Несостоятельная книга о несостоявшейся революции
Очередной обзор Ильи Кукулина посвящен книгам о национализме. Тема эта вызывает вполне понятный живой интерес публики: «исторический транзит» от советского состояния общества к неизвестно какому проходит сейчас через области, где и власть, и общество примеряют на себя инструментарий и риторику правых националистических, но пока сравнительно вегетарианских режимов в довольно широком диапазоне – от перонистского до примерно салазаровского. В связи с повышенной востребованностью тематики обзор получился большой, и нам пришлось разделить его на две части. В первой речь пойдет о книге Т. и В. Соловей «Несостоявшаяся революция», а во второй – о книге Лии Гринфельд «Национализм» и о справочнике «Радикальный русский национализм». Сегодня мы публикуем первую часть обзора.
Сегодня я хочу поговорить о книгах, посвященных роли русского национализма в истории. Тема эта грустная: некоторые связанные с ней вопросы ставят только сами националисты или (в зеркальном отражении) западные правые, а ответы у них часто получаются такие, что все приходится заново продумывать самому — с самого начала.Книга Татьяны и Валерия Соловей (они брат и сестра, первая — профессор МГУ, второй — профессор МГИМО) вызвала довольно большой шум и восторженную реакцию некоторых отечественных журналистов (см., например, здесь и здесь). Остается только огорчиться качеству образовательной подготовки тех, кто на «ура» принимает некорректную, изобилующую натяжками и ошибками работу. Главная мысль авторов «Несостоявшейся революции» легко умещается во фразе «Опять наши просрали: все потому, что мужиков настоящих-то нет». Раньше в подобном роде у нас полагалось комментировать результаты отборочных туров международных чемпионатов по футболу. Однако после появления в пределах Отечества Гуса Хиддинка лозунг несколько подрастерял популярность у любителей футбола. Зато неожиданно приобрел таковую у разработчиков истинно национальной исторической методологии.
По мнению профессоров Соловей, история России XVI—XX веков — это история отчасти борьбы, а отчасти симбиоза русского народа, с одной стороны, и наднациональной империи — с другой. Империя эта порабощала русский народ более всех остальных своих подданных. За счет такой эксплуатации имперская администрация построила большое-пребольшое государство в зоне рискованного земледелия, где человек, вообще говоря, в принципе жить не может. Восходящий к XIX веку необыкновенной живучести аргумент о том, что из-за плохого климата и необходимости освоить большие территории Россия не могла обойтись без сильной авторитарной власти, Т. и В. Соловей повторяют несколько раз.
Мысль о том, что Российская империя относилась к «подведомственному» ей населению как метрополия к эксплуатируемой колонии, не нова: она восходит еще к Сергею Соловьеву, введшему в русскую историографию термин «самоколонизация». В современной науке идею «внутренней колонизации России» со стороны правящих элит давно и последовательно развивает Александр Эткинд. О том же, что русский национализм на протяжении всей своей истории находился в очень сложных отношениях с империей, подробно писал Виктор Живов. Однако никаких ссылок на Живова, ниже на Эткинда в книге нет: свою точку зрения Т. И В. Соловей то ли искренне считают, то ли просто провозглашают совершенно новаторской.
Несмотря на нелюбовь авторов к советскому режиму, основной прием аргументации позаимствован Т. и В. Соловей из арсенала советской пропаганды: «наш» — разведчик и хороший, а «их» — шпион и плохой. На протяжении всей книги авторы не устают клеймить европейский (особенно британский) расизм. Однако определяя, что, собственно, представляет собой русский народ, авторы вводят явно расистские параметры, описывая «этничность / этнос как в прямом смысле слова родство по крови и генетическую характеристику, включающую наследование ряда социальных инстинктов (архетипов)». Более того, оказывается, «русскому народу [на протяжении многих веков] был присущ расовый образ мысли — признание фундаментальной, онтологической важности этнических и расовых различий». Сами авторы кокетливо называют свою точку зрения «экстравагантной». Ничего экстравагантного тут для человека, знакомого с историей в объеме школьного учебника, нет. Есть, по крайней мере, еще одна нация, про которую в 30-е годы прошлого века объясняли вот в точности то же самое: что, мол, ей этот «расовый образ мысли» присущ, причем даже каким-то необыкновенным, только ей присущим способом.
Авторы при этом постоянно оговариваются, что все их декларации не означают принижения других этносов, и даже приписывают свою идеологию (желающие могут ее называть «толерантным расизмом») современному российскому обществу в целом. По их мнению, лозунг «Россия — для русских» «большинством его разделяющих понимается вовсе не в националистическом духе, а как призыв к защите интересов и традиций русского народа». Интересно было бы поинтересоваться мнением на этот счет кого-нибудь из избитых за последний год вьетнамцев или африканцев: где ученым проводить границы? Например, когда вот ногами бьют — это еще призыв к защите интересов и традиций? Или уже националистический дух? Призыв, наверное. С ножами, наверное, уже все-таки националистический дух. А вот с бейсбольной битой — непонятно. Вроде уже и призыв. А с другой стороны — как бы еще и дух. История вообще сложно формализуемая наука.
Т. и В. Соловей пытаются усидеть на двух стульях: с одной стороны, апеллируют к якобы наследуемым «инстинктам народа» и к ценности иррационального, сугубо интуитивного познания. С другой — оформляют книгу как сугубо научную, снабжая ее аппаратом сносок, давая определения используемым терминам и так далее. Усидеть удается с помощью несложных логических подмен. Следите за руками: «Именно русским принадлежит ключевая роль в формировании государства Россия, которое поэтому можно уверенно называть государством русского народа» (курсив мой. — И.К.).
Кроме того, поверить в научность книги мешает изобилие фактических ошибок. Историка Николая Митрохина авторы (видимо, от большой к нему нелюбви) путают с его братом, политиком Сергеем Митрохиным, а известную мемуаристку XIX века Елену Штакеншнейдер вовсе считают мужчиной (возможно, перепутав ее с отцом, архитектором) и цитируют почему-то по книге американского историка Уолтера Лакера. Вообще, русских авторов Т. и В. Соловей цитируют в основном по иностранным научным трудам, так что национализм двух московских профессоров приобретает какой-то подозрительно импортный вид: мысли П. Киреевского и К. Аксакова приводятся по реферату книги польского историка Анджея Валицкого, а цитаты из П. Пестеля и М. Каткова — по работе британского историка-русиста Джеффри Хоскинга, и такого рода примеры можно продолжить. О пристрастном до искажения воспроизведении исторических фактов пусть скажут профессионалы*, но и этого в «Несостоявшейся революции» хватает.
Теперь попытаемся все-таки закрыть глаза на ляпы и странности (придется сильно зажмуриться) и сосредоточиться на собственно научной стороне дела. Главной ошибкой авторов представляется некорректное применение к истории России структурных принципов, разработанных чешским историком Мирославом Хрохом для исследований «национального возрождения» малых и / или зависимых народов. Хрох при этом, во-первых, считает этнос культурным конструктом, а не биологической семьей, и, во-вторых, призывает различать «национальное движение» как общественный феномен и «национализм» как политическую идеологию. Т. и В. Соловей не собираются их различать принципиально. Однако кого бы ни объединять под собирательным названием «русский народ», перед нами предстанет гетерогенная группа с разными интересами, которые должны долго и трудно согласовываться в публичном пространстве (самый простой пример: с одной стороны, дальневосточные водители, с другой — работники отечественных автомобильных заводов). В России такое пространство стеснено и огосударствлено, поэтому различия интересов явно незаметно. Т. и В. Соловей делают из беды российского общества его добродетель, считая, что «интересы русского народа» едины и уже известны — ну уж им-то по крайней мере.
Татьяна Соловей, Валерий Соловей. Несостоявшаяся революция: Исторические смыслы русского национализма. М.: Феория, 2009. (Серия «Записки о старой и новой России». Вып. III)
_________________________________
* Впрочем, не могу удержаться от одного примера. Авторы уверяют, что новгородское «Сказание о белом клобуке» было осуждено Собором 1666—1667 годов якобы потому, что русская империя и русская православная церковь отказались «от этнического аспекта мессианизма» и не смогли признать претензии русского народа на богоизбранность. Но ведь о богоизбранности русского народа в «Сказании...» говорили те, кто создал этот текст, — представители новгородского духовенства XVI века, оппозиционные Москве и настаивавшие на заведомом превосходстве церковной власти над мирской. Потому-то сказание и было признано «лживым» строителями становящейся империи!
КомментарииВсего:1
Комментарии
- 29.06Стипендия Бродского присуждена Александру Белякову
- 27.06В Бразилии книгочеев освобождают из тюрьмы
- 27.06Названы главные книги Америки
- 26.06В Испании появилась премия для электронных книг
- 22.06Вручена премия Стругацких
Самое читаемое
- 1. «Кармен» Дэвида Паунтни и Юрия Темирканова 3444062
- 2. Открылся фестиваль «2-in-1» 2340528
- 3. Норильск. Май 1268317
- 4. Самый влиятельный интеллектуал России 897628
- 5. Закоротило 822040
- 6. Не может прожить без ирисок 781768
- 7. Топ-5: фильмы для взрослых 758237
- 8. Коблы и малолетки 740707
- 9. Затворник. Но пятипалый 470805
- 10. Патрисия Томпсон: «Чтобы Маяковский не уехал к нам с мамой в Америку, Лиля подстроила ему встречу с Татьяной Яковлевой» 402832
- 11. «Рок-клуб твой неправильно живет» 370288
- 12. Винтаж на Болотной 343175
Первую часть рецензии я назвал "так в чем же смыслы?" - http://www.hrono.info/text/2009/solovey0909.html
Вторую - "И невозможное возможно" - http://www.hrono.info/text/2009/rum1009.html
Если заинтересует, то мой почтовый адрес там же доступен всем жаждущим.