Bild, бульварная пресса и евреи

ДМИТРИЙ БЕЛКИН, куратор франкфуртской выставки, посвященной Акселю Шпрингеру, газете Bild и евреям, о «еврейской политике» главного немецкого таблоида

Имена:  Аксель Шпрингер

​Институт Фрица Бауэра в сотрудничестве с Еврейским музеем Франкфурта готовит большую выставку Bild dir dein Volk! Axel Springer und die Juden («Создай себе свой народ! Аксель Шпрингер и евреи»). Открытие состоится в марте 2012 года. OPENSPACE.RU публикует статью куратора выставки ДМИТРИЯ БЕЛКИНА.


Обложку журнала Spiegel готовят, как правило, несколько человек; тему, которая на нее выносится, определяет главный редактор. Обложка одного из февральских номеров этого года была посвящена крупнейшей европейской бульварной газете Bild. Spiegel называет эту газету «поджигателем» (Brandstifter), и это наводит на мысль о существенной — и существенно негативной — роли Bild в сознании левого истеблишмента Германии, рупором которого в послевоенные годы был и сегодня частично остается Spiegel.

Редакция Bild ответила журналу выпуском эксклюзивного коробка спичек с этикеткой «поджигатели» и фотографией той самой титульной страницы Spiegel — и это свидетельствует о том, что арьергардные бои внутри немецкой прессы продолжаются, трансформируясь в политические игры с элементом постмодернистской иронии. Bild, ее история и ее создатель Аксель Шпрингер (1912—1985) в контексте темы «еврейство и Израиль» — предмет интереса этой статьи.

Проблематика, связанная с еврейством и Израилем, без сомнения, центральный медийный и политический дискурс в Германии после Холокоста — зона табу, страхов, преувеличений, клише и чувства вины. Вопрос о том, как эти эмоциональные моменты вплетаются в политику и философию массмедиа, стал центральным при выборе данной темы.


Bild и германский «бульвар»

Слово bild в переводе означает как визуальный феномен (например, фото, картина), так и его рецепцию, восприятие. В границах между конструированием реальности и восприятием этих конструкций и движется в течение пятидесяти лет феномен немецкой прессы и политики — газета Bild.

Bild беспокоит немцев, мешает им обрести уверенность в том, что пресса страны действительно свободна и демократична, и в то же время помогает миллионам ориентироваться в политике и повседневной жизни. Каждое утро газету можно увидеть за лобовыми стеклами тяжелых грузовиков; в мигрантских квартирах, где большие буквы облегчают понимание чужого языка; в ультрасовременных офисах PR-менеджеров. Bild ищет место в политическом центре общества.

Что такое бульварный журнализм? Сами собой напрашиваются ассоциации с желтой прессой, подсматривающими и подслушивающими папарацци, кричащими картинками. Бульварная пресса вынуждена каяться, если границы перейдены (недавняя история Руперта Мердока и его News of the World) и за этими границами — разбитые судьбы, многочисленные юридические процессы и ненужная публичность.

Проплаченные, заказные публикации не являются прерогативой немецкого «бульвара». Власть Bild и его редакции в другом: определять личные и общественные поля активности, назначать политических соратников/противников (рубрика «Выигравший/проигравший») и формулировать темы общегерманской политической дискуссии коротко и предельно доступно. Проникновение в личную сферу жизни протагонистов — то, чем со времени поздней перестройки не удивишь читателей и не бульварной постсоветской прессы, — является главным предметом регулярной критики газеты Bild со стороны Германского совета по делам прессы (Presserat).

Интеллигентные, чуть ностальгические прогулки-интервью со звездами, напоминающие неспешные продолжительные салонные беседы (например, украинский «Бульвар»), — дискурс рубежа XIX и ХХ веков, трансформированный в постсоветскую реальность, — не соответствует немецкому «бульвару». Здесь любое интервью имеет рыночный и политический характер и функционально редуцировано до нескольких ключевых высказываний протагониста.

Самые знаменитые заголовки послевоенной Германии: «Луна — янки!» (Der Mond ist jetzt ein Ami!); «Мы — Папа Римский!» (Wir sind Papst!), «Берлин опять Берлин!» (Berlin ist wieder Berlin!) — родились в редакции Bild. Тираж газеты — порядка трех миллионов экземпляров. Минимум 12 миллионов человек читают ежеутренне Bild. Выходит более десяти тематических наименований газет, в логотипе которых стоит слово Bild — одна из наиболее успешных марок в послевоенной Германии.

Концерн «Аксель Шпрингер» активен и на рынке электронных СМИ; в частности, iPad-приложение Bild пользуется большим успехом, чего, впрочем, нельзя сказать о странице Bild.de, уступающей по качеству и популярности Spiegel.de.


Как возникает «бульвар» в стране Холокоста?

Получение лицензии на издание газет в послевоенной Германии было очень непростой задачей. Аксель Шпрингер, создатель одного из самых мощных в Европе медиаконцернов, вспоминал, что получил лизензию в 1946 году после беседы с ответственным за прессу британским офицером. Британец устал от встреч с бесконечными фиктивными борцами с национал-социализмом и устало спросил молодого человека: «А кто преследовал вас, господин Шпрингер?» Тот ответил: «Только женщины», ‒ и получил лицензию на издание Hörzu («Слушай»), журнала, в основе которого лежала отличная идея давать комментарии к актуальным в то время радиопрограммам (массовое телевидение появится в Германии только через десять лет).

Bild стартовала летом 1952 года. Гадалка, услугами которой тогда пользовался суеверный (в то время) и религиозный (в течение всего послевоенного времени) Шпрингер, настоятельно рекомендовала не выпускать первый номер газеты в понедельник, поэтому ее старт состоялся во вторник. В основе была простая и гениальная концепция Шпрингера: народная газета, в которой фотографии (Bild!) больше и весомее, чем текст; продукт, сделанный так, чтобы возникала потребность покупать газету в киоске каждый рабочий день. По словам Петера Тамма, бывшего в течение почти сорока лет вторым человеком в концерне, Bild была для Шпрингера картиной, в которой все элементы равно важны. И еще: газета планировалась Шпрингером в качестве печатного ответа телевидению, стремительно набиравшему тогда вес и силу.

Bild быстро стала самым успешным и самым противоречивым медиапродуктом Германии и остается им до сегодняшнего дня. Не столько потому, что газета редко оставалась «независимой и надпартийной», как значится в ее логотипе на первой странице, сколько из-за неприятия обществом бульварной прессы с ее основным принципом: знать больше, знать о личном, сообщать пикантные подробности, которые могут как вознести, так и уничтожить человека. И никогда не отключать то, что нынешний шеф концерна Матиас Дёпфнер назвал лифтом, в котором едут главные персонажи Bild. Газета, сказал Дёпфнер, с удовольствием везет известных людей в этом лифте наверх, но они же неизбежно спускаются с Bild вниз. Эти «поездки» совершал в 70-е годы прошлого века писатель, журналист и друг Белля Гюнтер Вальраф, ставший известным каждому читающему немцу в качестве Ханса Эссера, фиктивного журналиста Bild, раскрывшего и сделавшего достоянием общественности механизмы работы и нелегальные методы добычи и подачи информации флагманом немецкого бульварного журнализма.


Bild, Израиль и евреи

А что, если бы Bild была антисемитской газетой? Это означало бы, что конструируемый им «народ» регулярно получал бы предельно упрощенную порцию антиеврейской и антисемитской информации, что легло бы на подготовленную в известной степени почву и стало бы решающей порцией смертельного яда для послевоенной Германии — страны Холокоста. Bild, как и вся пресса концерна «Аксель Шпрингер», следует с 1967 года очень конкретным и сформулированным издателем и его ближайшим окружением правилам игры — Уставу концерна. К ним относится (параграф 2) содействие примирению (Aussöhnung) немцев и евреев и поддержка государства Израиль.

Именно это предписание, своего рода «константа Акселя Шпрингера», составляет уникальность его медиаимперии, в том числе и центра германского «бульвара» — газеты Bild. Berliner Kurier (Берлин) и Express (Кельн), принадлежащие издательскому дому DuMont, а также швейцарский Blick и особенно британская The Sun являются в целом произраильскими медиа, но нигде нет такой концентрации связанных с Израилем тем. А главное — столь очевидного преобладания произраильских публикаций на фоне постоянно меняющейся политической ситуации.

Медийный и политический роман Bild с Израилем начался в июне 1967 года, во время и после победоносной для Израиля Шестидневной войны, способствовавшей пробуждению произраильских настроений во всем мире, и не в последнюю очередь у евреев Советского Союза. Кто-то из шутников сказал Шпрингеру, что он превратил в 1967 году Bild в израильскую газету. Шутник был недалек от истины: первые страницы газеты были полны заголовков: «Об этом [взятии Иерусалима] мы мечтали 2000 лет»; «Битва за Иерусалим»; «Уже взят Суэцкий канал»; «Мировой войны не будет» и пр. Так было и во время войны Судного дня в 1973 году. Так было в начале XXI века, когда Bild поместила в разгар т.н. «второй интифады» палестинцев против Израиля (2002) страшную фотографию жертв теракта с подписью: Schaut her, ihr Möllemänner! («Смотрите, Мёллеманы!»)¹.

Еще десять лет назад настолько открытая произраильская позиция Bild была абсолютным исключением в германских медиа. Такая политика газеты остается неизменной до сегодняшнего дня, и недавний обмен израильского капрала Гилада Шалита на 1027 палестинцев сопровождался большими фотографиями и однозначными формулировками: солдата меняют на террористов. Можно быть уверенным в том, что изменений в позиции Bild не предвидится и в ближайшем будущем, которое, к сожалению, наверняка даст газете достаточно материала о ближневосточном конфликте, Израиле и еврействе.


Bild и «новый фашизм»

Ульрике Мейнхоф, икона поколения 1968 года и позднее террористка RAF (Фракция Красной Армии) критиковала произраильскую позицию Bild еще в 1967 году в издававшемся ею журнале «Конкрет». Основной тезис Мейнхоф был достаточно болезненным для Акселя Шпрингера и его концерна: она писала, что Шпрингер и Bild выиграли наконец-то Сталинградскую битву — но на двадцать пять лет позже и на Синае. Разумеется, центральным здесь был тезис о преемственности Шпрингера и его концерна — врагов студенческого движения — по отношению к методам и пропаганде нацистов. Радикализация немецкого левого движения достаточно быстро сделала его центральные фигуры антисионистами (или антисемитами, это вопрос перспективы). Израиль стал — и во многом остается для левых интеллектуалов — «агрессором», сотрудничавшим с мировым империализмом (с США в первую очередь, но и с политической элитой Германии). Согласно этой позиции, «новый фашизм», и Шпрингер как его важный репрезентант, преследует «сегодняшних евреев» — палестинцев и революционных студентов.

Первый посол Израиля в Германии, Ашер Бен-Натан, выступавший в студенческих аудиториях Германии в 1969 году, видел плакаты следуюшего содержания: «Шпрингер и Натан — одна банда, как Даян» (Axel Springer und Ben-Nathan — eine Bande wie Dajan). Израиль был не основной (в отличие, скажем, от Вьетнама), но очень существенной темой немецкой политической дискуссии (иногда принимавшей характер полувоенных действий) поздних 1960-х. В культурной памяти немцев Bild осталась провоцирующей все еще «фашистские» государственные структуры и натравливающей их на революционных студентов в 1968-м и в последующие годы. «Первая пуля, ранившая Руди Дучке, была выпущена Шпрингером», ‒ пел Вольф Бирман, поэт, бард и диссидент из ГДР, тогда активный противник Шпрингера, а в последние десять лет колумнист газеты Welt, издаваемой концерном «Аксель Шпрингер».

Евгения Гинзбург, автор «Крутого маршрута», в свое время весьма критически назвала высказывания Генриха Белля и других немецких «шестидесятников», сравнивающих Акселя Шпрингера и его издательство с Гитлером и Геббельсом, наивными конструкциями «левого Генриха». Гинзбург говорила диссидентам Льву Копелеву и Раисе Орловой: «Шпрингер издает книги и журналы всех направлений. И он помог нашим издавать [русский эмигрантский журнал] “Континент”. Почему же ваш Брандт этого не сделал? Потому что он боится рассердить наших правителей. Как же, им важнее всего разрядка, торговля. Шпрингер — молодец, не побоялся…» (Лев Копелев, Раиса Орлова. Мы жили в Москве. 1956—1980. М., Книга, 1990). 1968 год остался в прошлом; совершившие «марш по институциям», т.е. ставшие частью политического и медийного истеблишмента бывшие анархисты и революционеры нередко пишут для Bild и Welt или занимают руководящие позиции в концерне Шпрингера. Только §2 Устава остается неизменным, равно как и вопрос: возможно ли предписать филосемитизм, декларировать его, так сказать, на договорной основе? Германия воссоединилась в 1990 году, а Шпрингер, сделавший воссоединение главной целью своей жизни, скончался в 1985-м.

Bild несколько подорожала и стоит сегодня в киоске 70 центов, являясь по-прежнему самой многотиражной, самой читаемой и наиболее критикуемой газетой Германии.

У нас, историков и кураторов, занимающихся сегодня этой темой, есть шанс избежать старых баррикадных боев, что было бы важно для выставки, проводимой в 2012 году. История, в том числе и медиаистория вокруг Bild, продолжается — и это безусловно дает карт-бланш выставочному проекту о Bild, Шпрингере и Израилe.


___________________
¹ Юрген Мёллеман, политик FDP – Свободнo-демократической партии, выступал накануне выборов с антиизраильских позиций.