком: «Мне сказали, в беду вас не дадим, в таком духе... Если что, вас защитим».

Вообще, это уже просто разговор Сталина с Пастернаком – тогда вроде тоже было плохо слышно. Только не потому, что в подъезде, а коммунальная квартира, что ли, и дети шумят. И предуведомление примерно такое же: с вами будут говорить. А также лаконичность (ну и весомость) передаваемых фраз. А по содержанию, так похоже и на разговор Сталина с Булгаковым, только еще добрее. Удивительно, что никто этого не заметил, а вот власть помнит. Или это у нее само собой получается, в точности следовать предшественникам. Но, конечно, Путина эта история сильно задела лично. Видимо, из-за исходного удивления «Я не представляю, зачем это было сделано?».

Потом Песков подтвердит, что да, Путин звонил Хренову. Это гуманно, а то представить себе Хренова, рассказывающего всем о том, что ему звонил Путин, когда он был в подъезде... Впрочем, каким образом даже премьер сможет защитить Хренова, если тому откажут от места все больницы в Иваново? Пригласит в белодомовскую больницу? Вот уж там обрадуются, да и что за пример для всей страны. К тому же и Белый дом не резиновый, чтобы там укрыть всех борцов за справедливость, да как-то и странно. Ну, тут Новый год скоро, а одна сказка в году положена.

Но сказка сказкой, тем более если не задумываться о дальнейшей судьбе, допустим, Золушки. Героев после рассказанных историй вообще не существует, так что даже любопытно, сколько еще продлится внимание к Хренову (в том числе и премьерское). Но вот и итог: все ушло в тему героя и доброго правителя, а ведь там была и реальность. Что же, в самом деле врач стационара получает 7–8 тысяч, а его оклад составляет 3,65 тысячи рублей, ну и 5 тысяч у медсестры? Тут же и Путин: «Мы в первичном звене, как Вы знаете, несколько лет назад прямо из федерального бюджета начали финансировать заработные платы этого медперсонала, и медсестры там до 10 тысяч начали получать». Вообще, 5 тысяч это вполне «до 10», но как вообще все это устроено, если Путин говорит о 10 тысячах как о достижении? Судя по отсутствию реакции на эту тему в прессе, это просто рутина, которая не может быть предметом интереса.

Автор – главный редактор интернет-издания «Полит.Ру»