Павел Пряников: «Для меня государственные СМИ не являются каким-то жупелом»

Главный редактор сайта РИА «Новости» напомнил ИЛЬЕ КЛИШИНУ и РОМАНУ ФЕДОСЕЕВУ, что официальной цензуры у нас нет

Имена:  Павел Пряников

Назначение Павла Пряникова главным редактором Ria.ru стало неожиданностью для медиарынка. Бывший руководитель сайта «Свободная пресса»,

Читать!

• 4 года с OPENSPACE.RU: Best of the Best
• Юровский об опере «Мастер и Маргарита»
• Заветные желания наших авторов и коллег
• Сергей Жадан. Ворошиловград
• Лена Катина: «Эти песни надо петь пожизненно»

известный также по работе на сайте BFM.ru и в журнале «Русская жизнь», скорее ассоциировался со своим образом в блогосфере. Активный пропагандист культивирования огородов, разведения кроликов, игры в петанк и автор довольно своеобразных политических комментариев решил попробовать себя в разветвленной структуре государственного информагентства. Первое интервью в новом качестве он дал OPENSPACE.RU.


— Накладывает ли тот факт, что агентство полностью принадлежит государству, какие-либо ограничения на объективность донесения информации?

— Нет. Сейчас официальной цензуры вообще нет. У нас в большинстве случаев представляют, что власть — это президент и администрация президента. Хотя формально, и об этом вы можете с юристами поговорить, президент и его администрация вообще не являются ветвью власти в западном понимании, в понимании римского права. У нас президент не глава исполнительной власти, а гарант Конституции. Это вещь неопределенная: то ли это монарх, то ли бог, то ли какой-то инопланетянин. Помимо трех ветвей власти, законодательной, исполнительной и судебной, есть еще четвертая ветвь, к которой мы стремимся, — гражданское общество. Можете еще сюда присовокупить пятую власть, которая кому-нибудь может быть нужна, — религию, какие-то фундаментальные основы. По моему мнению, СМИ, даже государственные, должны отражать мнение всех ветвей власти. Сейчас мы видим, например, что парламент постепенно перестает быть провластным, хотя пока рано называть это реальной оппозицией.

— Когда вы вели переговоры с руководством РИА, вы обсуждали вопрос личной свободы и степень вашей свободы как журналиста на этой должности?

— Понятно, что есть некие рамки корпоративные. Скорее всего, здесь играет роль внутренняя свобода, внутреннее понимание — такое обычно не обговаривается. Человек сам принимает решение, и я четко понимал, куда я иду, чью точку зрения должен отражать или не отражать, о чем говорить или не говорить.

— Вы быстро приняли это решение?

— Достаточно быстро. Более того, я и сам за последний год совершил в какой-то степени эволюцию, или, возможно, кто-нибудь назовет это регрессом. Видя все, что происходит, склонился к какому-то фундаментализму. Возможно, с возрастом это приходит. Для меня, например, государственные СМИ сегодня не являются каким-то жупелом, как для кого-то. Может быть, десять или пятнадцать лет назад, когда было больше революционных мыслей в голове, меня бы это смутило. Сегодня я просто понимаю, что у России как у страны есть определенные особенности, которые отражаются на всех сферах жизни — от СМИ до климата.

— То есть у России третий путь?

— Да, никуда не деться. Хотелось бы, конечно, с него слезть, перестать быть пятисотлетней сырьевой колонией. Но как это сделать — как люди хотят сегодня — за год-два, непонятно, это просто невозможно. Я все равно считаю, что это долгий путь, даже с учетом того, что время уплотнилось, процессы идут быстрей. Для этого, по моему мнению, все равно нужно лет двадцать. Возьмем ту же оппозицию: она хочет прийти в Кремль с поддержкой тридцати человек. Но путь должен начинаться от муниципальных советов, райсоветов — в какие-то региональные думы, то есть нормальный политический опыт, как в любой развитой европейской стране. Шредер в семнадцать лет пошел в социал-демократическую партию и к пятидесяти годам стал канцлером, это нормальный европейский путь. Думаю, для России он будет актуален лет через пять, когда будет больше европеизированных людей.

— Что бы вы хотели изменить или привнести на сайт РИА «Новости»?

— Я хочу больше гражданских текстов, интервью с людьми, интересными большинству россиян. Например, с учеными, общественными деятелями, просто интересными людьми. Конечно, какие-то крайние формы высказываний у нас не будут появляться. Людям, которые будут призывать к насилию, площадку давать не будем. Но если человек не преступает закон, не призывает к незаконным актам и интересен достаточному количеству людей, то почему бы не сделать с ним интервью? Хочу делать больше репортажей, очерков. Плюс РИА «Новости» в том, что, пожалуй, ни у одного российского СМИ нет такого количества международных корреспондентов. Мне хотелось бы, чтобы наши собкоры передавали не только новости, но и большие общегражданские тексты; чтобы они отходили от так называемой повестки дня. Атмосферные тексты... Понятно, что 70—80 процентов всего контента будет состоять из новостей, новостное агентство не может по-другому жить. Но 20—30 процентов текстов, заметок, фотографий, инфографики, видео должны быть связаны с какой-то вневременной тематикой.

— Как, на ваш взгляд, будут меняться медиа? Какие основные тенденции?

— Мое мнение о будущем российских СМИ состоит в том, что останутся мегакорпорации и множество маленьких сайтов. Структура поменяется таким образом, что больше всего проиграют середняки. Еще одна тенденция, которая уже во всю силу разворачивается в США, — инкорпорирование небольших проектов, авторских блогов, стартапов в состав крупных компаний.


Впечатления Ильи Клишина и Романа Федосеева о посещении РИА «Новости» читайте на OPENSPACE.RU в ближайшее время.​