С зашитым ртом

Поcтсоветская гинекология, средневековые схоласты и молчание Шарлотты Корде

Сегодняшние книги — о тех разнообразных ситуациях (исторических или вполне современных), в которых женщины принуждены молчать или остаются неуслышанными. И о том, к каким последствиям для всего общества такое молчание приводит.

Первая из этих трех книг выпущена Европейским университетом. Это достойное издательство, выпуская в свет отличные книги, к сожалению, кажется, совершенно не интересуется ни их распространением, ни хотя бы минимальной рекламой. Под эффектной, но совершенно загадочной обложкой, с ничего не говорящим читателю названием «Здоровье и доверие», скрывается вполне сенсационный сборник статей, подготовленный известными гендерными социологами Еленой Здравомысловой и Анной Темкиной. Правильнее было бы его назвать «Постсоветская гинекология на rendez-vous c постсоветской женщиной» или «После того, как секса не было».

Этот сборник посвящен тому, какое место занимают в сознании российского общества вопросы, связанные с беременностью, родами, контрацепцией и сексуальным просвещением. Один из сквозных сюжетов книги — как в «обычной», повседневной гинекологической практике (в России, конечно) беременную женщину (или, напротив, желающую предохраниться) не слушают, принуждают молчать, превращают в объект «профессиональной работы» врачей, заставляют чувствовать себя больной. Собственно, большинству женщин сама эта практика известна очень хорошо, но в рамках сугубо частной проблематики. Для каждой она проявляется как череда изолированных эпизодов жизни, если и заслуживающих какого-нибудь обобщения, то самого мрачного и при этом абстрактного: «У нас везде так». Книга же позволяет увидеть за отдельными фактами тяжелейшую социальную и политическую проблему.

Пока пациентки будут бояться врачей-гинекологов и не доверять им, пока фундаменталисты под религиозными по форме, а на деле просто садистически-домостроевскими лозунгами будут препятствовать сексуальному просвещению в школах и демонизировать любые методы планирования семьи, Россия будет оставаться на первом месте по числу абортов среди развитых стран, — и правительственные лозунги о решении демографической проблемы так лозунгами и останутся. Эта книга четко показывает: агрессивная риторика «греха» и «безнравственности» не решает проблему абортов, а просто выводит ее из публичного поля, только ухудшая ситуацию.

Это книга о сознании врачей, работающих в российских женских консультациях. Это книга об истории советского отношения к искусственному прерыванию беременности. Это книга о том, что нынешняя борьба с сексуальным просвещением является одной из форм распространяющегося все больше национализма. Финальную часть сборника составляют дневники молодых женщин-социологов, которые специально занялись фиксацией собственных мыслей и ощущений во время беременности, родов или просто лечения в российских поликлиниках и стационарах. Дневники эти полны такой любовью к жизни и стремлением переосмыслить и в конце концов преодолеть медицинское «мракобесие» нашего общества, что возникает ощущение некоторого просвета — несмотря на преобладающую в сборнике чрезвычайно мрачную фактологию.

О том, как женщин отказывались слушать в прежние времена и откуда взялось современное фундаменталистское сознание, повествует второй том компендиума «История женщин» — «Молчание Средних веков». Пятитомник, написанный командой исследователей из Европы и США, вышел в начале 2000-х по-французски и сочетает малоизвестную фактологию с редкой увлекательностью рассказа. Редакторами всей серии были выдающиеся французские историки Жорж Дюби и Мишель Перро. По-русски ранее уже вышли два тома — почему-то не по порядку, сначала первый, потом третий.

При чтении нового (второго) тома возникает подозрение, что многие наши нынешние проблемы — родом из Средневековья. Как замечает в предисловии редактор Кристиана Клапиш-Зубер, Средние века в Западной Европе с гендерной точки зрения выглядят парадоксально: о женщинах в это время теоретизировали (и очень обильно!) почти исключительно католические клирики, то есть люди, с женщинами общавшиеся исключительно в исповедальнях и судившие о них в основном умозрительно. Самый впечатляющий раздел — о том, как схоласты представляли себе женскую анатомию и физиологию, — я даже пересказывать не буду: желающие могут сами прочитать и порадоваться.

Из глав, посвященных очень разным темам (брак; мода; юридический статус женщин; книги, сочиненные средневековыми женщинами и т.п.), постоянно вырисовывается один и тот же сюжет — скрытого социально-психологического переворота, медленно происходившего в XII—XIV веках. На первый взгляд, ничего не менялось: как в раннем, так и в позднем Средневековье женщина считалась сосудом греха, телесно слабой, неспособной принимать самостоятельные решения, требующей контроля со стороны отца или мужа и т.п. Однако хотя слова и остались те же, смысл в них стали вкладывать совсем другой.

Именно в XII веке католическая церковь окончательно установила целибат для священников и начала все больше регулировать — но и обсуждать! — вопросы частной, семейной жизни. Это привело одновременно и к улучшению, и к ухудшению положения женщин. С одной стороны, заметно увеличилось количество женщин среди канонизированных святых. Возникла и стремительно распространилась легенда о раскаявшейся грешнице Марии Магдалине, занимавшей промежуточный, «человеческий» статус между слишком грешной Евой и недосягаемо святой Матерью Божией. Примерно в 1405 году был создан первый в истории феминистский манифест — «Книга о Городе Женщин» итало-французской поэтессы Кристины Пизанской. С другой стороны, усилился страх перед непредсказуемостью женщин. Клириков пугала энергичность монахинь из новых орденов — францисканок и бенедиктинок — и участниц движения бегинок. Как следствие всё усиливавшейся подозрительности в 1486 году был написан «Молот ведьм».

Всякий раз усиление женской активности вызывало у мужчин-идеологов страх и стремление заставить женщин вновь быть молчаливыми и послушными. Именно этот повторявшийся много раз сценарий успешно дожил до нашего времени. Что происходит, когда женщину слишком долго заставляют молчать, описано в новой биографии Шарлотты Корде — первой в истории человечества политической террористки. Как известно, Шарлотта (хотя сама она всегда называла себя только вторым именем — Мари) убила одного из лидеров Французской революции Жана-Поля Марата, когда тот принимал ванну. Корде хотела остановить террор против жирондистов и вообще всех инакомыслящих, к которому призывал скандальный якобинец.

Современники были настолько ошарашены поступком молодой благовоспитанной женщины, что отказывались верить в ее искренность: Шарлотту считали послушным орудием в руках жирондистов или подозревали, что за убийством стояла какая-то любовная история, месть за жениха, например. Но Корде, как выяснили историки, и правда была одиночкой, за которой не стояла никакая организация. На суде и во время скорой казни Шарлотта хранила невозмутимое спокойствие, считая, что сделала благое дело и что в раю ее встретит Брут.

Однако больше всего девушка, как это обычно и бывает с террористами, помогла не жертвам репрессий, а якобинцам: она сделала из Марата мученика. Бесноватого, но проницательного публициста побаивались оба его соратника по триумвирату — Робеспьер и Дантон; популярность «друга народа» в то время уже шла на убыль; да и многочисленные болезни, скорее всего, вскоре свели бы его в могилу без постороннего вмешательства. После удавшегося покушения в честь убитого были переименованы Монмартр и несколько французских городов, его именем в семьях санкюлотов были названы тысячи новорожденных. Впрочем, после термидорианского переворота останки Марата выбросили из Пантеона в канализацию, а Монмартр и города переименовали обратно.

Из книги, написанной историком Еленой Морозовой, явствует, что Шарлотта Корде отнюдь не была Ульрикой Майнхоф XVIII века, то есть вообще не была сторонницей насилия. Она была просто умной и доброй девушкой, которой очень не повезло с местом рождения. По мере чтения документов, написанных Корде, начинаешь испытывать к ней все большую жалость. Как справедливо замечает Морозова, живи Корде в Париже и имей более адекватный ей круг общения, она нашла бы другой способ выразить свои взгляды. Правнучка великого драматурга Корнеля, выросшая на его пьесах о тираноборцах и на биографиях Плутарха, Корде была подростком отдана в монастырь, а после того как якобинцы расформировали монастыри, поселилась у пожилой бездетной родственницы в провинциальном Кане, оплоте жирондистов. Единственная ее близкая подруга бежала в Швейцарию, а родные братья вступили в «белую» армию роялистов.

Морозова показывает, что у Корде с Маратом было много общего: оба были в 1792 году убежденными республиканцами, оба представляли себе республику по образцу античного полиса, оба были уверены, что смерть одного или немногих негодяев может спасти тысячи симпатичных людей. Однако было и одно важное отличие: Шарлотта Корде, «ангел убийства», была готова принести собственную жизнь в жертву ради всех остальных, а циничный Марат оправдывался в беседе с другом: «...Мой так называемый каннибализм — только риторический прием».

Французская революция, давшая права третьему сословию, не предоставила никаких новых прав женщинам, кроме одного — права быть наравне с мужчинами казненными по политическим обвинениям. В 1791 году писательница Олимпия де Гуж обнародовала «Декларацию прав женщины и гражданки». Депутаты Конвента проигнорировали этот проект. В 1793 году писательница была приговорена к гильотине за памфлет против якобинцев и казнена через год после Корде. В 2006 году именем Олимпии де Гуж была названа площадь в Париже.

Здоровье и доверие: Гендерный подход к репродуктивной медицине. Под ред. Елены Здравомысловой и Анны Темкиной. СПб.: Издательство Европейского университета, 2009

История женщин на Западе. Т. II. Молчание Средних веков / Под ред. Ж. Дюби и М. Перро, редактор тома К. Клапиш-Зубер. Пер. под ред. Р. Гимадеева и Н. Пушкаревой. СПб.: Алетейя, 2009

Елена Морозова. Шарлотта Корде. М.: Молодая гвардия, ЖЗЛ, 2009


Другие колонки Ильи Кукулина:
Нищета однообразия и цветущая сложность, 02.06.2009
Во глубине потайных карманов, 21.05.2009
Дело рук утопающих, 14.05.2009