Две недели наблюдая скандал вокруг News Corp, АНДРЕЙ МИРОШНИЧЕНКО констатирует: разбирательства давно превзошли разумную потребность в защите частной жизни и борьбе с коррупцией
© Reuters / POOL New
Руперт Мердок
«Пресса нас уничтожит!» — говорит главная редакторша в фильме «Спросите Синди», когда узнаёт о том, что популярную рубрику писала не штатная журналистка, а ее дружок-самозванец. Потом спохватывается: «…Но я же сама пресса! Я сама должна нас уничтожить!»
Кажется, эта ловушка сознания характерна для журналистов. Долго находясь в центре выработки общественного мнения, они начинают сами себя считать общественным мнением. Соблазн понятен, ведь в обществе свободных мнений общественное мнение —бог, царь и вершитель судеб. Оно управляет массами (оптом) и даже самими правителями (в розницу), что еще более сладостно.
Но история с Рупертом Мердоком показала, что никто не может считать себя общественным мнением. Даже если ты управляешь самыми большими фильтрами, то это лишь вспомогательные устройства. Этот бог — из машины, а сам ты — как раз машина, а не бог. Природа общественного мнения обязательно окажется какой-то отдельной и отделенной от того, кто чрезмерно покусился им быть.
И в этом случае, кстати, общественное мнение обязательно обрушивается на своего отставного жреца. Разбирательства с Мердоком уже давно превзошли разумную потребность в защите частной жизни и борьбы с коррупцией. Это месть.
Этика медиа и медиабизнесВручение человеку трибуны всегда приводит к желанию разрешить себе больше ради общественного блага. Потом — еще чуть-чуть больше. Он ведь не они. Публика это чувствует, от этого у нее всегда есть особое недовольство по отношению к журналистам. Империя Мердока из-за масштабов своего влияния собрала критическую концентрацию этого недовольства.
Журналистов по их положению в обществе надо бы сравнивать не с проститутками, а с палачами. Ровно как палач в средневековом городе, журналист получает особое жалованье от общины за свою столь необходимую работу, но он изгой и существует отдельно. Его фигура притягательна и отвратительна. Его дела вызывают нездоровый интерес и презрение. Презрение и интерес.
Читать текст полностью
Нельзя сказать, чтобы журналисты не понимали этой своей особости превосходства и изгойства. Для склеивания обратных сторон одной медали официально даже придумана специальная сущность — «профессиональная этика журналиста».
Принято, например, считать, что представления о журналистской этике лежат выше интересов медиабизнеса. Бизнес — всего лишь опосредованная общественная плата. Но когда медиа становятся «слишком» медиабизнесом, прибыль начинает конкурировать с общественным интересом. Тут впору вспомнить Марксов афоризм про то, что нет таких преступлений, на которые не пошел бы капитал ради 500 процентов прибыли.
Вот что интересно: преступления, которые вменяют важным чинам медиакорпорации Мердока, — они еще ради профессии или уже ради бизнеса?
Вообще: читабельность, рейтинг — все это имеет больше отношения к журналистике или к бизнесу? Журналист обязательно хочет больше читателей — это нормально, это даже условие профессии. Но в предельном виде стремление наращивать аудиторию в конце концов разрушает общественную функцию, которая вроде бы вручена журналисту. Рейтинги с тиражами начинают доминировать и над общественным интересом, и над специально придуманной официальной этикой профессии.
Нечто подобное происходит сейчас на российском телевидении. Стремление к рейтингу и охвату снижает моральные цензы. По-видимому, для медиабизнеса это неустранимая болезнь, которой он заражает журналистику, и без того склонную к самообожествлению. Рейтинг еще больше подталкивает журналистику к вседозволенности.
Казалось бы, вот готовые пункты обвинения, и можно требовать люстрации. Но не злодей же придумал все эти танцы общества с журналистами. Видимо, эти риски — та цена, которую общество платит за свое здоровье. И всегда находится достаточное количество желающих принять эти риски лично — уж слишком они сладки. Профессия остается одной из самых престижных. Что же до перекосов или даже преступлений на почве «превышения должностных полномочий», так ведь поводом для этой статьи и для целой информационной бури как раз и послужило восстание общества против медиаимперии Мердока. Так что все нормально. Общество способно защищаться, в том числе от своих жрецов.
Два мира — две доблести
В истории с Мердоком, конечно, надо проводить параллели с российской журналистикой. Это самая вкусная часть темы. Еще и потому, что у нас роль Мердока прочат Араму Габрелянову, фигуре столь щедрой красками, что даже с учетом домердоковских событий («Известия» и проч.) ее присутствие в информационном поле публику все никак не насытит.
Примечательно, что сам Габрелянов, когда был повод, кашинской подачи не принял и о Мердоке теперь говорить много не стал. Не тот фон. Потому что путь Мердока раньше-то был ориентиром, а сейчас как бы ни подошел под поговорку «сколь веревочка ни вейся…». (Впрочем, отчего-то есть уверенность, что Мердок как раз выкрутится, хоть и с потерями.)
Параллель же такая. Прослушка и подкуп стали поводом для преследований британского таблоида. Общество осудило и набросилось всей своей правоохранительной и политической мощью. А как и где получают сенсационную информацию и видеоматериалы СМИ типа «Лайф»? Чураются ли они методов The News of the World?
NоW пришлось спешно закрывать. А у нас ее издателям, наоборот, поручили бы поднимать какое-нибудь серьезное федеральное издание, что можно рассматривать как поощрение стиля. Что нам та нелегальная прослушка и покупка служебной информации у полицейских…
Но главная параллель таится все же не здесь. И даже не в изданиях Габрелянова, оставим его, наконец, в покое. А в изданиях Лебедева. В России был абсолютно такой же пример молниеносного и, что важно, добровольного самоубиения таблоида по тем же причинам — из-за чрезмерного интереса к частной жизни людей и премьер-министров. Речь о «Московском корреспонденте», который был закрыт после скандального материала о Путине и Кабаевой. Любопытно, что в своем интервью на «Слоне» Игорь Дудинский, бывший в тот момент замом в «Москоре», никаких подтверждений, разумеется, не приводит, а объясняет появление материала тем, что это и так «всем известно». Такая вот интересная профессиональная логика — сделать забойный материал из того, что «всем известно».
{-tsr-}Выходит, что у нас журналистская доблесть не в том, чтобы любой ценой добыть сокрытое, а в том, чтобы опубликовать и так всем известное.
Кстати, ведь не только в желтой прессе. Информация-то у нас вся есть. Мы и так всё знаем. Вот если СМИ начнут публиковать то, что мы и так знаем, — вот это будет хорошая журналистская работа. Таковы различия между журналистиками: у них важно добыть, а у нас все еще — опубликовать.
Автор — основатель Школы эффективного текста
You speak about this scandal as if it is revenge. It is undoubtedly revenge by a certain sector of the British political world, but that does not mean the scandal has run its course or that the public punishment does not fit the crim. They’re right, it doesn’t. Murdoch’s punishment ought to be much worse. Also, there is no such thing as public revenge. The media doesn't work that way. Someone is seeking revenge. Someone is seeking to see how far the links stretch. It's an attempt to clear the air somewhat.
This scandal is no longer about the hacking or even bribery to gain information. Or even about the freedom of the press. It is about how far News Corp has penetrated those areas of government where it shouldn't be. If you, as some, classify the press as the fourth estate, then it ought to be separated from the normal three powers. In fact, it is becoming evident that News Corp's political power far exceeds that of a simple news agency, it is rather an actual political power, funding and supporting political parties. Its former editors and executives have penetrated the police, parliament and government, compromising the government’s independence. It is a web of spies from a foreign power, which seeks to dominate the political agenda in the country and subvert to its own use.
This is less of a hunt to see who did what wrong, and more to find the spies in our society, those who sympathise for whatever reasons (monetary or political) and those who allow this to occur. It is a separation of press and state, far more appropriate in the UK than anywhere else, where a large number of MPs are either former or current journalists, linked to News Corp. In fact nearly everyone has got their hands dirty. Everyone wants to be Murdoch’s friend, everyone wants to curry favour. His political support can make or break a party – the loss of The Sun’s support in 2008 seriously demoralised the Labour Party and one of the key reasons for its defeat in 2010.
May I remind you that both the head and essentially deputy of the Metropolitan Police have resigned (i.e. the two top policemen in the country). And it goes far further than mere responsibility for allowing minor bribery and loss of information. The accusations levelled are that they deliberately allowed the previous investigations to close without any significant results and that they hired staff who had conducted phone hacking as PR gurus. There are further accusations of nepotism and massive corruption.
The scandal has got so bad that the PM himself is tittering on the edge. The calls for his resignation are growing. More than 10 enquiries are going to be set up and a massive overhaul of the relationship between the press and politicians is in order. This is not a minor scandal, nor if all these accusations are true, then Murdoch is liable to a much lesser crime. The integrity of the government is compromised, and whatever the comparisons, it is not mere revenge, there is something going on.