Эдипова схема и семейная история

В России не переведены или не прочитаны действительно классические труды по теории национализма

Имена:  Александр Верховский · Галина Кожевникова · Лия Гринфельд

Сегодня мы публикуем вторую часть обзора Ильи Кукулина, посвященного книгам о национализме. Первая часть обзора, в которой рассматривается книга Т. и В. Соловей, «Несостоявшаяся революция: Исторические смыслы русского национализма», – здесь.

Почему книга, подобная «Несостоявшейся революции», могла иметь столь шумный успех? Возможно, потому, что в России не переведены или не прочитаны действительно классические труды по теории национализма. Именно из-за того, что такие книги проходят совершенно незамеченными, дальше речь пойдет о работе, вышедшей аж год назад, — прошлым летом. Это русский перевод едва ли не самой известной англоязычной книги на соответствующую тему: «Национализм: Пять путей к современности» профессора Бостонского университета Лии Гринфельд (Liah Greenfeld). По-английски книга опубликована в 1992 году, ее концепция обсуждалась в десятках статей, а на русское издание рецензия была, кажется, всего одна, да и та маленькая. Вероятно, самой шумной реакцией на «русскую Гринфельд» оказался баннер с репродукцией обложки, долгое время висевший в Бостонском университете возле кафедры, где автор преподает.

Гринфельд считает национализм главной движущей силой в создании государств Нового времени. Национализм, по ее определению, — ксенофобски окрашенный патриотизм, но рождается он не из ксенофобии, а из уникальной ситуации исторического кризиса, когда элиты переживают свое единство с управляемыми ими массами. В этот момент элиты и образованные круги вне элит начинают чувствовать себя нацией, то есть осознают, что их общность важнее сословных перегородок.

По мысли Гринфельд, впервые такая общность возникла в Англии XVI века в результате религиозной реформации Генриха VIII (которая вырвала Англию из католической ойкумены), резкого усиления социальной мобильности и формирования новых групп мелкоземельного дворянства. В результате в Англии возникло первое в мире общество, основанное на идее личного достоинства и признающее, что каждый его член наделен разумом, а главное, может сам читать и понимать Библию. В дальнейшем английский пример нации был — с необходимыми поправками — использован при национальном строительстве в других обществах.

Под «пятью путями к современности» Гринфельд имеет в виду пять стран, в которых зародились разные версии национализма и которые, по мнению исследовательницы, определяют лицо современного мира: кроме Англии, это Франция, Россия, Германия и США. Франция XVIII века стала во многом антианглийским и в этом смысле первым в мире «антизападным» обществом, а другие три страны так или иначе «полемизировали» в своем развитии с английской и французской версиями национализма.

Эта «эдипова» схема — наиболее масштабная в современной науке общая концепция развития национализма в Европе XVI—ХIХ веков. Она важна потому, что объясняет рождение европейской демократии из «духа» раннего национализма и связь национализма с идеей антимонархической революции (ведь и в Англии революция Кромвеля стала следствием формирования англичан как нации). Кроме того, Гринфельд показывает, как развитие национализма приводит к подспудным изменениям языка: ведь даже собственно словом natio в Средние века обозначали студенческие землячества в университетах или аристократические круги, противостоящие «черни».

Однако раздел «Пяти путей...», посвященный России, вероятно, окажется весьма дискомфортным для российских читателей. С одной стороны, Гринфельд судит очень предвзято и односторонне, доказывая, что русская культура — единственная из пяти, рассматриваемых в книге, — основана исключительно на чувстве рессентимента, национальной неполноценности и стремлении морально «переплюнуть» Запад. Гринфельд настаивает на том, что эта культура в принципе не предусматривает идеи равенства людей перед законами, что она элитарна и антирациональна. Там, где нам видятся уважение к закону и разуму — в письме Белинского к Гоголю или в работах Герцена, — это иллюзия, потому что такого не может быть, и все тут. Эта логика сильно напоминает рассуждения американских правых историков и политологов самых острых периодов «холодной войны».{-page-}

Однако, с другой стороны, при всей пристрастности у Гринфельд и в главе о России приведено довольно много важных наблюдений — в первую очередь о выдающейся роли Петра I и Екатерины II в создании русской нации, объединенной «светским» чувством социальной общности, а не только личной преданностью самодержавному монарху или ощущением религиозного избранничества ^*. Есть у нее и размышления на темы, в книге Т. и В. Соловей несколько мистифицированные, — например, о важнейшей роли выходцев из тогдашней Малороссии в формировании раннего русского национализма. Поэтому для понимания русского XVIII века работу Гринфельд прочитать тоже полезно, а для осмысления роли национализма в истории Европы — просто обязательно.

«Пять путей...» — намного более масштабное и содержательное, а главное — намного более оригинальное по своим идеям исследование, чем творение Т. и В. Соловей. Тем не менее между этими двумя книгами неожиданно много общего. И Гринфельд, и отечественные профессора МГУ считают национализм главной творящей силой современных обществ. Авторы обеих книг сообщают читателю, что работают в области исторической социологии, однако книги их по своим задачам — безусловно, историософские. Правда, Гринфельд, в отличие от российских историков, в самом деле пользуется социологическим исследовательским инструментарием. Авторов почти не интересует роль православной церкви в формировании русского национализма, что приводит их к заметным аберрациям: Гринфельд, похоже, вообще не помнит о концепции «Третьего Рима», а Т. и В. Соловей пишут только о ранних старообрядцах, считая, что национализм XIX — начала XX веков, в том числе и имперский, уже не был связан с церковью, а только с пониманием православия как родовой религии русских.

Наконец, как и авторы «Несостоявшейся революции...», Гринфельд обращается не к первичным источникам, а к разного рода англоязычным хрестоматиям (правда, в русском переводе большинство цитат сверено по оригиналам). Это особенно удивительно потому, что русский язык для нее родной. До того как эмигрировать в 1972 году из Краснодара в Израиль, Лия Гринфельд, будучи совсем юной девушкой, даже публиковала стихи в «Комсомольской правде».

Получается, что «долгая» история русского национализма пока что остается в исключительном ведении умеренно правых (Гринфельд) или крайне правых (Т. и В. Соловей). Либералы занимаются преимущественно его недавней историей или современным состоянием. Последнему вопросу посвящено очередное издание информационно-аналитического центра «Сова», подготовленное Александром Верховским и Галиной Кожевниковой.

Следует сделать важную оговорку — новый справочник рассказывает не о русском национализме в широком смысле слова (представленном, например, и в «Русском проекте» партии «Единая Россия») и не о стихийных общественных движениях, а именно о радикальном национализме, то есть «о группах и отдельных деятелях, которые применяют и/или легитимируют идейно мотивированное насилие, а также пропагандируют ксенофобию или дискриминацию (этническую и религиозную)». Радикальный национализм может соединяться с расизмом или фашизмом, но не обязательно, — и в любом случае не тождествен им.

Проблема, однако, в том, что современный русский национализм — в силу многих его особенностей — постоянно чреват радикализацией. Возможно, поэтому, помимо собственно радикалов, в книге описаны их «идеологические соседи» — от неосталиниста Юрия Мухина и религиозно-фундаменталистского этатиста, изобретателя доктрины «атомного православия» Егора Холмогорова до политтехнолога Станислава Белковского.

Новый справочник можно читать подряд, как обычную книгу: интересных сюжетов окажется немало. Бесконечная борьба лидеров, возникновение, дробление и распад кружков и сект... Наиболее важная концепция, заявленная в новом издании, состоит в том, что сегодня, в условиях деградации всего политического поля России, «рассадниками» идеологии радикального национализма совершенно не обязательно становятся партии или оформленные общественные организации — такими «точками роста» могут стать интернет-сайт, журнал или вождистская группировка («группускула»).

^* Петр I и Екатерина II Гринфельд интересны, а к остальным русским монархам она относится невероятно пристрастно. Например, объясняя деятельность Петра III, она пользуется малоприличной версией, пересказанной в книге одного из немногих русских оппозиционеров XVIII века — князя Михаила Щербатова, — которую все же невозможно использовать в качестве достоверного исторического источника. {-page-}

Но, пожалуй, самое интересное — при чтении этой книги следить за тем, как разные описанные Верховским и Кожевниковой организации определяют этничность: кто русский, а кто нет. Вариантов такого определения три: через биологическое происхождение, то есть русский тот, чьи родители этнические русские, через вероисповедание и через культурную идентичность (этот умеренный вариант обычен для «неоимперских» и этатистских групп). Однако во всех описанных в книге группах такое определение этничности необходимо для того, чтобы отделить «русских» от «нерусских» и точно указать врагов. Не для того, чтобы сформировать аудиторию, к которой можно обращаться, но для того, чтобы указать сторонникам: наша цель — вот эти. Пока такая ситуация будет сохраняться, лозунг «Россия — для русских!» будет пугать представителей самых разных национальностей, как бы их ни успокаивали Т. и В. Соловей.

К недостаткам нового справочника можно отнести невнимание к литературной продукции его персонажей (хотя понятно, что силами небольшого коллектива центра «Сова» все задачи решить невозможно). Во-первых, взгляды некоторых из них более подробно сформулированы именно в разного рода fiction. А во-вторых, некоторые особенно яркие тексты нехорошо скрывать от любопытствующей общественности — см., например, стихи нынешнего руководителя Национально-патриотического фронта «Память» Георгия Боровикова:

        Сгинь, Конституция!
        Правь, Император!
        Твой, Революция,
        Муж — Консерватор.

Такая вот семейная история.

Лия Гринфельд. Национализм: Пять путей к современности / Перевод с англ. Т. Грингольц, М. Вирозуб. — М.: Пер Сэ, 2008

Радикальный русский национализм: Структуры, идеи, лица [Справочник] / Сост. А. Верховский и Г. Кожевникова. — М.: Информационно-аналитический центр «Сова», 2009