ИТР-постмодерн, или Курицына – в Сколково!

Совпадает ли «гуманитарий» с итээровцем по части отношения к власти?

Имена:  Марк Липовецкий

На OPENSPACE.RU я года полтора занимался обзорами желтой прессы, извлекая из нее их представления о культуре. Интересно же, как они присутствуют в социуме, рассасываясь в нем. Потом история достигла фазы наблюдения за репродуцированием немногих вариантов, сошла на нет.

Но рядом другая тема: элементы культуры в треугольнике «народ — культура — власть». Вроде бы богаче, но если это и казалось интереснее, то по инерции штампов «поэт и царь» или «поэт и чернь». Сейчас они — быстро стало видно — не будоражат. Вообще, этот треугольник существует обратным способом. Специальных культуры, народа и власти, чтобы его составить, нет, но если задать такой треугольник, то эрзацы слов для него найдутся. Связь между углами будет на уровне персонажей и редких заявлений властей о том, что надо бы, надо развивать культуру, не уточняя — какую именно.

Ничего другого там быть и не могло, но треугольник как-то увязывает культурных акторов. Ситуационно, а как иначе, если связь по персонажам. Даже так: персонаж должен соединить две любые точки, а третья тогда и сама вылезет. Свяжет, скажем, Михалков власть и культуру, куда ж тут без народа? Или культура и народ — как тут без власти? А хотелось вот чего: обнаружить смыслы, которые определяют ровно те группы лиц, которым они довлеют.

Сегодня с этой определенностью несколько лучше, хотя она еще плохо формулируется. Но что-то уже исчерпывает себя как риторика (да и как демагогия). Другое возникает в неотрефлексированном виде, отчего приклеивается к предыдущим моделям и т.п.

Вот странное сближение прошлой недели. Сначала власть: было совместное заседание президиумов Госсовета, Совета при президенте России по культуре и искусству и Совета при президенте России по науке, технологиям и образованию. Тема: «Повышение роли культуры и образования в развитии творческих способностей детей и молодежи». Д. Медведев сказал так: «В 1950—1960-е годы деятели искусства и науки были основными персонажами литературы и кино и представлялись как самые престижные профессии». Дальше были сожаления о том, что сейчас и фильмы, и герои другие, поэтому надо бы посмотреть, можно ли вернуть все назад (в хорошем смысле). «Чтобы представители науки и искусства вновь попадали в число героев литературы, чтобы они вновь ассоциировались с героями, с которых следует брать пример». Дальше о том, что государство прямо вторгаться не может, но «должно обозначить рамки», в том числе через госзаказ.

Понятно, что Медведев в общих чертах маниакально думает об инновациях и, наверное, о том, как обустроить досуг обитателей Сколково. И вот тут OPENSPACE.RU опубликовал статью Марка Липовецкого «И бездна ИТР...», где было сказано: «Подходы, предлагаемые ИТР-эстетикой, заточены на упрощение, они восстанавливают в правах как ретроградные понятия об искусстве (что «отражает»? чему «учит»?), так и восприятие общества и культуры сквозь сетку бинарных оппозиций. Оборачиваясь заметным читательским успехом, эти стратегии представляют собой опасный соблазн — именно потому, что упрощение оптики ведет к культурной (и не только) репрессии». Будто сам на этом заседании присутствовал, только слова ему не дали, он и оформил его как статью.

Идея Медведева выглядит основательно, хотя есть некоторая проблема: где эта ИТР-тематика, которую можно было бы реализовать в артефактах (про Перельмана, что ли, роман? Или про Петрика?). Есть лишь смутное желание эту поляну обустроить и чуть ли не прямое предупреждение Липовецкого о свойствах ИТР-сознания.

Да, это тут краевой подход к статье Л., с того краю, где «власть — культура». В статье главный пойнт — литературный, он в описании ИТР-поэтики: «В сущности, она сохраняет — в слегка смягченной (иронией) форме — марксистские дихотомии: базис (наука, технология, экономика) и надстройка (искусство как декоративное оформление или развлечение); содержание и форма и т.п. При всей возможной фантастичности письмо, присущее ИТР-эстетике, всегда основано на убеждении в том, что а) “искусство отражает жизнь”, б) “оказывает воспитательное воздействие”... Никакой эстетической сложности (“занудства”), искусство должно “красиво” излагать мысль, и только. “Форма”— это всего лишь обертка мысли. Мысль доминирует и при этом должна быть остроумной, желательно афористично выраженной».

То есть в тексте излагаются события, а не выстаивается реальность, до текста не существовавшая. Далее вполне политический вывод: «...Соблазн поисков демократизации дискурса на проторенных магистралях ИТР-эстетики приводит к компромиссам не только на уровне поэтики, но и на уровне идеологии, философии и политики культуры».

То, что есть литература описательная и другая, не новость. Зато М.Л. ситуационно прикрепил обе к типам сознания, названия которых понятны: «Я не призываю к войне, я предлагаю проводить внятные границы между современной гуманитарной культурой и культурой ИТР». Но, вообще, это как? Самих ИТР нет, что тогда их сознание? Ладно, если есть такая легенда, что ИТР-сознание до сих пор существует, то почему бы легенде и не работать. Но второе определение, «гуманитарная культура», уже совсем чумовое. ОК, ничего более внятного тут не придумаешь. Формальная адекватность не важна, главное — наглядность колышков.

Далее М.Л. уточнит про границы: «О необходимости четкого осознания границы между “гуманитарным” и “итээровским” дискурсами. О противоположности политических потенциалов этих эстетических моделей. Поскольку по большому счету речь идет о двух концепциях модерности — технократической и постмодерной». Еще вопрос: при чем тут постмодерн да и в каком изводе? Полумассовая российская аудитория воспринимает термин в версии Вячеслава Курицына, как он его пропагандировал лет двадцать назад. А в его варианте ПМ чуть ли не на первом месте шла та самая непременная ирония, которую Липовецкий (явно говорящий о другом постмодерне) считает признаком ИТР-культуры.

Но тема границ, это да — там сразу ловушка: речь шла о границе между сознаниями, которые связаны с литературой. Здесь граница понятна, но что происходит там, где тексты не литература, в СМИ? Или там разница между аудиториями (сознаниями) возникает на другой основе? А тогда в какой мере соотносятся границы по Липовецкому и — между разными издательскими проектами?

Расставим СМИ в линию. Слева пусть будет желтая пресса, чуть правее — массовая и далее по усложнению. ЖП сейчас тухнет. Давно не смотрел, как себя чувствует «Жизнь», но экспансии не видно. То же с «Твоим днем», остальные желтые таблоиды и вовсе захирели. Похоже, по части массового спроса желтые проиграли «МК» и «КП». Наверное, потому, что «МК» и «КП» дают всё пакетом одного цвета, а не узко специализируясь. В этой части линейки главное не тематика, а интонации.

Победа «МК» полная — рекламными пленками с первой полосой «МК» украшают стекла троллейбусов, никто и не думает стесняться, читая «МК» в метро, даже люди с виду чисто одетые. Это по факту абсолютный норматив; речь о Москве.

Интересно, как это соотносится с властью. Именно в «МК» и «КП» был максимум истерики после московских терактов. Больше всего власть обвиняла не «интеллектуальная» пресса, а кондово-массовая. Откуда вопрос: в какой мере тип сознания (в т.ч. культурного) от «МК» и «КП» соотносится с ИТР-сознанием? Если это будет ровно «МК», то ситуация вывернется даже юмористической стороной. Но если это не «МК» — какие СМИ могут представлять оное? Вряд ли это OPENSPACE.RU или даже «Коммерсантъ». Впрочем, «Коммерсантъ» туда тянется, например.

Да, а какую прессу читает «гуманитарная» среда, упомянутая Липовецким? Но тут даже важно не какую, а как — явно выборочно, не идентифицируясь с изданием. Исходя из этого, сложно приспособить к жизни слова М.Л. о том, что «Ни в коем случае не призываю к элитизму — он, полагаю, был бы капитуляцией перед культурой ИТР. И не то чтобы “сложная” культура не пыталась демократизировать свой дискурс». Как он это видит? Спрошу при встрече.

Здесь же, поскольку М.Л. сделал очень наглядную для ИТР и «гуманитарной среды» на основании литературы, любопытно прикинуть, какие предложения для культурного сознания ИТР имеются в СМИ. «НГ-Exlibris» ближе к «МК» (да хоть это). «Литгазета» просто мутная — вот, может, именно у нее есть шанс восстановить былые связи с ИТР. Но вопрос же не в том, чтобы продвигать литературу на тему героев науки и производства, а в постоянном размачивании этого сознания. Впрочем, процесс имеется, соответствующая культурная политика медиа формируется. Например: «Виктор Топоров у Кирилла Решетникова (Шиша Брянского) на Раша.Ру 26 апреля», а сообщил об этом в своем ЖЖ поэт Всеволод Емелин. Прекрасен уже и анонс программы: «В современной России не так много критиков, чей голос слышен не только литературной публике, но и более широкой аудитории. И уж совсем мало таких, которых по-настоящему боятся. Среди таких критиков Виктор Топоров».

Но есть же еще и гламур, он был изрядный игрок на культурно-народно-властном поле, а теперь стушевался. Ни к литературе с ее разными сознаниями его не подшить, ни к народу, ни к культуре вообще, ни к ИТР-сознанию. Он теперь отдельная область, живущая на птичьих правах. А ведь именно он был главным в деле культурного оформления нынешнего Общественного договора: в качестве агитбригады за отношения, когда власть все берет себе, оставляя — за это — возможность частной жизни. Как отметил Андрей Громов, факт нарушения такого договора вполне виден по серии апрельских компроматных секс-роликов: «Там, где кончаются финансовые потоки, вопросы власти и судеб России — это уже не пространство Путина, это наше. Негласная конвенция эта — главная основа стабильности». А если конвенция нарушена, то начнутся семантические перемены. О чем, собственно, и данная заметка.

Пока линии раздела между «семантическими сословиями» (а точнее, сословия сейчас не определить) всякий раз проводятся по-разному. Где работает желтизна, где идентификация себя с властью, где — по отношению к худ. литературе, а где и Общественный договор, которому теперь плохо. Эти границы вполне образуют сословия, если не думать о том (ну зачем?), что это даже не сословные различия, а разница исходных модулей восприятия, задающих настолько разные психики, которые отличаются уже куда как не сословно.

Что их может склеить? Возможны ли варианты, когда один читает ЖП, а другой гламур, зато у обоих ИТР-сознание? Или «гуманитарий» совпадает с итээровцем по части отношения к власти? Или наличие границ — в случае той же литературы и литературы ИТР — сейчас незаметно в социуме ровно потому, что еще нет повода его наблюдать?

Пока все нечетко, зато очевиден практический вывод: поставить Курицына на государственную инновационную должность, пусть он отмотает двадцать лет назад, доделает свой ИТР-постмодерн, и всем станет хорошо с точки зрения социально-государственной общности. В Сколково его, короче. И «Синих носов» туда же, чтобы не заскучал.

Автор — главный редактор интернет-издания «Полит.Ру»