Образ мэра

Теперь нужна, конечно, не кепка. Айпэд тоже не для всех москвичей с их социальными льготами. Тогда что это может быть, узнаваемое и убедительное?

Имена:  Юрий Лужков

Если оценить время, которое уже заняла процедура замены московского мэра, то обнаружится, что времени прошло много. О том, что решение, значит, точно было ситуационным, говорить излишне, но время совершенно не ускорилось и теперь, а это еще интересней. В субботу, например, «Единая Россия» пошла к Медведеву со списком. Список был предъявлен, но ожидания общества требовали уже немедленного прилюдного выбора одной из четырех фамилий.

Нет, президент взял список (вряд ли там для него была новость) и отправился думать дальше. Да, он действительно думает об этом все время, даже на встрече с рокерами у А. Макаревича. Он там их даже обнадежил («Новый мэр будет выбран для представления в наш городской парламент, наше Законодательное собрание в самое ближайшее время»).

Но остался вопрос: на каких основаниях будет происходить выбор? Президент-то выберет, а какая структура, модель или стратегическое видение чего-нибудь будут положены в основу выбора? Это же существенно, и не только для Москвы. Какому методу доверяет президент?

При этом молчат все те интеллектуальные институции, которые занимаются стратегическими разработками. Вроде бы редкий случай, когда стратегия стала конкретной. Нет, молчат, не предлагают свои структуры, модели, стратегическое видение и методы. Список претензий к Лужкову сложился давно, его уже зазубрили, но как с ними разбираться? Может, какие-то системные перемены (типа мэр и Сити-менеджер) и предполагаются, но это вне обсуждения. Никто не представил и варианта подобного разделения полномочий. О том же Сити-менеджере упоминает, кажется, только А. Лебедев – похоже, единственный, кто еще сохранил системный интерес к проблеме. Да еще в Екатеринбурге городская Дума изменила устав города, введя туда пост этого самого Сити-менеджера, но не объяснив, что имеется в виду. Ну, одному хозяйство, другому – политика, а это не объяснение, потому что так не разведешь.

Мало того, обнародован список. Но ни один из этих четырех с той поры никак не проявил себя на публике. Не то что никаких программ действия на посту, вообще никак. Будто все это происходит не с ними, они тут совершенно ни при чем. Нулевая субъектность.

Читать текст полностью Да, на полевом политологическом уровне высказывания есть, и они традиционны для этого уровня. Полевой уровень – это когда рассуждают в рамках, какое назначение кому выгодно и кто за кем стоит. Например, В. Милитарев прикидывает, что Собянин и Левитин – это победа Путина; Медведев вроде как всюду проигрывает, Лужкова убрал, а своего человека провести не может. Смысла в такой политологии немного. То есть – фактического смысла, зато она играет конкретную роль и без нее нельзя: заполняется пауза, умиротворяя тем самым психофизиологическое нетерпение. Это рутина, а представления о том, на какой основе будет сделан выбор, она не даст. Она даже не может утвердить мысль о первородстве аппаратно-кадровых оснований – тогда бы все произошло быстрее.

Но что-то же в основе быть должно. Кто ищется и под какую задачу? Понятно: ищется человек, который мог бы быть мэром. Это все та же психофизиология: выбрать такого (такую), что все более-менее удовлетворенно скажут – да, мэр. Но и у такого подхода должен быть принцип, по которому делается выбор. Программы тут не важны, и даже отношения с главными лицами. В общем, теперь ищется не мэр, а образ мэра.

Если уж президент отправляется общаться с рокерами, то доля искусства в этих размышлениях ему потребовалась. Мало того, он произнес довольно странную по отношению к человеку, утратившему доверие, фразу о том, что Москва, начиная с середины 90-х «…стала энергичной, она стала активно развиваться, она стала комфортной: хорошие отели, хорошие магазины, вообще приятные места, где можно просто отдохнуть».

Тут, конечно, не личная точка зрения, а параметр, задаваемый новому мэру: Москва должна быть не менее прекрасной, чем раньше. Как-то странно, да: сначала утрачивает к мэру доверие, а теперь признает, что его усилиями столица фактически стала прекрасна. Но тут нет никаких сомнений в правомерности отставки, это строится образ будущего.

Тут же и г-н Ресин сообщает, что новый мэр должен держать планку на уровне Лужкова и даже ее поднять. Лужков переходит в новое качество: на его основе выстраивается образ идеального мэра. Он может даже этим гордиться, да, в общем, по факту теперь рискует пострадать только памятник Петру. Да и тут консенсуса нет – Медведев на встрече с теми же рокерами сообщил, что этот вопрос решит следующий мэр. Не все оказалось однозначно и с Химкинским лесом, совсем неоднозначно с Генпланом (осторожно сообщено, что, может, будут кое-какие поправки), ну а Архнадзор уже получил отлуп в суде, где было сообщено, что усадьба Алексеевых была снесена правильно.

То же и с другой стороны: г-н Церетели был на удивление толерантен во вторник, сообщив, что хочет сделать памятники Лужкову, Батуриной, Путину и даже Медведеву. Не важно, что Лужкова и Путина он уже ваял, речь о том, чтобы изваять их всех теперь. Все как-то сходится в этом акте художественной воли: зафиксировать ситуацию на сегодня, когда прежний мэр не так чтобы уходит в никуда, но становится образом, который должен служить примером для преемника. Потерять доверие к образу – нельзя. Вообще, пора устраивать теледебаты четырех из списка с обязательным вопросом о том, как они относятся к Лужкову. Может, все-таки реставрация?

Нет, потому что где в этой истории оказывается Лужков как таковой? Фактически изгнанника журналисты случайно встретили в Вене, как сообщило одно из СМИ – на лавочке возле собора св. Стефана. Увидели, задали вопросы. Мэр сообщил о своих планах бороться за выборность губернаторов, а Батурина – о пошлых истериках, которые кое-кто устраивает вокруг «Интеко».

Но тут вот что: вокруг Штефандома мало места и всегда очень много людей. Туристический центр города, толкучка, суета, вход в метро, а вот лавочек как раз и нет. Есть ресторанные столики на Грабене под чумной колонной, но ведь мэр с супругой на городской лавочке – одно, а за столиком ресторана – совсем другое. Лавочки есть чуть сбоку на Картнерштрассе, но это – совершенно загруженная туристами улица, по которой они толпами ходят от Оперы к Штефану и обратно. Разумеется, в Вене полно парков, где с лавочками нет проблем, но почему-то понадобился именно этот туристический центр.

Так вот, это же городская скульптура: мэр-изгнанник со своей супругой нашли себе место среди сильно интернационального потока в центре Вены. Их обтекает толпа, они же спокойны и думают о другой столице. Собственно, что еще должен увековечить Церетели, хотя, конечно, на Картнерштрассе ему это поставить не дадут, да в Вене полно и собственных бывших бургомистров. Но, худо-бедно, структура понятна: явлен образ уходящего мэра, на смену ему должен прийти другой образ.

Теперь ищется художественное, стилистическое решение, а не разрабатываются программы. Кандидаты конкурируют не стратегиями, а внешним видом. Кто в итоге выйдет лучше, тот и мэр. Но очень сложно, да: теперь нужна, конечно, не кепка. {-tsr-}Айпэд тоже не для всех москвичей с их социальными льготами. Тогда что это может быть, узнаваемое и убедительное? Но для кого какая стилистика убедительна сейчас? А вот это уже очень серьезная управленческая задача. Системная политология имеет шанс воскреснуть именно при таком повороте дела.


Автор – главный редактор интернет-издания «Полит.Ру»