Портреты политблогеров: психология Сапожника

Алексей Рощин понял, что лучший способ добиться уважения и внимания – открыто артикулировать свои убеждения, как бы они ни были неприятны большинству

Имена:  Алексей Рощин (Сапожник)

Живой Журнал отражает общую картину умонастроений в стране. Представление о том, что в нем представлено больше либерально ориентированных юзеров, чем в среднем по стране, — неверно. Либералы и в ЖЖ не в почете. А уж откровенных либертарианцев, да к тому же популярных, можно по пальцам перечесть. Автор блога в ЖЖ Сапожник в этом смысле исключение. Он один из немногих либералов, интересных не только для своей тусовки, но и для широкого читателя.

Сапожник не скрывает своего настоящего имени. Это сорокапятилетний Алексей Рощин, выпускник психфака МГУ. Сейчас работает как промышленный социолог, консультирует менеджмент крупных компаний. Ранее специализировался на проведении выборов, т.е. был «политтехнологом». Короче говоря, вполне типичная судьба для поколения, окончившего этот факультет в конце перестройки. В науку оно не пошло, а пошло за быстрыми и относительно легкими деньгами, которые давало им околпачивание богатых жуликов, стремительно размножавшихся в 90-е.

Скоробогачам нужны были консультанты по выборам, чтобы лучше дурачить избирателей; консультанты по управлению персоналом, чтобы эффективнее выжимать соки из наемных рабов; консультанты по семейным отношениям, чтобы иметь меньше проблем с женами и любовницами. Ниша открылась обширнейшая, а заполнить ее было некому, и в нее устремились т.н. «абортированные» психологи — проходимцы, окончившие какие-то сомнительные курсы и получившие не менее сомнительные бумажки-дипломы. На фоне их выпускники психфака МГУ выглядели сущими гуру.

Большинство «консультантов», зарабатывая деньги, саморефлексией да и рефлексиями вообще не страдало. Рощин-в-будущем-Сапожник в отличие от собратьев томился от переполнявших его мыслей, не относящихся прямо к делу. К ЖЖ как к способу коммуникации и выплеска распиравших идей он обратился в 2003 году и долго искал себя в новом жанре. Одна из его первых записей вполне характерна: «Крутизна! Я — в ЖЖ! Это ли не счастье?» А через какое-то время он размышлял: «Да, впрочем, кто его знает? Может быть, и нет в этом ничего хорошего. Что толку? Что вообще такое — этот ЖЖ? Вести публичный дневник... Я его для себя-то никогда не вел. А тут — для других! Опять же: сам я никого в ЖЖ не читаю, да и не испытываю такого желания; как же я могу ожидать, что кто-то станет читать МЕНЯ?.. Да нет! Это же проба. Просто проба. Что там получится-то? Ну-ка!»

Первые два с половиной года Сапожника мало кто замечал. Лишь со второй половины 2005-го к нему начал расти интерес, а у его постов стало появляться большое количество комментариев. Так Сапожник показал, что усидчивость и упорство вкупе с верой в свою звезду (при наличии определенного таланта) способны рано или поздно привести к искомому результату. Чем же взял наш жежист читателей?

Сапожник — крайний; можно сказать, показушный либерал. Но у него это не наивная вера в целительную силу рынка, как может показаться поначалу, а тщательно продуманная позиция из серии épatez les bourgeois. Он понял, что лучший способ добиться уважения и внимания — это открыто и даже с нажимом артикулировать свои убеждения, как бы ни были они неприятны большинству. Только так Сапожник мог выделиться на фоне других блогеров. «Лучшая защита — это нападение».

И Сапожник атакует обывателя по завету французских авангардистов, ошарашивая их своими откровениями, значительно превосходящими классическое laissez-faire:

«Во всем мире, всегда и везде, причина улучшения качества работы одна — конкуренция. Больше конкуренции — больше старания, больше самоотдачи… Тут только страх — чуть расслабишься, так тебя или новый работник с рабочего места подвинет, или твоя фирма разорится, не выдержав сравнения с другими.

И это еще не всё. Если в стране отличная соцзащита, прекрасное пособие по безработице — тебе и на разорение будет начхать… То есть не только конкуренция, но и голод. Вот два самых реальных — и единственных по большому счету — двигателя экономического роста. Когда ты должен бежать, все время, высунув язык, с красными от недосыпа глазами, — и все равно чувствовать при этом неотвязное дыхание конкурентов — большого количества конкурентов! — у себя за спиной».

Естественно, такие эскапады вызывают беснования обывателей — что и требовалось доказать, точнее, вызвать.

Если же рассматривать либертарианские фантазии Сапожника всерьез, то очевиден факт — все, о чем он мечтает (не важно, искренне или нет), в современном мире неосуществимо — и чтобы магазины работали круглосуточно и без выходных, и чтобы можно было увольнять в любой момент работников и т.п. Более того — его исходный тезис о том, что лучший труд — только за деньги, только под страхом голода и потери работы, противоречит его собственному опыту. Лучшее в Рощине-Сапожнике — его ЖЖ. Без блога он был бы никому не интересен и ничем не выделялся бы среди тысяч других консультантов. Но как раз за ведение журнала он не получает ни копейки, хуже того — тратит на него немало времени в ущерб заработку и рискует иной раз остаться без заказа, открыто заявляя себя бескомпромиссным противником Путина и Медведева, что может оттолкнуть от него потенциального клиента.

Как всякий самоупоенный автор, Сапожник не замечает собственных противоречий. Изничтожая вертикаль, он признается: «Я голосовал за Путина в 1999 году и до сих пор уверен, что Путин — это гораздо лучший вариант для страны, чем Лужков». В 2007 году он работал на КПРФ, но при этом громогласно разносит тех, кто собирается голосовать за Зюганова в 2012-м, уверяя всех в кровожадности Компартии.

То, что Сапожник считает вождей КПРФ коммунистами, хотя он сам многократно мог убедиться, что это не так, — свидетельствует о том, что все же он предпочитает судить политиков по словам, а не по делам. Точно так же он упорно отстаивает тезис о честности выборов 96-го, представляя победу Ельцина (совсем в духе тогдашней пропаганды) как некий триумф либерализма и самоорганизации гражданского общества, — и это лишнее свидетельство того, как предвзятость ослепляет в общем-то наблюдательного человека. Впрочем, наблюдательность Сапожника — по мелочам. Как только он пытается переходить к масштабным обобщениям, всякий раз испытываешь за него чувство неловкости ввиду явной нелепости высказываний и предложений.

То он предлагает универсальный и эксклюзивный рецепт, как объединить оппозицию (под лозунгом «Хватит кормить Москву!», заводя соответствующие сообщества в ЖЖ); то собирает на свои чаепития в кафе диванную Бесплатную партию, к которой относится вполне серьезно, несмотря на всю фарсовость затеи. То по многу раз выдвигает тезис о том, что России в данный момент нужнее всего избираемые шерифы и выборность судей — идея не абсурдная per se, но неадекватная отечественным реалиям.

Примечательна однажды вспыхнувшая его дискуссия с таким матерым врагом либерализма, как популярный жежист Пионер. Это был, что называется, бой на равных: оба противника показали себя во всем блеске находчивости и остроумия и, конечно, друг друга ни в чем не убедили (лишнее доказательство объективности когнитивного диссонанса и того, что убеждения мало зависят от фактов, которые можно представить как угодно). Для меня же в этом споре важнее всего было то, что крайности сходятся и что лидеры противоположных лагерей в Живом Журнале внимательно следят друг за другом. Оба, кстати, регулярно предлагают посты, начинающиеся со ссылок на собственное участие в дискуссиях в чужих блогах. Мол, прочитайте и выскажите свое мнение.

Критикуя либералов старого призыва типа Немцова, подмечая, что Борис Ефимович проигрывает с завидной регулярностью только потому, что имидж его одиозен и ничего с этим фактом не поделать, будь он формально хоть сто раз прав, — Сапожник весьма ревностно относится и к молодой поросли типа Навального, которого обвиняет и в популизме, и в заигрывании с националистами.

Сапожник хоть и психолог, ничто человеческое ему не чуждо: он откровенно тщеславен и страдает от собственной недооцененности; одержим идеей о том, что знает, как спасти Россию. Ему очень хочется в вожди, поруководить, быть в центре внимания, но никак не получается, и потому его отдушина — ЖЖ. В некотором смысле успех блога Сапожника — отражение безвременья нулевых годов, когда политика исчезла из реальной жизни и ее заменило рефлексирование о ней. Живи он в европах, Сапожник мог бы на минуту стать звездой, организатором какого-нибудь флешмоба в масштабах всей страны, но именно калифом на час. В силу своего характера быть успешным политиком он не способен.

Как все политтехнологи, Сапожник переоценивает значение «технологий» — не тот галстук, не тот цвет и шрифт листовки и т.п. Между тем давно известна психологическая истина: сразу после выборов кажется, что проиграли из-за мелочей, что не хватило совсем чуть-чуть, какого-то пустяка, а уже по прошествии времени понимаешь, что поражение было отражением глобальной тенденции.