Общественное телевидение как воля и представление

Чем оно должно отличаться от всего прочего ТВ – и какими способами этого можно достичь?

Никто уже и не чаял, что на излете своего президентского срока Дмитрий Медведев подпишет указ о создании общественного телевидения (далее — ОТ). Для реализации этого давно обсуждаемого проекта не хватало, по словам его главного ревнителя Михаила Федотова, только политической воли. И вот она явлена. Почему эта новость не вызвала особенного энтузиазма?


Все заранее понятно

Во-первых, мы сто раз видели, как вознесшиеся мощно начинания президента Медведева сворачивают в сторону свой ход или вовсе теряют имя действия. Особенно когда их воплощение остается на усмотрение преемника Медведева на государственном посту № 1.

Мы наблюдали — те, кому было интересно, — как главе президентского Совета по правам человека Федотову, работавшему с группой экспертов над концепцией общественного канала, были приданы для ускорения представители администрации президента и Минкомсвязи, после чего общественное стало на глазах превращаться в государственное.

Все, кто имел что сказать на эту тему, уже высказались. Телепередача «Госдеп-2» вышла в свет в день публикации указа, и ее участники, активисты гражданского общества и профессионалы медиа, подытожили основные точки зрения. Почти все согласились, что для общественного телевещания не созрели ни власть, ни общество — обеим сторонам оно явно не нужно. Что решение при этом явно запоздало, а модель общественного вещания в виде отдельного телеканала заведомо устарела. Но делать что-то все равно надо.

Согласно указу, глава ОТ должен совмещать функции гендиректора и главреда и назначаться президентом. В подавляющем большинстве стран с молодой демократией, где ОТ образовалось поздно, в 90-х годах, главу назначает руководящий или общественный совет. И только в Турции и Румынии — правительство или парламент. Во Франции это традиционно прерогатива президента, а в Японии премьер-министра — но в обеих странах кандидата должен утвердить парламент. У нас о такой этикетной мелочи не беспокоились, зачем: заранее же понятно, что парламент все утвердит. А идея поставить главного редактора, а значит, и редакционную политику общественного канала в прямую зависимость от президента, кажется, никому еще в мире не приходила в голову — стоило бы ее запатентовать.

Совет ОТ в России тоже будет утверждать президент. Правда, по представлению Общественной палаты, единственной, кстати, общественной организации, упомянутой в указе, — все остальные хлопоты по обеспечению работы новой общественной структуры возлагаются на администрацию президента и правительство. Мы догадываемся, как вольна обычно в своих инициативах и предложениях наша Общественная палата. И знаем, что президент, в принципе, не приговорен принимать к исполнению ее предложения. Как, собственно, и предложения других своих общественных помощников и советников. Вот, например, инициатор и самый активный разработчик проекта ОТ, Совет по правам человека, в указе вообще не поминается — и не факт, что в дальнейшем будет иметь к ОТ какое-то отношение.

Согласно указу, в совет ОТ не могут входить ни депутаты, ни сенаторы, ни вообще люди, занимающие государственные должности. Известно, что даже в странах, где государство от общественного вещания максимально удалено и при этом развиты демократические институты и традиции качественной прессы, ОТ далеко не свободно от клановых интересов и влияний со стороны политиков. Можно себе представить, как это будет выглядеть у нас.


Ничего не понятно

Указ при этом вызывает вопросы, на которые затрудняются ответить даже те, кто в разработке концепции ОТ участвовал.

Объявлено, что канал начнет работу с 1 января 2013 года. Как это технически осуществить за восемь с небольшим месяцев? Упоминается телеканал «Звезда», но в непонятной модальности — то ли предлагается полностью переформатировать канал Минобороны в общественное телевидение, то ли частично использовать его производственные мощности, то ли только вещательные. Потенциальная аудитория «Звезды» — около 68 миллионов, канал доступен в полутора тысячах населенных пунктов России (для сравнения — у СТС, например, аудитория составляет 100 миллионов). То есть далеко не все смогут смотреть общественный канал до 2015 года, когда его вроде бы намечено повсеместно распространять в составе первого мультиплекса (если, конечно, будут соблюдены сроки выполнения федеральной программы цифровизации, модель которой тоже, как известно, устарела).

Неясно, на что будет существовать общественное ТВ. Указ оговаривает первоначальное финансирование из госбюджета. Дальше правительству предписано «предусмотреть публичный сбор средств». Как это будет выглядеть? Павел Лобков предположил, что назначат дежурным очередного олигарха.

Этот вариант — приобретение частным лицом медийного актива по ненавязчивой рекомендации сверху — у нас, конечно, отработан. Но обычно в этих случаях приобретатель что-то все-таки имеет за свои деньги. Где прибыль, где ресурс для продвижения кое-каких важных для бизнеса тем, где просто гордое звание собственника, есть чем перед ребятами похвалиться. Хотя бы право уволить какого-нибудь неприятного главреда имеет. А вложения в ОТ на эти мелкие радости официального права не дают — никакой ты там не собственник, ни продать, ни подарить. Олигархи могут и заартачиться.

Возможно, российское общественное будет зарабатывать, продавая рекламу? В некоторых странах это допускается. Хотя тогда ОТ впадает в зависимость от вкусов публики, не всегда, как известно, тонких, и участвует в общей гонке за рейтингами. И справедливо подвергается упрекам в недобросовестной конкуренции с частными вещателями.

Это, собственно, подводит нас к главному вопросу. Полного ответа на который не дает ни президентский указ, ни гражданское общество, ни профессиональное сообщество.

{-page-}

 

В чем вообще смысл создания ОТ? Чем именно оно должно отличаться от всего прочего ТВ — и какими способами этого можно достичь?

Мы знаем два типа телевидения — государственное и коммерческое. В нашей местности они трудноразличимы. Госканалы, финансируемые из казны, существуют как коммерческие, зарабатывая на рекламе, а каналы коммерческие аффилированы с государственными структурами и так или иначе им подконтрольны. По части повестки, программирования или поведения тоже не заметно принципиальных различий. Тут-то и проблема, что рынок всех стрижет под одну гребенку.

Предполагается, что для ОТ важно не столько отсутствие цензуры, сколько возможность отличиться, продемонстрировать иную картину мира, взгляд, не замутненный пропагандой и соображениями материальной выгоды. Даниил Дондурей считает, что это в конечном итоге сможет повлиять и на другие каналы — и заставить их меняться.

Но, судя по западному опыту, обычно происходит наоборот — большинство каналов, живущих по коммерческой модели, влияет даже на общественные каналы, которые от рекламы не зависят. Они ведь, общественные, тоже хотят нравиться зрителям. Значит, даже будучи формально свободными от давления рынка, подчиняются его законам, воспроизводят его приемы.

Может ли один канал навязать свой подход другим? Да — если он хоть чем-то реально отличается. Как частный «Дождь», говорящий неконформной городской публике то, о чем молчат другие каналы. Как государственный Russia Today, показывающий заграничной аудитории то, чего не замечает тамошняя пропаганда. Как федеральный НТВ, который показывает то же, что и все, но с особым цинизмом.

Чем будет удивлять публику общественный канал с не самым большим охватом и бюджетом? Ведь какая бы форма финансирования ОТ ни была в итоге найдена — что-то подсказывает нам, что бюджет его будет сильно уступать энтэвэшному. Допустим, шоу и сериалы все посмотрят в другом месте, без певца Михайлова и певицы Ваенги тоже перетопчутся. Но вот новости — дело очень дорогостоящее. Так же как документальное кино и качественная публицистика. Однако если маленький «Дождь» может жить без полноценной информационной службы — общественному телевидению, по идее, полагается иметь новостное вещание. От него обычно ждут независимой, объективной и сбалансированной информации.

Что еще вменяется в обязанность общественному телевидению в цивилизованных странах?

Обеспечивать плюрализм и представлять разные точки зрения. Это у нас будет несложно — всегда есть Зюганов и Жириновский.

Пропагандировать местную культуру — ну, группа «Любэ» отлично исполняет «Отчего так в России березы шумят». Хотя нет, дорого, придется приобрести что-то вроде «Играй, гармонь любимая».

Отводить определенную часть эфира под детское вещание — этот фокус у нас освоен: насыпаются полные карманы старых мультиков, по дешевке, на всю квоту.

Отражать точки зрения различных меньшинств — ну, у нас же есть национальные меньшинства? Вот, отлично, концерт «Танцы народов Севера».

В общем, как ни воображай себе ОТ на родной почве — выходит что-то такое, что мы уже имеем.

Что значит — иная повестка? Иные принципы программирования? Если не на популярность, то на что должен быть расчет? Если не на рейтинги — на что ориентироваться? Если не на большинство, то на кого? Иные критерии — они какие? И кто их устанавливает?

Есть мнение — с ним согласились многие участники посвященного ОТ выпуска «Госдепа-2», — что прежде, если не вместо, создания общественного канала стоило бы озаботиться созданием общественно значимого контента. И распространять его всеми доступными способами — и через ТВ, и через интернет.

Дмитрий Гудков озвучил идею, которую разделяют, по его словам, Андрей Лошак и Николай Картозия, — предлагать потенциальным зрителям самим скидываться на создание телепередач в интернете, предварительно выяснив, что именно они бы хотели увидеть.

При всей актуальности такого способа материализации идей его вряд ли можно поставить на поток. Дело даже не в том, что публика, по замечанию оппонентов Гудкова, быстро устает скидываться.

Те, кто занимался исследованиями зрительских предпочтений, знают: вопрос «Чего вам не хватает на нашем ТВ?» обычно вызывает нешуточные затруднения. Люди не то что не знают, чего хотят: они не знают, чего хотеть, — если прежде этого не было в их повседневном рационе. Если годами питаешься стандартным эфирным продуктом — быстрорастворимой кашей и порошковым пюре, сложно предположить, что стоило бы заказать лобстера и тапиоку из маниоковой муки, причем заранее. Сложно вообразить то, чего прежде не пробовал. Нужно много дегустаций, где новое предлагается понемногу, на выбор, в большом ассортименте и ненавязчиво. Нужно готовиться спорить о вкусах — не всем и не все, даже полезное, понравится. Придется долго и терпеливо приучать потребителя каш и пюре к твердой натуральной пище.

И кто будет этим заниматься? Допустим, желающие есть. Допустим, на этой кухне, где последние лет двадцать в основном разводили водой порошковое пюре, сохранились настоящие кулинары с тонким вкусом и умными пальцами — дает ли это им право на повсеместное внедрение тонкого вкуса?

Ответить на этот вопрос лично мне так же трудно, как решить, что такое общественное телевидение — атрибут гражданского общества или средство для его создания.​