Записки у изножья

Десять вещей, которые вы всегда хотели знать о женских журналах, но боялись спросить у тех, кто там работал

1. Правда ли, что на обложке всегда должно быть слово «секс»?
Да, в левом верхнем углу обложки (этот угол всегда виден на прилавке). Но лучше — «оргазм», это слово продаст любой журнал.

2. Почему на обложке всегда женщина?
Женщине с женщиной проще идентифицироваться.

3. Как можно все время писать на одни и те же темы?
Примерно так же, как писать картины на библейские сюжеты. Каждый раз получается немного иначе, чем в прошлый.

4. Правда ли, что в женских журналах все статьи переводные?
Подавляющее большинство материалов — собственный контент журнала. Статью из западного издания невозможно адаптировать к местным реалиям и менталитету, ее проще заново написать.

5. Правда ли, что главный редактор женского журнала может откусить человеку голову, просто проходя по коридору, и даже этого не заметить?
Да.

6. Правда ли, что все сотрудницы журналов пишут о том, чего не знают, — в частности, сами не могут найти себе мужика?
Не все, но многие и правда не могут. Некогда.

7. Как ты могла там работать?
Спокойно.

8. Правда ли, что в журнале должна быть одна только «солнечная пиздорадость», иначе это не глянцевый журнал?
В каждом женском журнале есть что-то вроде рубрики «Жизнь», real people, проще говоря, «социалочка» — реальные истории реальных людей, часто совсем не веселые.

9. Может ли быть в женском журнале смерть?
Да. В рубрике «Жизнь». Или еще в каких-то специально отведенных для этого местах. В 2008 году журнал InStyle опубликовал письмо читательницы, у которой в течение года умерли мать и отец. Она расплакалась над заголовком — цитатой из песни. Дальше сообщалось, что журнал дарит читательнице мобильный телефон как автору письма месяца. Единственное, что смутило, слово «Поздравляем!».

10. Правда ли, что в женских журналах нет смысла?
А вот этот вопрос заслуживает развернутого ответа.


То, что радует сердце

Прославившаяся своими «Записками у изголовья» японская придворная дама X века Сэй Сёнагон первым среди «Того, что радует сердце», называет «прекрасное изображение женщины на свитке в сопровождении многих искусно написанных слов». В общем-то, контент женских журналов этим исчерпывается.

В них нет смысла. Но, пытаясь проанализировать это смысловое поле, которое они транслируют, сталкиваешься с той же проблемой, что и, простите, Бодрийяр в «Системе вещей». Как это все систематизировать, на какие части разбить, по каким критериям всю эту кашу раскладывать?

О женских журналах пишут диссертации, такие, например: «…если в основе подхода «Космополитена» лежат бихевиористские методы управления поведением и принципы прагматизма, проявляющиеся в оценке культурных явлений и коммуникативных актов с точки зрения их практических результатов, то для «Элль» более естественно сравнение с подходами символического интеракционизма» (цитата из афтореферата к диссертации С. Альпериной, журфак МГУ, 2003).

Кстати, ученые называют сегмент, в котором мы работали и работаем, «рекреационной прессой».


То, что напоминает прошлое, но уже ни к чему не пригодно

В царской России средняя продолжительность жизни женщины, почти всегда неграмотной, была 33 года. Нам предстоит прожить в среднем 74 года. Надо же как-то скоротать столько лет?


Весною — рассвет

В одном из самых эмансипированных обществ, где революция отменила неравенство полов напрочь, после перестройки созрела тоска по женскому, по красивому, по слабости, по ярким цветам (известный синдром постсоветских обществ), по сексу (которого также не было ни в «Крестьянке», ни в «Работнице») и по собственной новой — не советской — идентичности.

Все это очень удачно аккумулировал журнал Cosmopolitan, который совершенно не зря называют «Комсомолитан» — в постсоветской России никакого другого издания, объединяющего вот этих постсоветских, постперестроечных женщин, не было и нет. По последним данным Гэллапа, усредненное количество читателей одного номера этого издания составляет 6 338 600 человек. Его покупают на студенческую группу, на семью, читают и дочки, и матери.

Как-то раз на редколлегии редактор бодро докладывала, что «девушка Космо» должна «хорошо выглядеть, хорошо одеваться, зарабатывать на интересной работе» и чуть ли не любить бабушку и дедушку. Создательница журнала, который кормит весь издательский дом Independent Media, Елена Мясникова, гневно сверкая маникюром, сообщила:

— Девушка Cosmo никому ничего не должна.

Заряд, который был изначально в Cosmopolitan, безусловно, феминистский, с поправкой на то, что революция 1917 года отменила в нашей местности феминизм, разом дав женщине все права, за которые женщины в разных странах мира до сих пор борются.

«Ты свободна и можешь делать все, что хочешь» — это главный месседж. Причем как бы ты ни была забита, зашорена и порабощена.


Покидая на рассвете возлюбленную…

Главным для женщины, мы не откроем Америки, является мужчина. Его образ в женских журналах статичен и не меняется от статьи к статье. Здесь его называют МЧ (молодой человек), и знаем мы о нем следующее: он интересуется техническими новинками, у него бывают проблемы на работе, ему совершенно пофигу твой целлюлит, он (городской мужчина) феминизирован, но у него есть плечо.

Кажется, что мужчина для женщины — лакановский «Другой», поскольку принципиально непознаваем, но на самом деле «Другой» — это сам журнал, то, с чем женщина себя соотносит, то, без чего, грубо говоря, невозможна ее идентичность.

Главное в читательнице — поиск этой идентичности, постоянное конструирование собственного образа. Она — вечно не идеальная, вечно ищущая. Соотнося себя с массой чьих-то чужих историй и примеряя на себя чьи-то советы, читательница в итоге задумывается о том, насколько ее жизнь далека от журнальных о ней представлений, сконфигурированных, в общем-то, кем? — редакцией.


То, что неприятно слушать

Если сравнивать Cosmo с другим популярным женским ресурсом — закрытым женским комьюнити girls_only.livejournal.com, из которого, к огромному сожалению, под угрозой смертной казни ни одной цитаты нельзя выносить, выяснится, что проблемы реальных девушек волнуют те же, что и читательниц журнала, — только нет никого, кто мог бы им помочь: ни экспертов, ни авторитетов, ни даже коллективного разума. Точнее, он есть, но пассивен. Коллективный разум спит, а комментируют проблему обычно не самые разумные люди.

Принципиальное равенство авторов постов и комментаторов, советующих кто во что горазд, создает уникальное разнообразие мнений, но вызывает ужас перед тем, как, мягко говоря, разнообразна жизнь. То же самое, к слову, сейчас происходит со всеми ресурсами, поставившими на пользовательский контент и слишком активное, немодерируемое участие пользователей в комментировании. Конечно, нет советов, подходящих для всех, но все же в журналах всегда есть кто-то вроде Обамы, кто-то, кто говорит: And I will be your president too. Мол, я слышу ваши голоса, хотя конкретно вы, может быть, за меня и не голосовали, — но я теперь и ваш президент.