Владимир Гуревич: «Чтобы быть оппозиционером, надо иметь другой темперамент»

28 марта возобновилось издание «Московских новостей». Главный редактор газеты рассказал ГЛЕБУ МОРЕВУ о сложной судьбе бренда, авторитетности бумажной версии и внутренних рамках

Имена:  Владимир Гуревич

— Для меня история возрождения «Московских новостей» рифмуется с историей возрождения «Огонька». Есть исторические национальные бренды, много значащие для традиционного культуроцентричного сознания. Ваша газета, название которой стало когда-то строкой стихотворения Кушнера, — один из них. И, по мне, чем дольше такие бренды будут жить — тем лучше. Но, как и в случае с «Огоньком», есть проблема. Вот сейчас вы готовите уникальный перезапуск «МН» сразу в четырех форматах: печатном, интернет-, айпэд- и pda-версии. Но очевидно, что той аудиторией, которой что-то говорит бренд «МН», все эти платформы, кроме печатной версии, скажем так, мало освоены.

— Правильно. Мы этот бренд стараемся вывести в условиях принципиально другого рынка. Не говоря о том, что те «Московские новости» были еженедельником, а эти — ежедневная газета, жанр принципиально другой. Мы обсуждали и вопрос о возрождении «МН» в качестве еженедельника, но остановились именно на таком варианте.

— Более дорогостоящем?

— Он более дорогостоящий, но именно потому, что мы его делаем сразу и на современных платформах, мы рассчитываем а) привлечь дополнительную аудиторию, б) раскрутить бренд в той части среды, которая мало с ним знакома, омолодить аудиторию. Я знаю людей сорока лет, которые еще как-то воспринимают этот бренд, а всё, что моложе, увы, нет. Поэтому у нас существует проблема: старая аудитория «МН», которая так или иначе пытается экстраполировать свои ожидания на новое издание. Мы рискуем в чем-то их обмануть, потому что ситуация, в которой существовали те «МН» и само издание, были абсолютно уникальными и неповторимыми. А есть и другая часть потенциальной аудитории, которая, услышав наше название, спрашивает: «Это что, издание московского правительства?» Тем не менее я могу только подтвердить ваш тезис о том, что «МН» относятся к числу тех брендов, которые надо сохранить. Но в условиях конкурентного рынка.

— Но вот тут-то и проблема для «исторических брендов» — с рынком. Это видно и на судьбе «Огонька». До сегодняшних «МН» вы делали газету «Время новостей», которая тоже не выглядела бизнес-проектом.

©  Евгений Гурко  ⁄  OPENSPACE.RU

Владимир Гуревич

— Да, тех показателей в коммерческом отношении, которых хотелось бы, она не достигла. Здесь, в «МН», стоят определенные коммерческие показатели, но мы понимаем, что, какие бы мы ни поставили в этой сфере цели и какие бы ресурсы ни привлекли — по жанру, который избран, и сегменту рынка, который мы сами определили для себя, — это история очень долгая. Со временем, если проект будет удачным и электронные ресурсы, которые мы привлекаем, будут успешно развиваться, — аудитория будет увеличиваться и доходы проекта будут определять скорее именно эти, электронные ресурсы. Это подтверждает, по крайней мере, все, что сегодня известно о современном медиарынке, российском и мировом. Я вполне допускаю, что печатная версия как отдельный проект может оказаться не суперуспешной, но весь проект в целом будет приносить коммерческие плоды через некоторое время.

— «Время новостей» была, на мой взгляд, классической «газетой влияния», газетой для тех, кто «внутри Садового кольца». И распространялась она, не будучи формально городской газетой, лишь в Москве. Как будут позиционированы в этом отношении «МН»?

— Поскольку у «МН» побольше ресурсов, людей побольше и форматы более разнообразные, то я думаю, что аудиторию мы попытаемся расширить. Распространение: пока Москва и московский регион плюс борта авиакомпаний. Если все будет хорошо и мы начнем зарабатывать, то у нас есть проект выхода в крупные российские города. Может быть, в перспективе к этому добавятся столицы стран СНГ. Но за счет интернета мы выйдем за пределы Москвы. Собственно, и на сайте «Времени новостей» треть аудитории была из-за границы.

— Не было ли при воссоздании «МН» идеи отказаться от печатной версии вообще?

— Нет, не было. Я считаю, что до сих пор (и так будет еще длительное время, не только у нас, но и во всем медиапространстве, безотносительно к тиражу, который может быть небольшим) сам бренд и наиболее ценные материалы, определяющие имидж издания, его планку, отношение к нему формируются именно печатной версией. Практически нет примеров, когда по влиянию на аудиторию, по доверию к данному медиа электронные версии превосходили бы печатный оригинал. Тем более при возобновлении бренда это очень важно, потому что вывести его только в электронной сфере будет очень тяжело. Все-таки «МН» воспринимаются прежде всего как газетный бренд. Перераспределение потом возможно и даже ожидаемо. Если вы возьмете такой показатель, как цитируемость, то цитируются и определяют статус бренда прежде всего бумажные версии, а все стальное рассматривается как нечто очень важное, но вторичное. И как менее достоверное, кстати. Тем более в России, где никак не могут внедрить электронную подпись. Поэтому газета все равно важна — пусть она будет иметь тираж 30, 40, 50 тысяч экземпляров. Но без этого ядра — а бумажная газета является ядром — вряд ли можно говорить о возрождении бренда «МН».

— Насколько я понимаю, редакция «Времени новостей» влилась в новую редакцию «МН». Какой процент прежних ваших сотрудников перешел в «МН»?

— Практически целиком. А по составу это примерно половина нынешних сотрудников. Много ребят пришло из закрытых «Русского Newsweek», «Газеты», кто-то из «Ведомостей» и «Газеты.Ру». Эльмар Муртазаев, Борис Грозовский из Forbes, Константин Гаазе — хорошие имена, и подбор людей хороший. Мы довольно сильно омолодили состав, тридцать с небольшим лет — средний возраст редакции. При этом мы сохраняем те перья, которые были брендом «Времени новостей».

— Когда вы на протяжении десяти лет редактировали «Время новостей», как вы воспринимали «МН», пока те выходили?

— Я имел довольно очевидную точку зрения: газета родная, но бесконечная смена владельцев, бесконечная смена ориентаций, много раз менявшиеся редакторы плюс формат бумажного еженедельника — а влиятельных еженедельников в мире осталось немного — все это последовательно говорило о том, что у издания будет очень сложная судьба. Как, собственно, и оказалось.

— Кто был инициатором возрождения «МН», кто заговорил об этом первым?

— Ровно я и был инициатором. В 2008 году, когда русскоязычная версия «МН» была уже закрыта, бренд отдали на сохранение в РИА «Новости», туда, откуда газета когда-то и начиналась. Я стал думать, что можно с этим сделать. Мы стали говорить с [главным редактором РИА] Светланой Миронюк, я встретил позитивную реакцию. Но тут случилась война с Грузией, потом кризис, и все пришлось отложить. А весной 2010 года мы возобновили этот разговор. Вначале думали попробовать возобновить как еженедельник — приложение ко «Времени новостей». Потом поняли, что еженедельник-приложение потеряется. Пришли к выводу, что если делать, то ежедневную газету, используя опыт и базу «Времени новостей». При этом поняли, что с брендом «Время новостей» нам придется расстаться, потому что две ежедневные газеты нам не потянуть. При этом «Время новостей» никто не закрывал, все было нормально, кроме того, что мы достигли в развитии абсолютного потолка, газета не могла сделать больше того, что на тот момент делала. Мы могли существовать и дальше в таком виде, но, коль скоро появилась другая возможность, мы решили ею воспользоваться.

— Люди, финансировавшие «Время новостей», принимают участие в финансировании «МН»?

— У нас тот же издательский дом «Время». Он участвует в финансировании на паритетных началах с РИА «Новости».

— Какова доля частных и государственных денег?

— А там не частные деньги. У нас некоммерческое партнерство. В издательском доме [«Время»] менялись акционеры. Они были частные, полугосударственные и государственные. Про этот издательский дом все известно, и я не буду про него говорить, потому что он уже десять лет на рынке.

— Все известно, кроме владельцев.

— (Смеется.) Ну, нам говорили, вот владелец Чубайс, в другом случае — вот владелец Дерипаска, вот владелец ВТБ и так далее. Они действительно менялись — несколько компаний и банков. Поскольку речь не шла о владении долями, не нужно было решать, кому что будет принадлежать. Некоммерческое партнерство издательский дом [имеет] голоса в совете учредителей.

— То есть те же деньги, которые шли на «Время новостей», теперь пойдут на «МН»?

— Да-да.

— Но ведь затраты с появлением новых платформ существенно увеличились?

— Нет, абсолютно. РИА «Новости» вносит свою половину, связанную с электронной структурой, базой информации и журналистами, которые работают на сайт. За счет этого ресурса мы могли взяться за более серьезный проект. Не могу сказать, что денег очень много — всегда хочется гораздо больше.

— «Время новостей» и старые «МН» во всех итерациях, за исключением самой последней, предсмертной, связанной с именем Виталия Третьякова, всегда были газетами респектабельно оппозиционными, строгими либеральными критиками государства. Что будет сейчас, учитывая ваше партнерство с государственным РИА?

— Критика государства, на мой взгляд, если речь, конечно, не идет о таблоиде или гламурном журнале, должна быть присуща любому нормальному изданию, которое находится в секторе серьезной прессы. Оппозиционером я себя не ощущаю — чтобы быть оппозиционером, надо иметь другой темперамент. Коллегам, которые пришли [в «МН»], не говоря о тех, с кем я работал раньше, мне ничего не нужно было объяснять в моей позиции. И внутренние рамки, которые у нас существуют, и края, в которых мы доходим в приглашении внештатных авторов, обозревателей и так далее — они нам всем понятны. Во «Времени новостей» выступали [авторы] от Дугина до Немцова. Где-то есть еще более крайние вещи, но лично мне они не близки, и я вряд ли стану их практиковать. Это зависит от стилистики.

— Никаких новых барьеров перед вами не поставлено?

— Абсолютно нет. Мы договорились с РИА «Новости», что контент целиком на нас. Вся ответственность, звонки, которые могут возникать, недовольство, критика — целиком на нас. Ничего, по крайней мере на сегодняшний день, что свидетельствовало бы о том, что на РИА кто-то сможет надавить, — нет. Я, разумеется, понимаю, что РИА — государственная структура, ФГУП [Федеральное государственное унитарное предприятие], по-моему. А какие-то звонки бывали и во «Времени новостей». И если, чисто теоретически, представить себе линию на бесконечные ограничения, которая становится постоянной, то встал бы вопрос о смысле существования такого издания [как «МН»]. Естественно, под этим брендом можно выпускать все, что угодно, но мне кажется, это не то, что его достойно. И я не стал бы заниматься такой работой. И все мои коллеги здесь тоже. Мы договорились [c РИА], и, надеюсь, что все будет выдержано.​

Ссылки

• Александр Морозов. Пространство «Московских новостей», 28.03.2011