История и сегодняшний день главного антипутинского еженедельника в расследовании OPENSPACE.RU
© Игорь Скалецкий
В августовском номере журнала
The New Times (2011, № 27) издатель журнала и гендиректор одноименного издательского дома Ирена Лесневская и главный редактор Евгения Альбац дали своего рода старт предвыборной гонке за места в Думе и борьбе за президентское кресло. Впрочем, слова «гонка» и «борьба» не совсем уместны — в обращении
«К читателям» Лесневская и Альбац как раз говорят о том, что вместо выборов готовится бенефис Путина, и взывают не только к читателям, но и к президенту Медведеву: власть пора сменить, возвращение Путина «станет национальной катастрофой». Такое обращение к своей аудитории от имени руководства издания беспрецедентно, сложно представить себе подобную практику в других независимых российских медиа, декларирующих, так же, впрочем, как и
The New Times, обязательную для любого качественного медиа неангажированность и обязанность «исполнять конституционное право людей на информацию». OPENSPACE.RU попытался разобраться — как состоялось и существует на нашем медиарынке издание со столь яркой и своеобразной позицией.
***
В 2011 году журнал с пятилетней историей, чьи сотрудники на частые вопросы «вас закрывают?» привыкли отвечать «не дождетесь!», чувствует себя неплохо. В предвыборный год еженедельник отыграл показатели по тиражу и вернулся на докризисный уровень, к тому же в него пришла реклама. О последнем событии в жизни журнала шеф-редактор издания Илья Барабанов, 26-летний выпускник факультета журналистики МГУ, рассказывает то ли как о чуде, то ли как о курьезе. Все эти годы рекламодатели еженедельник старательно не замечали. Журналисты издания уверены: из-за жесткой позиции по отношению к власти. Рекламодатели говорят: из-за непрозрачных позиций в рейтинге печатных СМИ.
От «Войны и рабочего класса» до войны за перестройкуЕженедельник «Новое время», чьим правопреемником в 2007 году стал журнал
The New Times, появился в СССР с 1943 году. Изначально это было издание газеты «Труд», выходившее два раза в месяц и носившее название «Война и рабочий класс». Первым редактором журнала стал советский экономист Лев Леонтьев. В журнале, помимо сводок с фронта и анализа военного положения, публиковались видные политические деятели того времени. Например, Председатель Президиума Верховного Совета КФСК/КССР Отто Куусинен написал для альманаха длинную статью «Финляндия без маски», которая выходила в нескольких номерах с продолжением. «Каждый день я получаю длинные выдержки из журнала “Война и рабочий класс”, который, кажется, предпринимает нападки слева на нашу администрацию в Италии и политику в Греции», — с неудовольствием писал премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль в 1944 году маршалу Иосифу Сталину, невольно обнаруживая для нас былую влиятельность издания. Сталин отвечал: «О журнале “Война и рабочий класс” могу лишь сказать, что это профсоюзный журнал, за статьи которого Правительство не может нести ответственности. Впрочем, журнал, как и другие наши журналы, верен основному принципу — укреплению дружбы с союзниками, что не исключает, а предполагает и дружественную критику».
Читать текст полностью
После войны альманах был переименован в «Новое время», а с 1947 года стал еженедельником. Обращая основное внимание на внешнюю политику СССР, журнал публиковал многие программные статьи, важные для хода холодной войны. Но к концу советской эпохи издание сделалось журналом либерального толка. В 1990 году его возглавил журналист-международник Александр Пумпянский, работавший в нем с 1985 года, а его замами стали будущий гендиректор телекомпании НТВ Владимир Кулистиков и популярный ныне журналист Леонид Млечин.
К концу 1990-х — началу 2000-х в России стал ослабевать интерес к политическим новостям, пропорционально этому снижалась популярность общественно-политических изданий. В 2006 году Ирена Лесневская с сыном Дмитрием впервые заявили о том, что собираются приобрести уже подзабытый читателями еженедельник. Основательница телеканала Ren TV (сейчас — телеканал РЕН) к тому времени «вышла в кэш». В 2005 году семья Лесневских продала 30% своего бизнеса люксембургскому медиахолдингу RTL. Согласно финансовой отчетности иностранной компании, за российский телеканал было заплачено почти $100 млн (если точнее — $97,9 млн). Впоследствии единственным владельцем телеканала станет «Национальная медиагруппа», подконтрольная совладельцу банка «Россия» Юрию Ковальчуку.
Знакомые Лесневской (в данном материале мы вынуждены отказаться от упоминания имен большинства наших собеседников по их просьбе, что, впрочем, полностью соответствует поэтике описываемого нами издания, традиционно ссылающегося на «анонимные источники») рассказывают, что она долго думала, куда вложить деньги, а набросав варианты вроде производственной телестудии, информагентства, общественной организации и других, поняла, что приумножить капитал у нее не получится. Она обязательно хотела работать с информацией, не востребованной у рекламодателей: о коррупции во властных кругах, о подковерных играх политиков и больших бизнесменов, о финансовых махинациях. В своем интервью «Эху Москвы» в год запуска журнала Лесневская говорила, что денег заработала уже достаточно и теперь намерена их тратить, а зарабатывать — дело ее сына. Дмитрий Лесневский занимается кино и телевидением и, по словам Лесневской, в этом вполне преуспевает.
«Личные финансы» vs. политика
Обновленное «Новое время» стартовало зимой 2007 года, первый номер вышел 12 февраля. Журнал стал называться The New Times, в сети открылся одноименный сайт. За несколько месяцев до этого, в ноябре 2006 года, в Лондоне погиб бывший подполковник ФСБ Александр Литвиненко. Его смерти и был посвящен первый номер обновленного журнала. На обложке рядом с анонсом главного материала «Кто и зачем убил Литвиненко?» красовался Шон Коннери в роли Джеймса Бонда.
Лесневские выкупили бренд издания за $1 млн. Половина пошла на погашение долгов, еще половина досталась основному акционеру журнала на то время Александру Пумпянскому. До сих пор бытует мнение, что вместе с брендом издания Лесневским отошло за бесценок историческое здание в центре Москвы в Малом Путинковском переулке, где располагалась, в частности, редакция легендарного толстого журнала «Новый мир». Это не так. В 1994 году почти 3 тыс. кв м в здании по адресу Малый Путинковский пер., д. 1/2 было передано ГКИ РФ (Государственный комитет РФ по управлению государственным имуществом) в аренду редакции «Новое время» сроком до 2019 года. Договор был расторгнут после сделки с Лесневскими. Сейчас здания по адресу Малый Путинковский пер., д. 1/2 и Малый Путинковский пер., д. 1/2, стр. 1, где раньше располагались редакции журналов «Новое время» и «Новый мир» (последняя до сих пор на месте, но площади, отведенные для журналистов, сильно уменьшились), находятся в собственности Росимущества. В 2010 году ведомство собиралось выставить их на торги, но из-за разногласий с Департаментом имущества г. Москвы аукцион был отложен на неопределенное время.
Лесневской в новом журнале пришлось переделывать все: название, формат, способ верстки, нанимать новых людей в редакцию. Руководить проектом пришел Раф Шакиров, известный по работе главредом в «Коммерсанте», «Газете» и «Известиях». Он настоял на использовании английского варианта названия журнала — чтобы было более современно и хлестко, он же предполагал, что в издании будет большой деловой блок. Шакиров заявлял, что собирается превратить бывшее советское издание в прибыльный бизнес, раздел «Личные финансы» с простым и понятным объяснением происходящего в экономике и бизнесе должен был привлечь не только читателей, но и рекламу. Именно это его намерение послужило официальным предлогом для расставания с Лесневской и командой журнала буквально через полгода после вступления Шакирова в должность. Стороны расстались полюбовно, без претензий друг к другу. Сейчас Шакиров говорит о причинах своего ухода так: «Мне всегда было чуждо политическое сектантство». По словам первого главреда обновленного «Нового времени», журнал, который начал вырисовываться, сильно отличался от того, каким Шакиров его задумывал: «Можно было делать чистый политический журнал, не рассчитывая на рекламу, но тогда следовало честно себе в этом признаться». Первый главред утверждает, что хотел видеть журнал коммерчески успешным, и вспоминает, что вместе с бумажным изданием разрабатывался проект создания своеобразного онлайн-телевидения на базе сайта newtimes.ru — это расширило бы аудиторию и круг тем, поднимаемых авторами.
Как бы то ни было, вторым главредом журнала стала сама Ирена Лесневская, и именно во время ее руководства увидели свет самые громкие публикации The New Times и был запрещен въезд в Россию журналистке издания Наталье Морарь, выпускнице социологического факультета МГУ, гражданке Молдавии.
Граница на замке
Об истории 24-летней журналистки слышали, наверное, все. Даже те, кто не слушает радио, не читает газет, а в интернет ходит только затем, чтобы проверить аккаунт на «Одноклассниках». Центральные телеканалы и те нет-нет да и упоминали историю девушки, разлученной с любимым мужем (Морарь и Илья Барабанов, в тот момент корреспондент отдела политики, поженились спустя два месяца после ее вынужденного отъезда в Кишинев), любимыми друзьями и любимой работой.
Официальные лица до сих пор не дали внятного ответа, за какую же именно публикацию служба безопасности России в декабре 2007 года так обошлась с молодой молдаванкой. Причина, озвученная в Мосгорсуде, звучала так: «призывы к свержению конституционного строя Российской Федерации насильственными методами и угроза безопасности государства». Морарь много раз говорила, что силовиков разозлила, скорее всего, ее статья «Черная касса Кремля» о финансировании декабрьских выборов 2007 года, вышедшая ровно за неделю до того, как журналистку перестали пускать в Россию.
По поводу источников информации журнала The New Times всегда ходило много самых нелепых и экзотических слухов. Наиболее пристрастная часть недоброжелателей-лоялистов уверяет, что Евгения Альбац, первоначально возглавлявшая в журнале отдел политики, затем — после ухода Шакирова — ставшая заместителем Лесневской, а в январе 2009 года — главным редактором, сама бывшая сотрудница спецслужб, ссылаясь на то, что отец журналистки работал в ГРУ, а сама она училась и преподавала в Гарварде и Йеле. Говорят, что у нее в силовых ведомствах остались связи, которые до сих пор снабжают информацией коллектив журнала.
Московский политтехнолог рассказал нам, что с первых дней существования журнала появилась информация, что к его изданию и финансированию причастна некая крупная силовая группировка, враждебная руководству экономического блока ФСБ РФ. Чаще других упоминалось имя тогдашнего главы Госнаркоконтроля (ФСКН) Виктора Черкесова и его жены (по совместительству — главного персонального и медиаменеджера мужа) Натальи Чаплиной.
Наш собеседник считает, что основными источниками разного рода компромата на определенных силовиков (прежде всего, на руководство Службы экономической безопасности ФСБ) в The New Times являлись председатель общественной организации «Национальный антикоррупционный комитет» Кирилл Кабанов, считающийся лоббистом кругов, близких к Черкесову, а также руководству Федеральной службы охраны РФ, а потому враждебных ФСБ и особенно ее Службе экономической безопасности, и адвокат Павел Зайцев, бывший следователь по особо важным делам Следственного Комитета при МВД, в 2002—2003 годах расследовавший дело «Трех китов», в связи с которым журналистами упоминались высокопоставленные офицеры ФСБ во главе с замдиректора ФСБ Юрием Заостровцевым.
Основанием для подобного рода предположений стало то, что одним из объектов атак The New Times был злейший враг Черкесова Александр Бортников, в 2004—2008 годах — глава Департамента экономической безопасности (потом СЭБ) ФСБ, с 2008 года — директор ФСБ РФ. В частности, один из авторов «политического блока» журнала утверждал в разговоре с нами, что другая нашумевшая статья, формальным автором которой значилась Морарь, «Миллиарды на Запад» (2007, № 15, май), о том, что обанкротившийся банк «Дисконт» на самом деле принадлежал Бортникову, а потому люди Бортникова, якобы, убили первого зампреда Центрального Банка РФ Алексея Козлова, чтобы не допустить расследования дел об отмывании денег через этот банк и его предумышленном банкротстве, была опубликована по инициативе Кабанова и Зайцева.
Сразу же после того, как Наталью Морарь остановили на КПП в «Домодедово», руководство журнала при участии Бориса Немцова и Кирилла Кабанова устроило большой международный скандал. Поскольку Морарь была рядовым журналистом и не влияла на редакционную политику журнала, в определенных силовых кругах возникла версия, что история с запретом на ее въезд в РФ была инспирирована противниками Бортникова с целью подставить его в международном масштабе и не допустить его назначения директором ФСБ. Тем не менее, в мае 2008 года Бортников стал директором ФСБ. Такая версия, кстати, фигурировала и в заметке The New Times от 14 января 2008 года: «По данным собеседника The New Times, статьи журналистки [Натальи Морарь] изрядно испортили отношения гендиректора ВЦИОМ Валерия Федорова с его кураторами из президентской администрации. Для организации “акции возмездия” Федоров якобы использовал одного сотрудника все той же Службы экономической безопасности ФСБ. Результатом этого “сотрудничества” стала справка, в которой утверждалось, что Морарь целенаправленно работала против главы СЭБ генерала Бортникова. Эта бумага, утверждает источник, и стала формальной причиной для отказа Морарь въехать в страну».
Наталья Морарь, осев в Кишиневе, за три года превратилась в самую востребованную и высокооплачиваемую журналистку Молдавии. Друзьям она говорит, что вопрос о возвращении в Россию для нее закрыт, так как ей это уже неинтересно.
Сотрудники The New Times, не раскрывая своих источников, утверждают, что всегда искали их сами, встречались, уговаривали, расспрашивали за чашкой чая. Вели, словом, обычную работу. Плюс в сам журнал часто обращаются обиженные. «Ну, а куда им еще пойти? К нам да в “Новую газету”», — считает Барабанов. Морарь занималась политикой уже около пяти лет, к тому моменту как начала работать в журнале, знакомых с кремлевской кухней друзей и приятелей у нее было предостаточно. Также и сам Барабанов, раскрывший в свое время связь прокремлевских молодежных движений с оголтелыми футбольными фанатами, имел знакомства в среде последних. «Конечно, есть высокопоставленные источники, есть какие-то банкиры, есть силовики. С последними, кстати, у меня складываются прекрасные отношения, потому что многим из них за историю с Наташей неловко и стыдно», — говорит Барабанов.
Оппозиция и реклама
Последняя резонансная серия публикаций The New Times о злоупотреблениях в структуре московского ОМОНа (февраль 2010), как и многие удачные эксклюзивы, получилась случайно. По словам сотрудников редакции, одного из младших сотрудников отправили на съезд профсоюза омоновцев, который проходил в субботу ранним утром, так что корреспондент оказался там единственным журналистом и смог провести подготовительную работу — завязать знакомства, собрать телефоны, узнать основные проблемы и назначить несколько интервью. Дальше, после первой публикации, омоновцы начали приходить сами, присылать дневники, анонимно рассказывать свои истории. Впрочем, после шумной полемики с руководством ОМОНа, обыска и выемки документов в редакции и допроса Альбац, отказавшейся назвать свои источники, журнал проиграл суд, в который подали на него московское ГУВД и сотрудники ОМОНа, и должен был опровергнуть часть опубликованной информации.
Многие журналисты пишут в The New Times на гонорарной основе. «Мне кажется, в этот журнал все успели написать хоть одну-две статьи. Но действительно, когда у тебя есть на руках история, железная, но не хватает каких-то документов для подтверждения, поэтому твое начальство ее не берет, чтобы не было исков, куда еще ее отдать?» — говорит сотрудница газеты «Ведомости». Известно, что у Евгении Альбац непростой характер, поэтому авторы и редакторы часто не задерживаются дольше, чем на три месяца. В итоге, правда, это ведет к экономии средств. Вместо того чтобы посылать своего корреспондента в командировку, редакция ищет на месте фрилансера, который смог бы написать репортаж или расследование в нужном регионе, зная все реалии и имея свои источники и знакомства.
Редакция не раскрывает обороты, но по оценкам экспертов издавать журнал подобного рода (заявленный тираж 50 тыс. экз., 64 полосы) стоит примерно $1,5—2 млн в год. В кризис пришлось урезать тираж (Барабанов говорит, что падение было незначительным, но точную цифру назвать не может), это помогло сэкономить до полумиллиона в год. В 2011 году все наверстали, реализация некоторых номеров стала даже приносить крошечную прибыль, хотя для большинства периодических изданий сравнять расходы на создание номера с доходами — уже подвиг.
С декабря 2010 года The New Times был включен в рейтинг агентства TNS Gallup Media. В Москве журнал читают 61 тыс. человек. Для сравнения, аудитория «Ъ-Деньги» — 103 тыс. человек в Москве, «Ъ-Власть» — 108 тыс. человек, журнала «Профиль» — 64 тыс. человек. «Еженедельники — хорошая площадка для рекламодателей, размещением занимаются агентства, которые ориентируются исключительно на показатели данных по аудитории, и с тех пор как журнал был включен в рейтинг, на него автоматически начали обращать внимание», — считает вице-президент агентства АКАР Владимир Евстафьев. Предположения о том, что рекламодатель раньше боялся ставить свои блоки в оппозиционный журнал, а теперь осмелел, Евстафьев называет красивыми словами. «Любая компания с удовольствием разместит свою рекламу в любой оппозиционной газете, если у нее будет хорошая аудитория и низкая цена размещения», — убежден эксперт.
Впрочем, в журнале любят рассказывать другую историю о сбежавших рекламодателях. Как-то раз рекламный отдел (сейчас он, кстати, расформирован) привел компанию Coca-Cola и заключил с ней контракт на год вперед. Это была большая победа, как и любой рекламный контракт для оппозиционного журнала. Через два дня после подписания бумаг вышла одна из статей Натальи Морарь о выборах. Новоиспеченный рекламодатель тут же заявил, что хочет расторгнуть соглашение, несмотря на огромную неустойку, которую пришлось выплатить.
{-tsr-}Как видно, закрытие из-за нехватки денег журналу не грозит. Даже при самых смелых подсчетах Лесневская не потратила на еженедельник еще и десятой части того, что выручила от продажи телеканала. Закрыть журнал с помощью административного давления тоже вряд ли удастся: «У нас постоянно пасутся проверки. То налоговая, то пожарная. Поэтому все приходится в образцовом порядке содержать», — говорит Барабанов. Разве что журналистский коллектив после выборов устанет от борьбы с надвигающейся «национальной катастрофой». Но и в это верится с трудом как раз потому, что, несмотря на любые редакционные заявления, исход выборов не так уж непредсказуем.
